«Галочка, цветочек мой, просыпайся», — голос мамы окутывал теплом, словно пуховое одеяло. Открывать глаза не хотелось. Хотелось, чтобы мама продолжала говорить нежные слова и гладила меня по голове, и щекотала своим дыханием. Но это был лишь сон, который в последнее время снился мне довольно часто.
Мамы давно уже не было в живых, и сама я давно была уже не ребенком. Сны про маму объяснялись тем, что вот уже третью неделю я живу одна в старом родительском доме, который мы раньше использовали как дачу. Да и то, в большей степени пользовались мы приусадебным участком. Дом настолько устарел, что уже не подлежал ремонту. Но обстоятельства сложились так, что пришлось мне искать свой кров, именно в этом старом доме. Больше пойти было некуда.
Моему переезду сюда предшествовал разговор с дочерью. Год назад Олеся вышла замуж и они с мужем Константином поселились в нашей небольшой двушке. Я была даже рада. Теперь у меня словно опять была семья. Мужчина в доме, можно снова готовить большие порции еды, стирать, набивая полную стиральную машину вещами и по долгу гладить белье. И будет, наконец, кому вбивать пресловутые гвозди, в нашем случае, используя дрель, просверлить дырку в стене.
Но Константин не спешил проявлять свои мужские качества. Нет, кушал он хорошо, и стиральная машина трудилась изрядно, но ни один из инструментов мужа, со времени его смерти, пылившихся на антресолях, не покинул своего места, с тех пор, как Костя поселился у нас.
Это еще ничего. Мальчик рос без папы, возможно, никто не научил его пользоваться молотком, или в нашем случае дрелью. Но то, что Костя не желал работать, было несколько странно. Костя с мамой и бабушкой жил в поселке, и мне казалось, деревенские мальчики бывают трудолюбивыми. Но не в нашем случае, как видно. Костя выбирал работу ту, что полегче, менеджером, который отвечает на звонки в основном. Но и тут он не задерживался подолгу, чуть ли не каждый месяц меняя место работы.
— Доброе утро, дочка! — я отложила в сторону книгу и отхлебнула кофе. Обожаю утреннее время, когда в доме еще все спят, и ты можешь спокойно побыть наедине с собой. Даже специально встаю пораньше, чтобы растянуть этот период. — Я блинчики испекла и сложила обед для Кости в контейнер.
— Костя сегодня не пойдет на работу, — дочь, не глядя на меня, включила чайник.
— Что-то случилось? — спросила я, заранее зная ответ.
— Он вчера уволился.
Выяснять, отчего и почему, не было смысла. Каждый раз одно и то же. Начальник тупой, зарплату обещали больше, слишком большая загруженность.
— Что же, — печально улыбнулась я, — значит твой муж снова в поиске.
— Вот именно! — Олеся налила в кружку чай и присела напротив. — Опять у Кости будет плохое настроение.
Я промолчала. Мне казалось, все наоборот. Пока Константин не работает, а сидит дома, его настроение намного радужнее.
— Мама, как ты не понимаешь, все было бы по-другому, если бы мы с Костей жили одни, — дочка в сердцах звякнула чайной ложкой. — Я боюсь, Костя не выдержит и уйдет от меня.
«Куда же он пойдет? Своего жилья в городе у него нет, а для того, чтобы снять квартиру, нужна постоянная работа», — про себя подумала я. Вслух свои мысли я старалась не высказывать. Это уже склока какая-то получится, а я ужасно не люблю ругань. Она вызывает во мне внутренний протест. Мой муж, пока был жив, постоянно говорил, что я не умею ругаться, потому что это вредит моей тонкой натуре. Возможно, так оно и есть. Моя мама растила меня без отца и окутывала своей нежностью так, что я до сих пор будто пребываю в некоем коконе из ее любви. И пусть! Мне больше нравится закутаться в любовь, чем в колючую броню из обидных слов, сказанных в адрес друг друга.
— Я не очень поняла связь между увольнением Кости и нашим совместным проживанием. И отчего возникла угроза вашего расставания? — я пыталась шутить, хотя на сердце уже вальяжно развалился огромный булыжник.
— Мамочка, пойми, — Олеся посмотрела мне в глаза, — мы молодая семья, нам нужен простор. Я тут подумала, не могла бы ты пока пожить на даче? До работы оттуда добираться всего на полчаса дольше. Зато не нужно будет готовить для нас завтраки.
Было жутко обидно слушать эти слова. Хотелось прокричать: «Почему я? Отчего не вы с Костей? Раз вам так нужен простор, то и пожалуйста! Там на даче этого простора гораздо больше!». Хотя, итак, все ясно. Так далеко не повезут пиццу, а Косте без нее не жить! Я имею в виду пиццу.
