Жизнь театроведа и главного редактора в очередной раз привела в славный волжский город Чебоксары, где предстояло увидеть спектакли уже знакомых коллективов столицы Чувашии – Русской драмы и театра кукол. И несмотря на температуру минус 25 градусов ниже ноля в зимние вечера в храмах Мельпомены прохлаждаться никак не пришлось. На подмостках бушевали отнюдь нешуточные страсти.
Человек и его страсти
Первый вечер случился в Русском драматическом театре, где играли недавнюю премьеру – «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого. Здесь снова обнаружилась мудрая линия директора коллектива Дмитрия Капустина на творческое содружество с петербургскими режиссерами. Постановку осуществила Светлана Свирко в дуэте с петербургской художницей Екатериной Гофман. И поначалу казалось, что преодолеть некую назидательность классического советского текста будет нелегко. И как в самом деле, сыграть те самые 18 дней, которые летчик Алексей Мересьев (Сергей Куклин) в буквальном смысле прополз на брюхе по вражеским тылам?
Режиссер предложила практически кинематографическое решение, разбив действие на эпизоды с главным героем и его воспоминаниями, связанными с теми, кто остался в тылу. И сей женский ансамбль артисток разных возрастов и разных темпераментов задавал человеческое измерение нечеловеческой истории. Поэтому и можно назвать первое действие «женским».
Тогда как второе отдано по преимуществу раненным защитника Родины, оказавшимся в одной палате с обезноженным Мересьевым. У каждого – своя рана, своя боль, в том числе и душевная. И потому жалко каждого, сочувствуешь каждому. Но сострадание постепенно меняется на восхищение и достигает кульминации в центральном эпизоде – монолога комиссара Воробьева. Вадим Валов в этой роли в очередной раз продемонстрировал мастерство в том, как он буквально «забрал» зал своим голосом и интонациями. Ведь именно его героя и в повести, и в спектакле и называют «настоящим человеком».
Эмоциональное напряжение в постановке нарастает к финальному эпизоду – невероятной сцене, воспроизводящей эпизод из Нюрнбергского процесса, где журналистом как раз и трудился Борис Полевой. Здесь есть и минута молчания, и невероятный перечень тех потерь, которых понес наш народ в Великую Отечественную. При этом цифра постепенно увеличивается более чем в два раза по сравнению с той, которую когда-то озвучил Н.С. Хрущев. И уж вовсе неожиданно как музыкальный «залп» прозвучала песня «Течет Волга» в исполнении всего актерского ансамбля. По прошествии взрыва эмоций, вспоминаешь: а ведь Алексей Маресьев сам был с берегов Волги, из города Камышин.
В театре мне рассказали, что спектакль видел сын Бориса Полевого. И он ему понравился.
Три сестры. И Лир
Следующий вечер позволил увидеть долгожданную премьеру в Чувашском театре кукол. Здесь Борис Манджиев из Калмыкии поставил «Короля Лира». Что уже само по себе могло создать у публики когнитивный диссонанс. Здесь тоже обнаружился петербургский след, который оставил известный сценограф Эмиль Капелюш. Огромным выигрышем стало решение сыграть спектакль на малой сцене. Таким образом, игра актеров была видна как на ладони. И как на ладони были видны «ожившие» куклы. Энергичность решения: в «Лире» играют всего только пять актеров, позволила сосредоточится на главном, что порою забывают интерпретаторы трагедии Шекспира. А главное это – трагедия людской неблагодарности, горечь от которой в буквальном смысле сводит Лира с ума. Юрий Филиппов так сыграл своего героя, что, кажется, он и вовсе обходится без слов. Здесь они неважны. Неважен и грим (его попросту нет!). Важно то, как опытный артист общается со своим кукольным двойником, как все чаще его открытое лицо искажает гримаса боли. А рядом Регана и Гонерилья (Елена Хорькова и Алина Каликова), которые кажутся двойниками собственных кукол.
И лишь Корделия (Эльвира Соколова) остается сама собою, нет подчиняясь этому спектаклю, будто разыгрываемую в придорожной хижине. Здесь только шут (Николай Соколов) может позволить взять на себя функции своеобразного кукольного модератора, вскользь напоминающего и о других персонажах трагедии, и об отодвинутых на второй план эпизодах. Там – кукольный мир игрушечных и мелких страстей и амбиций, а здесь – трагедия, где страдают не куклы, люди.
Ты не успеваешь прийти в себя от заданной режиссером энергетики, от того, как вовлекли тебя в пространство сцены, в которой нет ничего от дворцовых интерьеров, а есть застланный соломой планшет. А вокруг постоянно слышны звук дождя и грома. Буря бушует в душе Лира, но нет ни ему, ни преданной Корделии спасения…
Спектакль начинается с прохода шута и Лира, открывающего свой чемоданчик с куклами. И заканчивается он звонким и наглядным жестом, когда это вместилище шекспировских персонажей, ставших куклами в руках Рока, резко захлопывается. Занавеса нет, но трагедия сыграна. За час с небольшим, но ощущение будто бы прожил целую жизнь с Лиром и его дочерьми. Поневоле вспоминается название одной из пьес другого классика, нашего соотечественника.
