Вспомните своё детство. На улице снег или даже метель. Вас, в шубейке и валенках, закутанных шарфом до глаз, везут на санках с пакетами мандаринок, конфет на коленках и вы их держите крепко, осознавая детским умом, какая это бесценность. Меня так мой папа вёз, в какой-то другой жизни. Правда, без мандаринок и конфеток.
Папа уже начал праздновать Новый год и был слегка пьяненький. Санки накренились и я, закутанным кульком, свалилась в снежную перину. Она так нежно меня приняла, что я не испугалась. Лежала, смотрела вверх, а танцующие снежинки медленно засыпали меня. Я подумала, что если им не мешать, я засну, а проснусь Снегурочкой.
Всё испортила какая-то женщина, истошно прокричав:
"Да что за родители - уже второго ребёнка потерянного нахожу. Эй, мужчина с санками! Не ваша кулёма?"
Папа обернулся, удивился и снова усадил на санки. Не получилось у меня стать Снегуркой. А вообще, я зимняя - родилась в декабре. Стрелец по гороскопу.
Сегодня я расскажу вам историю про Новогодних детей. Близнецы, брат и сестра, появились на свет 31 декабря какого-то советского года.
С девочкой всё было в порядке - она сразу подала голос, став старшей. Мальчик рождался с трудом, замучив мать - молодую женщину с испитым лицом. И когда всё-таки появился, прозвучало: "Гипоксия. Здоровым мальчик не будет. Если вообще выживет." Рожавшей было всё равно.
Она ушла из роддома дня через два, написав отказ от детей. Не смотря на это, слабого мальчика выхаживали старательно и время спустя, он оказался в доме малютки, как и сестра. Их кроватки рядом стояли. "Всё меньше вкус сиротства,"- говорила немолодая нянька.
Она же объясняла малышке, что "весь терпёж" брат на себя принял и свою красоту ей отдал. Позже оказалось, что не только красоту. А звали детей Ольга и Олег.
Читайте историю, пожалуйста.
Лена и Коля любили друг друга с детского сада. Их мамы, аппаратчики химического завода, крепко дружили и поощряли дружбу детей. Лена с Колей росли, взрослели и уже первые поцелуи между ними пошли. Закончив школу, в педагогический институт поступили, намереваясь стать учителями - географии и математики.
Чтобы не прятать отношения, обществом не поощряемые, на втором курсе они расписались. Без свадьбы, обидев родителей. Но ребята уже чувствовали себя самостоятельными, независимыми и тратить хотели только то, что сами заработали. Поэтому всегда подработку имели.
Например, в канун Нового года, через бюро добрых услуг, ходили по приглашению поздравлять малышей и на утренники в детские учреждения. Но вот защитили дипломы и, в качестве учителей, в школу пришли. Родители, извернувшись с разменом квартир, вручили ребятам ключи, заявив, что это "запоздалый подарок на свадьбу."
Миновало четыре года. Со стороны супруги светились позитивом. Между ними, по-прежнему, плескалась большая любовь. Коллеги и ученики их уважали. К скромной зарплате они приспособились. В свободное время не сидели у телевизора, посещая кинопремьеры, спектакли местного театра, выставки фотографий, литературные вечера.
Не потому, что женаты, а по устройству натур, не любили компаний и близких друзей не имели. Никто не знал, что Елена лечится от бесплодия, расстраиваясь по нарастающей. В первых числах декабря одного из советских годов, её захватила идея провести новогодний утренник в городском детском доме. Поделилась с мужем, но тот заявил, что это вряд ли удастся.
Наверняка пригласят профессионалов, а то и кто-то из педагогов исполнит роль Деда Мороза и его внучки - Снегурочки. Лена не сдавалась. Отправилась к директору детского дома, показала сценарии по которым, когда-то вела с Колей детские утренники. Обещала, что учреждению они ни копейки стоить не будут и подарки за свой детям вручат.
Директор посмотрела на неё с сострадательным интересом: "С чего такая потребность у вас? Вы бездетны, наверное?" Не собиралась, а заплакала Лена.