Кто бы знал, как мне тяжело было в моем возрасте менять привычную жизнь! Тем более оказаться одной в полуразвалившемся, пропахшем сыростью доме. Хотя меня и связывали с этим местом приятные детские воспоминания, но бытовая неустроенность сводила с ума. Хорошо, что в свое время мой муж утеплил и переоборудовал здесь туалет, а то бы я, наверное, совершенно не вынесла своего изгнания.
Единственное, чем я утешала себя, это то, что мое пребывание здесь носит временный характер. Как только наступят холода, я вернусь домой, и молодежь к тому времени что-нибудь решит.
— Хозяюшка, — послышался оклик со двора.
Я распахнула дверь и столкнулась нос к носу с немолодым мужчиной в заношенном спортивном костюме.
— Доброе утро! Хотел поинтересоваться, нельзя ли подстричь ваш газон?
Я пару раз моргнула, совершенно не оценив его юмор.
— Что вы имеете в виду?
— Участок ваш зарос, а у меня кролики. Им ваша трава придется как раз по вкусу.
— Кролики?
— Ну да. Такие одомашненные зайцы с длинными ушами и в шубе.
Я снова непонимающе уставилась на него, пытаясь привыкнуть к его манере говорить.
— Кролики, — я понимающе кивнула. — И что же вы хотите?
— Убить двух зайцев, — рассмеялся он, — я выкошу ваш участок, а траву заберу себе.
— Простите, до меня туго доходит. Конечно, милости прошу, можете косить, сколько вам угодно.
Я, улыбаясь и качая головой, вернулась в дом. Так вот, почему участок показался мне несколько подстриженным, когда я только приехала сюда? Значит, этот кроликовод уже захаживал к нам без всякого на то спроса. Во дворе послышался визг газонокосилки, и я еще шире улыбнулась. И пусть! Хоть какое-то разнообразие в моей одинокой жизни.
Я приготовила кофе, целых две порции. На маленькой электрической плитке кофе, отчего-то получался ничуть не хуже, чем дома. Тем более, свою любимую турку, которую мы купили вместе с мужем, я забрала с собой. Олеся не любит кофе, а Костя не умеет его готовить. Хотя кофе, сваренный мной, зять пил с удовольствием.
— Хотите кофе? — спросила я. Как только звук косилки затих, я вынесла во двор поднос с двумя чашками и блюдцем с печеньем.
— Что вы? — мужчина даже как будто смутился. — Совершенно не стоило, я весь в траве. Неудобно это.
— Рассказывая о кроликах, вы были не так застенчивы, — ухмыльнулась я, жестом приглашая его за стол. — Вот перед вами умывальник, можете воспользоваться.
Заводчик кроликов тщательно вымыл руки, шею и лицо. Потом, все так же смущаясь, присел напротив.
— Аромат на всю округу! — он отхлебнул кофе и зажмурился. — Никогда не пробовал ничего подобного, — мужчина сделал еще пару жадных глотков и внимательно посмотрел на меня, — Я не представился, — неожиданно, забеспокоился он, — Михаил.
— Галина.
— Очень приятно. А вы надолго здесь?
Я пожала плечами, вспомнив обстоятельства своего пребывания здесь, о которых уже успела позабыть этим утром.
— До холодов, наверное.
Наверняка он заметил тень печали, появившуюся на моем лице, и неожиданно предложил:
— Хотите, я покажу вам свое хозяйство?
— Кроликов? — уточнила я.
— Их самых. У меня их пятьдесят четыре штуки.
— Серьезно?
— Да. И я не собираюсь на этом останавливаться.
Мне стало любопытно, и я на самом деле отправилась вместе с Михаилом в его владения.
— Вы живете один? — удивилась я, осматриваясь вокруг. Помимо клеток с миловидными пушистыми зверьками, по двору расхаживали куры, а огород был полностью засажен овощами.
— Один.
Я увидела огорчение на его лице и мысленно отругала себя за бестактность.
— Два года назад купил задешево этот дом. Моя дочка вышла замуж и мы с зятем не сошлись характерами, живя под одной крышей.
— Странно, — проговорила я.
— Что именно?
— У меня схожая ситуация. И поэтому я здесь.
Я неожиданно хлюпнула носом. Михаил посмотрел на меня внимательно и сказал:
— Пойдемте, сейчас я вас буду угощать.
Он усадил меня за стол, установленный в беседке возле дома, и куда-то убежал. Через некоторое время на столе появились всевозможные яства. Жареная картошка и голубцы, отварные яйца, соленые огурцы и лечо, маринованные маслята и графин с переливающейся рубиновой жидкостью.
