Я долго продолжала говорить, что ты стал мне безразличен. Но это была ложь. Действительно безразличен ты оказался мне, когда я перестала это говорить.
*
Плакала, хныкала, разваливалась на кусочки, растекалась бесформенной массой и непослушными руками пыталась слепить из неё что-то новое, крепкое, вечное. А потом на несчастном лице проросло выражение презрения, самоосуждения. И вот я возненавидела всякую слабость. А ты был моей главной слабостью. И я возненавидела тебя.
*
Раз, два, три, четыре. Уже четыре! Четыре окна дома напротив украшены без остановки мигающими гирляндами. И предвкушение красного дня календаря без спроса забирается в мою голову, алой нитью прошивает все мысли. А мыслей много. Вот, например, что год этот пролетел чертовски шустро. Непростительно быстро. И вся эта праздничная атрибутика гонит его ещё сильнее, не даёт разумно распорядиться его последними неделями. Но разве не сама я виновата в том, что год был скуден на события и вычеркнутые из плана пункты? Разве не сама я отказалась вылавливать возможности, которые опасливо высунули головы из этой стремительной реки времени?
Ещё раз оценив со стороны, я удовлетворённо кивнула и воткнула провод в розетку. Плавно затанцевала огоньками на моём окне разноцветная гирлянда.
*
Ветер. Беспощадный и мощный, он гнёт даже самые стойкие деревья. Как же тут устоять человеку? Как не сделать этот опорный шаг вперёд, когда ветер предательски резко толкнёт в спину? Да никак, без шансов.
По привычке вытягиваю позвоночник в струну, слегка задирая подбородок. Чтобы ощущать себя уверенным человеком или ощущать, что другие смотрят на меня, как на уверенного человека? Хороший вопрос.
*
— Вот живёшь и всё ждёшь чего-то, ждёшь. А если не дождёшься? Не жизнь, а ожидание, жизнь впустую.
— Жизнь ради жизни! И вовсе не напрасно. А вообще никто не знает, что ждёт нас — быть может, как раз то, чего мы и сами ждём. Я всегда на лучшее надеюсь, все надеются.
— Надежды... Кажется, единственное, что по-настоящему умеют люди, — это надеяться. В этом они до конца не сдаются. Что у нас там последнее в списке на смерть? Надежда, разумеется...
— Последней умирает не надежда. Последним умирает тот, кому она принадлежит.