"А мысли об усыновлении к вам приходили? Может, вы здесь поэтому?" - спросила мудрая женщина, открыв Елене то, что крутилось в её подсознании, но с Николаем не обсуждалось. Они ещё потолковали и предложение Лены директор детдома отвергла, объяснив:
"У нас уже вовсю подготовка идёт - танцевальные номера, стихи, песни, дети учат. На занятиях украшения мастерят. Педагогический состав готовит костюмы. А ёлку артисты кукольного театра проводят. Детей много у нас и подарки для всех были бы вам разорительны, Леночка. Вы посоветуйтесь с мужем и приходите вместе ко мне."
О чём посоветоваться - понятно. Николай - учитель математики по призванию, жену понял и поддержал. Вызвав переполох среди потенциальных бабок и дедок, супруги стали усердно к усыновлению готовиться. После ещё нескольких встреч с директором детского дома, конечно. И уже даже дочку себе выбрала Лена.
Да-да, ту самую Олю, родившуюся 31 декабря четыре с половиной года назад. Круглолицая, кареглазая девочка запала в Ленино сердце с первого взгляда. Она была очень толковая, знала много стишков и звонко смеялась. Но оказалось, что к Оле есть приложение - брат Олег.
Мальчик с постоянной слюнкой в уголках губ, с задержкой развития речи и заячьей губой. Пугливый и вместе с тем импульсивный - дождётся момента и сбросит с полок игрушки, аккуратно расставленные воспитателем. Вокруг него витал неприятный диагноз - умственная отсталость. Елена стала настаивать на удочерении девочки. Без брата.
Директор ответила с неудовольствием:
"В этом особенном случае вы, возможно, добьётесь разлуки брата и сестры близнецов, но я буду против. Оля, для Олежки, единственная опора. Вы ведь наблюдали, какие нежные у них отношения. Словом, их разлуку я не поддержу."
Только, чтоб заполучить Оленьку, Елена согласилась на усыновление и её братишки. Николая "такой сын" не пугал. Он говорил жене:
"Неужели мы - два педагога, не сможем воспитать необычного мальчика? Да тогда грош нам цена!"
При прощании, у директора и воспитателей детского дома, увлажнились глаза. Они были рады за Олю, но за Олежку, как-то особенно. Расцеловав, теперь бывших воспитанников, директриса озарилась улыбкой:
"А знаете, как мы их называли? Наши новогодние дети! И всегда верили, что им найдутся добрые мама и папа. Будьте взаимно счастливы!"
Олег сразу потребовал много хлопот. Ему сделали операцию по исправлению недостатка верхней губы. Николай говорил с оптимизмом:
"Небольшой шрам, когда-нибудь, скроют усы!"
Елена, настроенная пессимистично, вздыхала:
"Ещё бы ум ему подтянуть. При постоянном общении, весьма неприятный мальчик! Давит лыбу, а взгляд пустой. То ли дело - Оленька!"
Дочь она обожала, а для её брата делала то, что должна - детский невролог, логопед, коррекционная группа в детском саду. Домашние занятия с мальчиком мужу передала. В конце-концов, на ней быт семьи! И Оленька. Николай был счастлив тем, что любимую Ленку отпустила тоска по материнству - только он знал сколько горьких слёз она пролила.
А мальчонкой заняться, ему вполне по силам. Для развития мелкой моторики и мышления, Николай конструктор собирал вместе с сыном, закрепляя понимание цвета. Мастерил целые города из обыкновенных спичек. Самому увлекательно и Олежке, более-менее. Главное не лениться серные головки срезать.
Сказки читал - простейшие, разбирая красочные картинки. Результат был, но отставал от желаемого. И в специальной группе детского сада Олега считали не особенно перспективным. Иногда Олежку наказывали. Например, за порчу книг. Его сажали на стульчик с запретом вставать тридцать минут.
Подчинялся, а потом ходил по квартире, тужась до красноты щёк, чтобы покакать в колготки. Николай пытался найти в этом плюс:
"Лена, он осознаёт, что это не просто посидеть-отдохнуть, а наказание! Анализирует и мстит. Какой-никакой, а прогресс!"