— А это что? — спросила я, кивнув в сторону напитка.
— Это наливка собственного производства, будем отмечать ваше новоселье.
Все эти разносолы Михаил готовил сам, и за хозяйством ходил и грядки полол. А потом, когда я в шутку спросила, отчего это кролики, вдруг, загрустили, выяснилось, что он еще и работать успевает.
— Это они обиделись. Я завтра на сутки ухожу, работаю охранником, а кролики расставаться со мной не любят, — смеясь, ответил Михаил.
Вот так как-то невзначай кроликовод Михаил сумел поднять мое настроение, и я начала потихоньку привыкать к участи добровольного изгнанника. Мы с Михаилом даже заключили сделку — он косит мой участок, а я хожу за кроликами, в те дни, когда Михаил дежурит. Постепенно этот жадный до работы человек переделал в нашем старом доме кучу вещей. В том числе отремонтировал скважину, которую копал еще мой муж. Теперь у меня в доме была вода, и жить стало намного проще.
Поначалу я крайне настороженно относилась к подопечным Михаила. Стыдно признаться, но я боялась его кроликов, словно сама была трусливым зайцем. Но эти милые создания с таким нетерпением набрасывались на еду, что вскоре мне стало казаться, будто кролики дожидаются именно меня и мы с ними стали как бы хорошими знакомыми. Я даже многим из них придумала клички и сто процентов уверена, кролики откликались на них!
Как-то раз произошла странная вещь, то чего со мной с роду не случалось. Мы с Михаилом поссорились. И не просто поссорились, мы кричали друг на друга, словно торговки на базаре. Повод для ссоры был настолько пустяковым, что смешно вспомнить. Мы не поделили меж собой кроликов! То есть не пришли к консенсусу по поводу их правильного содержания. Михаил вполне понятно защищал свой опыт ведения хозяйства, а я чисто научный подход. Перед этим я очень внимательно проштудировала данную тему и была уверена, что смертность среди поголовья будет гораздо меньше, если разнообразить рацион питания кроликов, добавив некоторые продукты.
Я так разошлась, доказывая свое мнение, что не заметила ведро с водой. Запнувшись за данную преграду, я повалилась вперед и угодила прямиком в навозную кучу. Я думала мой оппонент будет хохотать до упаду, но он так испугался за меня, что немедленно оказавшись рядом, начал приговаривать:
— Галочка, прости! Прости меня, это все моя гордость и упрямство!
— Ну что ты, Миша, это я сама виновата. Ты не поверишь, я кричала на человека впервые в жизни!
— Правда? — вот теперь он начал улыбаться и даже очень-очень довольной улыбкой, словно ему было радостно от того, что он был первым на кого обрушился мой гнев.
Затем мы вместе пытались отмыть меня и мое платье. В итоге Михаил дал мне свою рубашку, а платье мы повесили во дворе сушиться.
— Хочу заметить, что моя рубашка еще никогда не выглядела так хорошо, — усмехнулся Михаил, разливая чай, а я смущенно прикрыла полами рубашки свои голые коленки. Топор войны был зарыт, зато в тот момент мы оба достали из пыльных глубин своих сердец нечто давно позабытое, но такое трепетное.
Как-то в воскресный день приехала Олеся. Я обрадовалась, наконец-то дочь решила посетить меня.
— Мама, я хотела попросить у тебя денег, а по телефону как-то неудобно, — дочь не смотрела мне в глаза.
— Конечно, Олесенька, — я тут же кинулась доставать деньги, — Что-то случилось?
По счетам за квартиру я платила сама, и мне казалось, ребята вдвоем все же способны заработать себе на пропитание.
— С тех пор как ты уехала, Костя ни дня нигде не работал. Я так устала, никаких сил нет. Кручусь как белка в колесе, а все без толку. Холодильник постоянно пустой, сколько не покупай продуктов, Костя все съедает, а чем ему еще заниматься, сидя дома?
— Значит от того, что я уехала, вам не стало лучше?
— С самого начала как будто было неплохо, мы были рады свободе, но теперь…, — Олеся замолчала.
— Не грусти, дочка! Жизнь она полосатая, обязательно что-нибудь изменится. Единственное, что более-менее вечно, это человеческая лень и нельзя ее подкармливать.
— Что же ты предлагаешь?
— Поставь вопрос ребром.
— Тогда он уйдет, — упрямо поджала губы Олеся.
— Костя не последний мужчина на земле, если всю жизнь бояться его потерять, то он так и будет висеть на твоей шее.
Олеся посмотрела на меня полными слез глазами:
— Ты ничего не понимаешь! Я его люблю!