Редкое послевкусие не оставляет тебя после того, что ты увидел буквально в двух метрах от себя. И потому вновь захотелось посмотреть этот мощный спектакль, в буквальном смысле слова взрывающий твое представление о том, что есть трагедия Уильяма Шекспира «Король Лир», и что подвластно театру кукол. Особенно, если в нем играют историю о людях и страстях.
Утренний сюрприз
Каково же было удивление автора этих строк, когда на следующее утро, в том же театре довелось увидеть сказку, знакомую с детства – «Кошкин дом» Самуила Маршака. В постановке (режиссер – Надежда Алферова) было также задействовано пять артистов. А удивление вызвало присутствие на сцене двух артистов из «лировской» пятерки накануне. Это были Эльвира и Николай Соколовы, умело попадающие в ритм и настроение классического детского спектакля для дошкольной публики. И она с радостью воспринимала предложенное зрелище, еще не зная: какие удивления могут их ждать далее, в более «солидном» возрасте в этом же театре.
Еще одна сказка
Русский драматический театр в Чебоксарах давно и по праву можно назвать центром по выпуску спектаклей для детской аудитории разных возрастных категорий. И вот случилось новое удивление и радостное знакомство – спектакль «Солдат и Змей Горынович», который поставил по собственной пьесе Андрей Белозеров (Казань).
В этом ярком и нацеленном на детскую аудиторию зрелище хочется отметить дуэт двух недавних дебютантов Русской драмы – Татьяну Борисову (Мелания) и Стаса Мишина (Солдат), будто сошедших с полотен Билибина, но невероятно живых и пластичных. А уж о чувстве юморе и говорить не приходится. Так написан текст пьесы о противостоянии этого дуэта и Змея Горыновича, который, в конце концов, перевоспитывается… в лучшую сторону.
Сергей Иовлев органичен в такой «злодейской» роли. Он умело вписывается третьим персонажем в главный дуэт сказки. У его героя вообще наличествует только одна голова. А по сему ему так хочется покоя и не суетной жизни. Его временами даже жаль: настолько Мелания и Солдат лихо обводят Змея вокруг пальца. А чтобы зрители постарше, пришедшие на спектакль с детьми, не скучали, есть в этой постановке и элементы музыкально-песенного ретро, напоминающие им о том, что и они когда-то были детьми. И их тоже водили на спектакли, поставленные по мотивам русских сказок.
Тектонический разлом
С невероятным трепетом автор ожидал просмотра недавней премьеры Русской драмы – спектакля «Тектоника чувств», который поставил по одноименной пьесе популярного драматурга Эрика-Эммануэля Шмитта еще один петербургский мастер режиссуры Олег Куликов. Тем более, что в памяти были живые яркие картины мощного сценического действа годичной давности под названием «Братья Карамазовы» в режиссуре нашего земляка.
Нынче артистам разных поколений театра выпало серьезное испытание не только «одолеть» пьесу автора, явно наследующего традиции западной интеллектуальной драмы, но еще остаться не символами и функциями, но живыми персонажами, которые попали в плен некой «империи чувств».
Впрочем, в франкофонной традиции подобные пьесы – не новость, все они так или иначе могли бы называться «игра любви и случая». Жесткое и жестокое желание солидной мадам Дианы (Юлия Денина) отомстить своему возлюбленному Ришару (Андрей Аверин) задает старт интриги, в которую вовлечены «девушки из Румынии» Родика (Татьяна Володина) и Аника (Анастасия Селянкина). Именно им и предстоит обольстить красавчика Ришара и заманить его в ловушку Гименея. Стильность манер всех исполнителей потверждается минимальным насыщением пространства сцены предметами быта. Но и здесь явный намек на кинотрадицию – зонтики и вешалки.
Поначалу вписывается в формат чувственных интриг и появление мадам Помрей (Лариса Былинкина), с которым на сцену проникает едва уловимый флер и аромат парижской жизни и соответствующих нравов.
Только невдомек заинтригованным зрителям, что именно она и есть главный виновник и «объект» усилий ее дочери Дианы, буквально разрывающейся между жаждой мести и возвращения любви от месье Ришара и чувством горечи от той стены отчуждения, которая выросла между нею и матерью. Все остальное уже неважно. Каждый из «пятерки» персонажей страдает на свой, психологический («русский») манер. И только мадам Помрей выглядит победительницей, которой так привычно и уютно в Париже.
И все же искренность чувств, несмотря на продемонстрированные тектонические сдвиги в направлении разлома семейной и любовной почвы человеческого бытия, оставляет финал спектакля за дуэтом Дианы и Ришара. Так решил режиссер. Но как решат для себя герои его спектакля, оба замершие на самом краю авансцены?
Я не стану раскрывать всех секретов того разговора, который состоялся у меня после спектакля с актерами, но они, скорее всего, внутренне готовы преодолеть наметившийся тектонический разлом чувств.
А свой, личный ответ зрители уносят с собою после спектакля…
Придется вернуться…
Вот так и прошли утренники и вечера рядом с Волгой. Уже объявлены новые премьеры, новые названия. Вновь звучат имена петербургских режиссеров. Осталось только набраться терпения. И готовится к этим ожидаемым встречам.
Сергей Ильченко
Чебоксары – Санкт-Петербург