«Позитивная дискриминация» (ПД) - это привилегии, применяемые для достижения равенства в уровне жизни и занятии должностей ранее угнетёнными группами населения (национальными, расовыми, религиозными и т.д.). Считается, что началом ПД стал Указ президента США Джона Кеннеди № 10925 от 6 марта 1961 г, который начал «выравнивать» правовое и социальное положение чернокожих американцев по отношению к «белому» большинству. Хотя нечто подобное в разных странах происходило и раньше: например, в СССР принимались различные меры по «подтягиванию» ряда отсталых народов (в части, коренных народов Севера) к уровню большинства населения.
В началу XXI века ПД распространилась на все страны Европы – там её выгодоприобретателями становились в основном мигранты и их потомки из отсталых стран. А в США и Канаде ПД начала приобретать гротескные формы, когда чернокожие получали приоритетные возможности в занятии государственных должностей и привилегии в образовании. Апогеем гротескности ПД стала история с гибелью чернокожего преступника Джорджа Флойда от рук полицейского. Не стоит рассуждать о том, правомерно ли действовал полицейский, задушивший Флойда – в конце концов, это дело американцев. Но сам факт, что рецидивист (а Флойд был рецидивистом), находившийся под действием наркотиков, нарушивший правила отношений с полицией (Флойд не повиновался и пытался бежать от полицейских) был похоронен с государственными почестями в золотом гробу (!) только потому, что он был чернокожим, а задушивший его полицейский – белым - это за пределами добра и зла.
Как и то, что после этой трагедии сотни американских городов были охвачены бунтами, которые полиция отказывалась подавлять. Из страха перед тем, что её обвинят в расизме. Хотя выступления в защиту преступника – пусть чернокожего, пусть убитого ошибочно, но преступника – сами по себе являются преступными деяниями, и по американским законам должны жёстко пресекаться. Но этого не произошло – потому, что ПД уже впиталась в американский менталитет и стала неотъемлемым элементом национальной культуры. Усомниться ней – общественно порицаемое деяние (даже если это пост в соцсетях или обычные слова); примерно так реагировали средневековые европейцы на сомнения в правильности христианства, а мусульмане воспринимают критику ислама.
Как часто бывает, в основе ПД лежат благие пожелания. Стремление выровнять социальное положение ранее дискриминируемых групп населения – это хорошо и правильно. Но тут возникают две проблемы. Первая: значительная часть «выравниваемых» меньшинств начинает считать, что бывшие эксплуататоры (в случае с США) – белые, должны им по жизни во всём и везде. Претендуя на должность или место в вузе, они даже не пытаются освоить профессию, и вообще хорошо работать или учиться. Зачем, если их и так должны терпеть и платить им деньги? Это развращает тех, кому призвана помочь ПД. Вторая проблема – это дискриминация бывших угнетателей. В тех же США 99% белого населения, точнее, их предки, никогда и никак не были связаны с рабовладением; с какой стати они «подвигаться», уступая место не желающим нормально работать и учиться представителям меньшинств?
Первой против ПД взбунтовалась Бразилия. Хотя там это явление не стало тотальным, как в США (в Бразилии всё решают штаты, обладающие куда большими полномочиями, чем в США), в ряде штатов ПД привела к серьёзным проблемам, особенно в сфере образования. Белым соискателям отказывали в учёбе и преподавании на основании того, что места должны быть заняты темнокожими. СМИ вскрыли позорные случаи, когда абитуриенты и преподаватели вузов, чтобы поступить или сохранить рабочее место, фабриковали липовые документы, по которым их прабабушки были чернокожими или индейцами. На скандалы такого рода бразильцы реагировали гораздо более нервно, чем белые американцы – хотя бы потому, что в Бразилии никогда не было расизма такого уровня, как в США. Кроме того, белых бразильцев – примерно половина населения, вторая половина – темнокожие. А в вузах и на престижной работе белые (кое-где японцы) составляют большинство. Что связано не с дискриминацией, а с более высокой трудовой культурой потомков европейцев. Поэтому против ПД в Бразилии протестовали и многие темнокожие, понимая, что её применение просто снизит эффективность работы учреждений и вузов.
В значительной части победа в 2019 г. правого Жаира Болсонару на президентских выборах как раз была протестом против ПД. В 2022 г. Болсонару проиграл, но применение ПД к тому времени значительно уменьшилось, и новые власти Бразилии вряд ли восстановят его в прежних масштабах.
Но авангардом – нет, не в борьбе с ПД, а в корректировке её применения и приведении в соответствие с принципами справедливости и целесообразности – стали Австралия и Новая Зеландия.
При этом ситуация в этих странах разная. Аборигены Австралии к моменту прихода англичан были одним из самых отсталых человеческих сообществ в мире. Поэтому пришельцы интересовались их нуждами и выражали готовность считаться с ними в ещё меньшей степени, чем в Америке или Африке. Войн как таковых между британскими колонизаторами и аборигенами не было потому, что уровень развития последних просто не давал им возможности организованно сопротивляться. Но убийств, захватов в фактическое рабство, вытеснения с земель аборигенов было очень много. Эти беззакония усугублялись безгласностью коренных жителей – они просто не умели протестовать и не знали, как это делать.