Дочь схватила деньги и выбежала вон из дома. Мне было так жаль ее, но что с этим делать, я совершенно не понимала. Я кинулась было следом, но остановилась на крыльце. Сердце как-то странно зажало, будто на грудь наступили тяжелым кирзовым сапогом. Я попыталась вдохнуть больше воздуха, но тут же присела от сильной боли, казалось разрезавшей меня пополам.
Очнулась я в больнице в палате реанимации, оказалось, я перенесла инфаркт. Так себе, конечно, новость, учитывая, что я еще не была в том возрасте, когда только и разговоров, что про сердце и давление. Понятно, что и моложе меня граждане не застрахованы от такого, но я не согласна! Нет уж! Я можно сказать, только жить начинаю! Кролиководством вот заинтересовалась, ругаться, наконец, научилась! И еще! И это главная причина, по которой я не хочу никаких инфарктов, сердце мое по вечерам и без того замирало, при воспоминании о военной выправке майора в отставке, вдовца по имени Михаил. Так что, некогда мне болеть! Не до того сейчас.
Михаил! Ой, мамочки! Как же он там без меня? Ведь у него сегодня дежурство! И как там без меня кролики! О чем они подумают?! Я заметалась на постели и подошедшая медсестра вколола мне укол. Дышать стало легче и я, кажется, уснула.
Когда я упала там, на крыльце старого дома, в очень скором времени меня обнаружил Михаил. Он же вызвал скорую помощь и, отыскав в моем телефоне контакты дочери, сообщил о случившемся. Олеся после его звонка очень-очень переволновалась и, приехав домой, устроила своему мужу полный разнос. Дочь, в отличие от меня, ругаться умела. Только из боязни потерять любимого мужа не проявляла ранее характер.
— Это из-за тебя мама попала в больницу! — кричала на Костика Олеся. — Из-за твоей лени и нежелания обеспечить семью! Если с ней что-то случится, знай, я лично придушу тебя!
Затем, когда кризис миновал, и я стремительно пошла на поправку, Олеся более спокойным тоном сообщила Косте свое решение:
— Даю тебе ровно три месяца на то, чтобы ты стал, наконец, нормальным мужем, таким, каким обещал, когда звал меня замуж. Либо ты устраиваешься на работу и пробуешь следовать правилам внутри компании, а не ждешь, что мир прогнется под твои желания, либо можешь искать другую дуру! Также ты должен решить что-то с жильем для нас, квартира мамы остается в ее распоряжении.
Костя, конечно, обиделся и ушел. Но ненадолго. Через неделю он уже умолял Олесю о прощении и клялся выполнить все ее условия. Дочь приняла мужа обратно, но с испытательным сроком.
После больницы вопрос о моем возвращении в старый дом отпал сам собой, мне все еще требовался некоторый уход. И вот тут в моей жизни произошли самые невероятные события.
— Галя, ты меня так напугала, что я решил сделать тебе предложение, — Михаил присел возле моей кровати, лицо его было очень серьезным.
— Какое предложение? — испугалась я. А ну как позовет меня замуж, а молодые соседки по палате начнут хохотать во все горло. А у меня сердце!
— Поживи у меня в доме. Я проходил военно-медицинскую подготовку, могу ухаживать за тобой. Свежий воздух тебе сейчас полезен и натуральные продукты. Кролики по тебе скучают, все глаза выплакали и я…, — последнее слово он произнес почти шепотом.
Самым невероятным было то, что я, почти не раздумывая, согласилась. Хотя это на меня ну совершенно не похоже, но что же поделаешь, если кролики скучают!
Дочка долго сопротивлялась, узнав о моем решении пожить некоторое время у Михаила. Тем более что никакого Михаила она знать не знала и даже начала подозревать, что я сошла с ума. А вот Косте Михаил очень даже понравился. Зять как-то прямо на глазах менялся, после каждой встречи с Мишей. Виделись мужчины теперь довольно часто, ведь Миша помог Косте устроиться работать на ту фирму, где трудился сам. Менеджером естественно, кем же еще? Но на этот раз Костю все устраивает, и начальник, и зарплата и количество выполняемых обязанностей. Не знаю даже, что стало тому причиной? Моя болезнь, угрозы дочери, или, возможно, просто Михаил стал для Кости хорошим примером, лучшим, если разобраться.
— Галочка, цветочек мой, просыпайся, — услышала я сквозь сон и улыбнулась, подумав, что мне вновь снится, как меня зовет мама. Но голос был мужской и я все вспомнила! Я сегодня осталась ночевать в спальне Михаила, на мне сейчас его рубашка, та самая, которая так хорошо смотрится, когда я в ней. И я больше не вдова, а невеста! Накануне мы с Мишей решили, что больше не хотим расставаться. Кролики нам не простят!
Автор Светлана Юферева