Жена брезгливо морщилась: "Вот иди и мой, стирай свой прогресс." Только педагогический опыт позволял ей сдерживать неприязнь к мальчику. То ли дело - дочка! Умненькая, милая, ласковая. Начиная её целовать, Лена остановиться не могла, шепча на ушко: "Доченька ты моя новогодняя, ласточка!" И повсюду с собою брала, в отличие от Олега.
Не ставила цели, а её глазами стала девчушка на брата смотреть. Не играла с ним, не поправляла одежду, как раньше, не утирала слюнку на подбородке. Николай был недоволен, а Лена дочку оправдывала:
"Оля опережает сверстников по развитию, а возраст Олега я назвать затрудняюсь. Говорит плохо. Умываться, одеваться научился, но нужно рядом стоять и помогать. Картинки в книжках верх ногами рассматривает, не замечая. И это в пять лет! Ей не может быть с ним интересно, пойми!"
"Вообще-то, я утрату любви к брату имею в виду, Лена," - вздыхал Николай. Родители Николая из-за появления приёмных детей всерьёз оскорбились:
"Хотелось детей - в другой брак бы ушёл, а если такая любовь - обошлись бы вдвоём. А то взяли больного сына алкоголички да и девочка неизвестно, какая вырастет."
И внуки у них не бывали, а Елена на "другой брак" навсегда обиделась. Её папа и мама, сочувствуя бесплодию дочери, Оленьку приняли и полюбили. Побыть с Олегом отказывались, не зная, как с ним обращаться. А виноват случай на даче, где летом работали и отдыхали все вместе. С детьми, разумеется.
К ним от соседей курица забрела. Олег начал её гонять. Взрослые не видели, устроив передых в домике. Поймал! Кура его в щёку клюнула сгоряча и мальчишка, одним движением, ей шею свернул. "Добычу" положил на обеденный стол, сказав бабушке: " Он поймал. Суп хочет."
Особенность речи такая - о себе в третьем лице, короткими фразами. Поступок нездорового мальчика напугал и семью, и соседей. Добавочная терапия от невролога сделала Олега более апатичным, но доверия к нему не было. Так и жили. Олю любили, Олежку - терпели, успокаивая совесть, что мальчик не способен к анализу чувств и отношений.
Для сестры наступило время первого класса, а брат ещё год в детский сад посещал по договорённости с заведующей и воспитателем коррекционной группы. Всё потому, что между Николаем и Еленой шёл спор куда отдать мальчика. В класс для таких же детей или в интернат - аналогичный. Победили аргументы жены:
"Олю бабушка опекает. Встречает, кормит обедом, помогает уроки учить. Олега она на себя не возьмёт. Продлёнка в школе до четырёх. Один будет домой возвращаться? Пусть неделю живёт в интернате, а выходные дома проводит. Ну не монстры же там работает, а специалисты с опытом!"
И поначалу в пятницу забирали. Потом в субботу, после обеда. Один раз не получилось, второй. Стал Олег и выходные проводить в интернате - среди таких же неудобных детей. И это не камень в адрес родителей. Умственно отсталые ребятки, действительно, бывают весьма неудобными, утомительными и даже пугающими.
И семьи из-за них распадаются - не все выдерживают. Хотя встречаются исключения - особенные дети живут в полной, дружной семье. Для Олега основным домом стал специализированный интернат, в котором его обучали по специальной, облегчённой программе, воспитывали. Николай и Елена помнили о приёмном сыне - навещали, привозили одежду, гостинцы.
Иногда Олю брали с собой. Олежка им радовался, не проявляя обиды и плакал, прощаясь. Не всё равно, но знали, что мальчик получает успокоительные лекарства, поскольку вспышки его агрессии предсказать очень трудно. Кусал педагогов, других подопечных - разве это возможно терпеть?
А в семье всё шло замечательно. Оля прекрасно училась, танцевальный кружок посещала. Любила читать, рисовала неплохо. Действительно, новогодняя девочка, наполнявшая счастьем родителей. Права была нянька из дома малютки - всё испытательное брат- близнец взял на себя, оставив сестрёнке только хорошее.
