Есть у меня один знакомый. Ему 55 лет в этом году исполнилось. А выглядит он, как мальчик, 35 лет и подобен Тому Крузу. Он известный художник. И когда приходит на выставку своих картин, то к нему всегда устремляется толпа поклонниц, которые не дают молодым художницам, понимающим толк в живописи пробиться к мэтру и выразить своё восхищение его полотнами.
Я с ним знакома 20 лет. Но я не являюсь поклонницей его таланта, поскольку его живопись носит ярко выраженный депрессивный характер. Мне подобное искусство совершенно чуждо. Я женщина романтическая, но не ренуаровская. А скорее сошла со сказочных полотен Ладо Гудиашвили и, если бы меня в кино пригласили сниматься, то я бы согласилась играть непременно только царицу Тамару. Вот только жаль, думаю, сложно будет найти мне в пару грузинского актёра, который сможет воплотить в кино образ поэта — Шоты Руставели.
Простите меня. Я несколько отвлеклась. Ведь я должна вам открыть не загадку успеха известного художника, а секрет его молодости. Я вхожа в его семью. Мы часто с ним беседуем о разных направлениях в живописи, о литературе и даже о джазе. Порой для практики я перехожу на английский. Но мне далеко до него. Он долго жил в Америке и даже преподавал в одном из университетов в штате Калифорния. Пока мы с ним болтаем, его жена 45 лет, суетится на кухне и готовит нам чай и бутерброды с чёрной икрой, мне такая не по карману.
Глядя на его жену, думаю, что это она обеспечила половину его успеха и молодости. Я часто встречаю её на рынке и в супермаркетах. На рынке она ему чёрную икру покупает и печень кролика, в супермаркете апельсиновый джем, а в Красном и Белом, херес — любимый напиток интеллектуальной элиты США.
Это только половина его молодости, которую обеспечивает его жена-трудяжка. А где вторая? А второй он и сам со мной как-то поделился, перепив хереса:
— Знаете, Анна Леонидовна! Весь мир суета сует! Это так человека старит. Я стараюсь не перетруждаться. Мне нельзя тяжести носить. Жене также. Тем не менее она меня оберегает и их сама носит. Ходит дважды в день по магазинам. Я же в это время сплю под телевизор или слушаю любимы джазовые композиции. Стараюсь как можно меньше с людьми общаться. Это так утомляет.
— Так, что же, Пётр Петрович, я для вас утомление?
— Ну, что вы, Анна Леонидовна! Вовсе нет! Вы мой старший товарищ по интересам и не перебивающая меня собеседница. Вы со мной никогда не спорите оголтело, а только мягко выражаете ваше собственное мнение.
Вот так мы мило побеседовали и я отправилась восвояси. По дороге вспомнила, что Пётр Петрович очень рассеянный. Он дома может права забыть и тогда его жена летит с ними на другой конец города, может и паспорт потерять, а это такая катавасия. Ему всё нипочём. А всё на ней, да на ней. Но ведь она же жена художника со всеми его закидонами: с заботой о собственном питании, отдыхом на диване под джазовые композиции Гленна Миллера в ожидании вдохновения.
Но не думайте плохого. Он такие картины пишет. Они находятся в музеях, галереях и у частных коллекционеров. И стоят они так дорого, что он вполне может позволить себе, жене, их детям и мне есть чёрную икру.
Да, я совсем забыла вам об их детях рассказать. Пока он всё картины писал, его жена за детьми смотрела. Сейчас они уже взрослые и самостоятельные, благодаря маме, которая их всему необходимому в жизни научила. Дети художника живут отдельно. Он порой даже забывает об этом.
И только одна жена художника всё обо всех помнит. Но и ей порой так хочется послать своего мужа художника за вдохновением к его родной маме.
Если вам интересно на моём канале — подписывайтесь! Рассказывайте свои истории! И не забывайте ставить лайки!