В ХХ веке детей австралийских аборигенов, как и в Канаде, и в СССР при Сталине, забирали в интернаты, где относились к ним, как правило, очень плохо и даже жестоко. Эта практика была запрещена только в 1969 г. А гражданство аборигены получили всего 20 годами раньше, в 1949-м. Но в некоторых штатах узаконенная дискриминация аборигенов продолжалась до 1967 г., когда по результатам общенационального референдума она была запрещена в масштабах всей страны. В настоящее время правительство оказывает финансовую поддержку аборигенам, им вернули часть земель, признаётся их культура и языки, работает Национальное аборигенное телевидение. Аборигены, достигшие успехов в культуре, искусстве и спорте (их, к сожалению, немного), пользуются поддержкой государства и уважением общества. Однако уровень жизни аборигенов и их интегрированность в современное общество остаются низкими. В их среде велики преступность, алкоголизм и бродяжничество. В Австралии ПД не распространяется на рабочие места и вузы, ограничиваясь социальными и культурными программами.
В Новой Зеландии ситуация совершенно другая. Коренные жители, полинезийцы-маори, находились на гораздо более высоком уровне развития, чем австралийские аборигены. Они вели с британскими колонизаторами ожесточённые войны, при этом успешно заимствуя европейские технические и культурно-бытовые навыки. Маори не только воевали, но и создавали общественные организации (такие, как Лига женщин-маори, появившаяся ещё в 1851 г.), отстаивавшие их права, вели переговоры, подавали жалобы в суды. Маори даже избрали собственного короля и парламент – в значительной степени для того, чтобы разговаривать с британцами на равных. В результате маори первыми среди коренных народов колоний (не только британских) получили равные права с английскими поселенцами, ещё в конце XIX века получив места в местных органах власти, а затем и в новозеландском парламенте.
В настоящее время уровень жизни и образования маори несколько уступает аналогичным показателям белого населения, но разрыв не столь велик, и постепенно снижается. При этом маори отдаётся предпочтение при поступлении в высшие учебные заведения и предоставлении стипендий. Суды традиционно решают вопросы, касающиеся маори, мягче (если это не тяжкие преступления), чем если дело касается белых. В Новой Зеландии существует обязательство использовать язык маори на госслужбе, и есть даже отдельное Управление здравоохранения маори.
Получается такая картина: австралийские аборигены, гораздо больше пострадавшие от колонизаторов, чем маори, получают по ПД гораздо меньшую помощь по сравнению с коренными новозеландцами.
Тем не менее почти одновременно в Австралии и Новой Зеландии власти попытались пересмотреть систему ПД. В октябре 2023 г. в Австралии прошёл референдум под названием «Голос коренных народов Австралии», предложенный Лейбористской партией, на котором граждане должны были решать вопрос о создании консультативного органа. Этот орган, который должен был быть назван Голосом аборигенов и жителей островов Торресова пролива, мог бы «делать представления в парламент и исполнительное правительство Содружества по вопросам, касающимся аборигенов и жителей островов Торресова пролива».
Австралийцы отвергли эту инициативу: 60% проголосовавших ответили «нет». Является ли это отголоском расизма? Отчасти это вероятно, но основная причина в другом. Австралийцы, во-первых, сочли бессмысленным создание органа, не имеющего законодательных прав, восприняв его как политический пиар лейбористов. Давайте, мол, создадим орган для аборигенов, который всё равно ничего не будет решать, но позволит демонстрировать, какие мы толерантные и политкорректные. При этом те, кто голосовал против, в многочисленных статьях и постах в социальных сетях указывали, что они вовсе не против расширения помощи аборигенам, но не согласны с созданием того, что станет кормушкой для группы избранных аборигенов и рекламой для их белых покровителей.
Так принцип ПД потерпел первое поражение.
В Новой Зеландии референдумов не проводилось, да и с какой стати – там маори больше века юридически равны с белыми. Просто правительство победившей на выборах правой коалиции Национальной партии, партии «Закон» и партии «Первая Новая Зеландия», заявило о намерении отменить обязательное использование языка маори в госучреждениях и упразднить Управление здравоохранения маори. Коалиция намерена рассмотреть вопрос о т.н. совместном управлении с маори, являющемся своего рода квотой для занятия маори государственных должностей.
Реакция маори была разной: в основном спокойной, но часть коренных новозеландцев вышла на улицы с протестами. Они называют правительство «антимаорийским» и утверждают, что изменение законов «подорвёт десятилетия прогресса коренных народов». Протесты организованы маорийской партией Те Пати Маори, имеющей шесть мест в парламенте. Однако протесты получились не очень массовыми и не слишком активными. Потому, что Те Пати Маори воспринимается значительной частью новозеландского общества, включая маори, как группа профессиональных политиков, строящих свой имидж на педалировании проблем коренного населения. Которые, конечно, имеются, но в большинстве случаев связаны не с дискриминацией (в Новой Зеландии она давно технически невозможна), а с конкретными проблемами маорийского сообщества.
Фактически и австралийский референдум, и изменение законов Новой Зеландии являются коррекцией ПД, отсечением ненужных, часто популистских и демагогических решений, выгодных только узким группам выгодоприобретателей, как из числа коренных народов, так и белых политиков.
Вероятно, австралийский и новозеландский примеры коррекции ПД окажут влияние и на другие страны, особенно на те, где ПД приобрело гротескный характер – такие, как США, Канада и страны Евросоюза.