Сестре и брату двенадцать лет исполнялось. Надо сказать, что в свой день рождения, Олежка всегда дома встречал - там, где сестра и родители. Не только Николай, но и Елена признавала, что мальчик имеет право на праздник в семье Ну или что там они ему могли предложить. Поскольку это было 31 декабря, казалось, что весь город близнецов поздравляет.
И Новый год отмечали, но второстепенно. Приглашённые Дед Мороз и Снегурочка, поздравляя ребяток с рождением, вручали подарки без всяких стихов. Это из-за Олега придумали. Ходили на театральное представление, катались с горки возле городской ёлки. А вечер проходил за столом с явствами.
Компанию именинникам составляли и "дружественные" бабушка с дедушкой. Примерно так планировалось и двенадцатилетие близнецов. Но праздник смазался из-за плохого самочувствия мальчика. У него обнаружилась температура. Небольшая, без кашля и насморка, но сил Олега лишала. Обычно евший с большим аппетитом, к еде не притрагивался и попросился в постель.
Оттуда и "праздновал" без всякого интереса. И через несколько дней температура не спала. В интернат не повезли, вызвав на дом врача. Диагноз - "начинающаяся ангина" педиатр отменил после сдачи анализов. Острая лейкемия оказалась у братика Оли. Это уже в гематологическом отделении разобрались.
Николай и Елена искренне ужаснулись, не понимая за что так много беды и боли выпало мальчику. Как-то с работой устроились, чтоб Олежку не оставлять одного в больничной палате. И Оля ежедневно навещала брата. Олежка, с ранних лет полноватый, быстро терял вес и остатки сил. Смотрел большими, карими, как у сестры, глазами и совсем не казался отсталым.
Врач выразил мнение, что мальчик болен несколько месяцев, а враг ему агрессивный достался. Шансы? Хорошо бы добиться ремиссии - ребёнок угасает и это тот случай, когда отсталость ума пациента - радует. Олега выписали домой. Для него разложили диван в большой комнате и рядом постоянно кто-то сидел или лежал, обнимая.
Это не было лицемерием или запоздалым раскаянием. Например, у Елены. Помня и реально оценивая время, когда Олег постоянно находился в семье, она не сомневалась, что "интернат с посещением" - правильный вариант. Подошёл бы он, если б Олег был её родным сыном? Она не знала. Такое только по факту можно понять.
Он был усыновлён ради Оли, а не сам по себе. Такова правда. Но не вся. Елена ни на секунду не желала его ухода. Была готова ухаживать, жалеть и ... любить. Были отправлены выписки и анализы Олега в Москву, в надежде, что вызовут, но по телефону прозвучало:
"Извините, но умирать комфортнее дома. Произошёл слишком большой захват организма, иммунитет ребёнка не работает. Крепитесь."
Олежка прожил несколько месяцев. Дома. Среди родных. Опомнившись, Елена пригласила батюшку для обряда крещения. Вот так противно и неправильно вышло, что Олю давно окрестили, а Олега всё собирались. Ну главное - не поздно. Мальчик не мог понимать, но во время крещения, его лицо приобрело благостное выражение и будто светилось.
"Не гневитесь и не страдайте. Сын ваш ангелом к Богу уйдёт. Он ведь и рождён божьим человеком. Радуйтесь, любите пока с вами."
Его любили папа, мама, сестра, бабушка с дедушкой. И он их любил. Указывая на себя, а потом на кого-то из них, почти шептал: "Он любит ОлЯ," "Он любит ма," "Он любит па..." И сразу ни у кого не получалось ответить - горло заполнялось рыданием и выпускать его не хотелось. Чаще других рядом с ним Елена была.
Она притягивала сына к себе на колени и тихонько качала, называя ласковыми словами. Чаще всего - новогодним мальчиком. А потом он ушёл, а они остались.
Через годы - годы, Ольга закончила институт, вышла замуж и родила двух сыновей. Первенца назвала Олегом, не веря в приметы. Про удочерение ей было известно, но она в голову не брала уважая и любя родителей. Особенно мать.
от автора: Дорогие мои! Я прочла все ваши отзывы и поздравления. Огромное всем спасибо за то, что ВЫ с Линой. У меня не совсем получился Новый год - такие разные бывают обстоятельства. Всем желаю здоровья и мира. Всегда с Вами. Лина
