Подходит к концу сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте», который уже несколько недель гремит на всю страну. Создатели проекта 15 декабря заявили, что переснимут последнюю серию, чтобы сделать концовку острее и эмоциональнее.
Многие общественные деятели усмотрели в сериале пропаганду опасного образа жизни для молодых людей. Стоит ли ограничивать создание подобных кинокартин — разбиралась обозреватель Мария Дегтерева.
Действие его приходится на самый конец 80-х — начало 90-х. Лихие 90-е, святые 90-е — какие только эпитеты ни приходится слышать о том периоде.
Те, кто родился в 2000-х, склонны романтизировать то время. И единственная причина, почему это происходит, заключается в том, что они его не застали.
Сегодняшнему хипстеру, посетителю арт-пространств и модных выставок, мечтающему о свободах, трудно было бы объяснить, что такое спирт «Роял», продающийся на разлив в ларьках. Или сигареты, которые приобретали поштучно на деньги, сэкономленные со школьных обедов. Да, в школах курили. Но в этом было бы полбеды. Следами употребления наркотиков в подъездах и на остановках никого было не удивить.
Что касается бандитизма, то даже самый яркий и талантливый сериал просто не сможет в полном объеме отразить, что происходило на самом деле. На улицах стреляли. В прямом, буквальном смысле. 90-е годы — то самое время, когда страна практически в одночасье оказалась в реальности, где ни финансовые рынки, ни политические элиты в легитимной среде не существовали — советский строй рухнул, а какой бы то ни было новый еще не сформирован. И сферы влияния делились с помощью кулаков и оружия. Сначала во дворах, потом на рынках, потом — в бизнесе.
Я росла в небольшом провинциальном городе, в нашем дворе каждый знал, как зовут «смотрящего» по району — была такая «должность». Человек этот занимался тем, что контролировал происходящее и докладывал «наверх», бандитам.
Имена и фамилии этих бандитов тоже все знали. Дети «забивали» друг другу «стрелки». Стрелка — это такая встреча, где делились сферы влияния. С обязательной дракой. И в лучшем случае — на кулаках, без колюще-режущего, хотя случалось и оно.
Я описываю не какие-то ужасы, не уникальные исключительные случаи, а реальный быт. То, что происходило в каждом городе, почти в каждом дворе.
Из сегодняшней тихой, мирной и вегетарианской реальности это почти невозможно вообразить. И молодые люди наверняка воспримут рассказанное мной как миф. Но на самом деле никаких художественных средств — ни моих, ни кинематографических — не хватит, чтобы охватить и описать ту реальность.
И происходило все это, если вдуматься, совсем недавно. Мы жили совсем в другой стране — в стране, где учителям и врачам месяцами не выплачивались зарплаты, где кандидаты наук торговали на рынках, где убивали за золотые сережки.
Отгремевший на всю страну сериал — вовсе не романтизация того времени. Любой, кто в нем жил, понимает, что 90-е просто невозможно романтизировать, находясь в здравом уме.
Это очередная попытка осмыслить ту реальность. И далеко не первая.
У нас есть картины «Брат» и «Брат-2» — острые, болезненные, честные и во многом пророческие. Режиссера Алексея Балабанова тоже обвиняли в свое время во многом — от романтизации бандитизма, до фразы «вы мне еще за Севастополь ответите», в которой некоторые лишенные рефлексии зрители разглядели имперские замашки.
Но как в случае «Брата», так, например, «Бригады» и того же «Слова пацана», да, в общем, любого художественного произведения — лирический герой не равно автор. Реплики и позиция персонажей никак не отражают общую режиссерскую оптику. Которая во всех вышеназванных и многих других произведениях умещается в достаточно простую и короткую формулу — «не дай бог снова».
Картины Балабанова в этом случае отличает более высокий художественный уровень и смысловая многослойность. Но позиция везде одна — это было страшное время, наша страна пережила его с огромными потерями. И оно безвозвратно изменило мировоззрение нескольких поколений. Стоит ли об этом забывать? Нет, не стоит. Именно затем, чтобы был ответ на любые высказывания в стиле «святые девяностые» и «время свободы», звучащие от юношей и девушек, ничего страшнее фильма в кинотеатре не видавших и ничего тяжелее смартфона не державших в руках.
Буду ли я смотреть сериал? Нет, не буду. Не по причине каких-то особых художественных претензий — просто очень хорошо помню события, в нем показанные. Ни малейшей ностальгии по тому времени не испытываю, а переживать все это заново совсем не хочется.
Стоит ли смотреть такое кино детям и подросткам? На мой взгляд, безусловно, стоит. Как, например, картину «Чучело» Ролана Быкова, — чтобы никогда не возникало желания повторить нечто подобное в своей жизни, получить культурную прививку. Что касается обсуждаемых запретов — большинство детей лет с семи понимают, что кино по телевизору — это далеко не руководство к действию и не инструкция для повторения в жизни.
Удивительно, что подобные вещи не понимают депутаты Государственной думы. Впрочем, допускаю, что все подобные разговоры — элемент пиара.
* Мнение автора может не совпадать с позицией редакции