Всеобщее собрание богов никогда не отличалось особой однородностью. Пожалуй, сложно сохранить хоть какую-то однородность, когда множество высших, могущественных и при этом очень разных созданий собираются вместе. А вы и впрямь считали, что возможно существование лишь какого-то одного, единственно верного божественного пантеона? Что ж, спешу вас огорчить – это отнюдь не так. Никто уже не помнит, где и когда появились первые высшие силы, однако когда всё же появились, они, зная о собственном бессмертии, посчитали бессмысленным какую-либо борьбу за главенствующие роли. Поэтому на Земле ими были созданы сферы влияния, в которых те или иные пантеоны пользовались популярностью у людей. Всё как в политике, знаете ли.
Братия Зевса оккупировала Грецию, схожий ему Юпитер осел в Италии. Раньше остальных распространил своё влияние среди песков и плодородных разливов Нила немногословный Ра, а несколько позднее их всех, на практически безлюдном севере стал наводить свой языческий порядок Один. Понятное дело, что свои боги были у множества народов. Кельты, бриты, персы, славяне – все они имели собственные пантеоны. Однако в мире божественном всё идёт вовсе не так, как у нас. Время для них сугубо относительно и имеет скорее символический характер, а пространство и вовсе представляет собой множество неопределённых ответов на вопрос «Где?».
Так вот, стоит признать, что вместе им собираться доводилось не очень часто. Правильнее даже будет сказать «Очень нечасто». Всё же у каждого есть свои рутинные божественные дела, которые не терпят отлагательств и едва ли без них мир мог бы существовать. По-крайней мере в том виде, в каком мы привыкли его видеть.
Во время одного из таких собраний, когда одни в бессильных попытках хоть чуточку опьянеть теряли всякий энтузиазм, а другие уставали от прочих, несомненно, не менее приятных благ, между ними разгорелся спор. Стоит отметить, что боги не привыкли понапрасну сотрясать небеса, а потому разногласия между ними возникали крайне нечасто. Во время последней такой перепалки между греческими и римскими пантеонами последние совсем забылись и не заметили бесславной гибели Помпеи. Да, не всё происходит по воле богов и законы физики тоже существуют. А им, как правило, на высшие силы глубоко всё равно.
Новый же спор разгорелся не между двумя пантеонами. Под конец безвременно долгого празднества, больше похожего на фестиваль неслыханной праздности, неизвестно откуда появился никому неизвестный мужчина. Само собой, он так же принадлежал к высшим силам, ведь иначе попросту не смог бы оказаться среди богов. Однако ни один из пантеонов никак не мог его признать. Могущественные главы лишь растерянно переглядывались, пока незнакомец сам не решился представиться.
– На одном из языков ваших пантеонов моё имя звучит, как «Импосс» – С лëгкой, невозмутимой улыбкой произнёс он.
– Ну и… Бог чего ты? – Презрительно спросил его Аид так, что от его голоса, казалось, под ногами что-то задрожало. Сидящие рядом с ним Хель и Плутон будто усилили эффект его раскатистого баса, от чего летающие вокруг нимфы в страхе разлетелись по углам.
– Я? – Удивлённо поднял брови Импосс. В изумрудах его глаз сложно было найти хоть каплю сарказма и всё же столь непривычная реакция вызвала в божественном обществе некое саркастическое напряжение. – Я бог счастья! – Расплывшись в широкой, белоснежной улыбке лаконично произнёс он. В воздухе повисла необычайно напряжённая, звенящая тишина.
– Как это понимать? – Нахмурив брови, спросил Зевс. И вот уже где-то наверху что-то затряслось от голоса древнего бога.
– Очень просто! – Всё также радостно воскликнул Импосс. – Я дарю людям счастье, ведь это всё, что им нужно!
– Но ведь что-то должно это счастье приносить. – Неожиданно грамотно начал рассуждать Дионис. – Вот я, например, даю людям вино и оно доставляет им удовольствие. Значит, это я настоящий бог счастья?
– Но ведь не все люди пьют вино. – Тут же парировал новичок. – Например, народы севера, – Импосс указал на сидящих отдельным кластером асатрийских богов, – Больше предпочитают пиво.
– И очень счастливо живут! – Воскликнул однорукий Тюр, сын Одина. – Я благоволю славным воинам, готовым отправиться в Вальгаллу. Они находят счастье в лихой битве. Значит, бог счастья – я!
– Но ведь не всем для счастья нужно насилие, – Осторожно подметил Импосс, невзначай отшагнув подальше от суровых богов севера. Конечно, они едва ли смогли бы причинить ему какой-либо вред, однако их ощетинившаяся сталью ватага внушала некое желание держаться подальше даже прожженных божеств.
– Верно. – Певучим голосом произнесла Хатор, представительница Египетского пантеона. – Ведь счастье в любви!
– А если эта любовь несчастная? – Немного подумав, спросил её Импосс. – Если человек любит и страдает от своих чувств? Неужели он счастлив?
– Счастье в Справедливости! – Говорила греческая Фемида.
– Счастье в изобилии! – Восклицала римская Ферония.
– Счастье в рождении! – Пыталась убедить всех скандинавская Фрея.
И вот так высказался каждый из множества богов. Все хотели претендовать на роль бога счастья. Ведь это то, что нужно людям. А как известно, сильнее и успешнее то божество, которому поклоняется больше людей. Ну а счастье нужно всем. Ведь истинно счастливым человек может быть очень недолго, поскольку на смену кратковременному удовлетворению приходят новые амбиции и бесконечно растущие потребности.
Божества спорили вот так очень долго. Хотя, конечно, стоит помнить, что время для них относительно и нельзя точно сказать, сколько в действительности длился их диспут. Когда же им это наконец наскучило (а им именно, что наскучило, ведь устать боги, как известно, при всём желании не могут), они решили спросить у таинственного новичка, что же он считает действительно необходимым для людей.
– Что же именно ты даёшь людям, раз считаешь себя богом счастья? – Развалившись в высоком резном кресле, спросил его Один, хмуро глядя на молодого смельчака одним своим глазом.
– Я даю им то, чего они желают. – Пожав плечами ответил Импосс. – Меч – воину, любовь – влюблённым, урожай – голодным, справедливость – неверно осуждённым. Ведь лишь тогда счастлив человек, когда он получает то, чего желает.