Рассказывает известный боксер.
В 2015-м году боксер стал героем рубрики «Разговор по пятницам» и ответил на вопросы обозревателей «СЭ» Александра Кружкова и Юрий Голышака.
Говорили нам, что боксер Проводников – парень с особенной жизненной философией. Открытый, начитанный, готовый к любым вопросам.
С этого мы и начали:
– Все правильно?
– Не знаю, насколько умный, – усмехнулся Проводников, экс-чемпион мира по версии WBO в первом полусреднем весе. – Давайте пообщаемся, сами все поймете. Кушать будете?
– Вы обедайте, а мы сосредоточимся на вопросах. Год назад были в ваших краях…
– Это где же?
– В Ханты-Мансийске. Поражены – сказка, а не город.
– Вы бы сейчас приехали! Еще лучше стало! Такие развязки построили – Швейцария отдыхает. Городок маленький, а есть все. Кафедральный собор, ледовые дворцы, горнолыжный комплекс, аквапарк…
– В Москве вам уютно?
– Нет. Вообще не мой город. Мне нравятся природа, тишина, уединение. А здесь что? Суета! Когда готовлюсь к бою – уезжаю подальше, живу один. Мой менеджер контролирует, чтобы не было лишних людей рядом. Тогда в моей жизни есть только тренировки, отдых и чтение. Внешний мир оставляю за бортом.
– Мы слышали, доехать от Ханты-Мансийска до вашего Берёзова – целое приключение.
– Я вам расскажу. Долететь до Ханты-Мансийска – это без проблем. Заканчивается цивилизация в Приобье. Туда можно на поезде добраться от Екатеринбурга, например. И все, тупик, дороги нет. А до моего поселка еще 220 километров.
– Как быть?
– К середине декабря речка замерзнет, «зимник» откроется. Дорогу чистят. Если лето – ходит «Метеор», за пять часов управишься. Либо самолетиком.
– Представляем мы эти самолетики.
– Старенькие Ан-24, уже снятые с производства, 1962 года рождения. Я боюсь летать. Сейчас оттягиваю время, чтоб дождаться «зимника». Хотя говорят, эти Ан-24 – самые надежные. Два винта. Бывает, летишь из Тюмени. Один двигатель – пук! – заглох. На другом тянет, не падает.
– Поселок живет?
– Дотационный, конечно. Когда-то рыбзавод был крупнейшим в Тюменской области, а нынче еле-еле держится. Родители по 25 лет там отпахали. Я тоже с сестрами летом подрабатывал. Ящики колотил.
– Не возник бы в вашей жизни бокс, какая судьба ждала бы?
– Мы бы с вами сегодня не общались. Сидел бы – сто процентов. Или спился. Все учителя именно это пророчили. Теперь стараюсь реже говорить о детстве. Папа спокойно относится, а мама обижается.
– Ваше детство – отличный пример для молодых. Откуда можно выбраться на самый верх.
– Верю, что случайностей не бывает. Я должен был встретить человека, который укажет путь. И встретил – тренера Евгения Вакуева. Я был совсем маленьким, когда он сказал: «Руслан, у тебя может быть яркое будущее. Ты способен изменить свою судьбу». Главное, показал новую жизнь – мы стали ездить по турнирам. Эта жизнь мне настолько понравилась!
– На улице дрались часто?
– Каждый день. Да не по разу. Я ничего не боялся. Мы считались «малоимущей семьей". К тому же относились к малочисленным народам Севера – манси. Меня дразнили – «чукча».
– Мы-то думали, в тех краях одни манси живут.
– Нет-нет. Чуть в стороне национальные поселки – Саранпауль, Сосьва. Там наш народ, оленеводы. А в Березове манси немного.
– В классе, кроме вас, были?
– Были. Но… Дети-то жестокие. Тем более если ты из малоимущей семьи. В школе была «социальная помощь». Таким ребятишкам, как я, давали костюмы, кроссовки, одежду…
– На размер больше.
– Ну да. Дети из семей побогаче нас называли бомжами. Вот я драться и полюбил. А когда попал в бокс, меня эмоции переполняли: могу делать то, что нравится, и ничего за это не будет! Наоборот, похвалят! Меня там ждут, понимаете?
Все сверстники какие-то домашние, боятся получить удар. А мне-то что? Я вырос на улице! Тем более не страшно в боксе, где ударят перчаткой. Поехал на первые свои соревнования в поселок Игрим, километров сто от Берёзова, – это было здорово…
– Выиграли?
– Да! Еще подарок вручили! Термос двухсекционный. Я был на седьмом небе. Бокс стал отдушиной. Единственное место, куда всегда хотелось возвращаться, тренироваться. Все, про улицу забыл. И про друзей, с которыми курил, выпивал. Я алкоголь рано попробовал.
– Клей нюхали?
– До клея мода позднее дошла. Мы бензином токсикоманили.
– До хорошего состояния себя доводили?
– Это как?
– Чтоб штормило.
– Ха! Так для этого и токсикоманишь!
– Можно не рассчитать. Не прочувствовать грань.
– (После паузы.) Всякое бывало. Я в той компании – самый мелкий, остальные на три-четыре года старше. Кайф ловишь, проливаешь на себя бензин. Все вокруг курят. Загорались!
– До ожогов доходило?
– Чтоб сильно обгореть – нет. В те времена мода была на Abibas, голая синтетика. Штанина сразу полыхнет, но успевали затушить.
– Наше поколение пакеты надевало на голову. Снять удавалось не каждому.
– У нас пакетов не было. Нюхали из баночки. Даже вспоминать не хочется. Хотя вспоминаю почему-то часто. Мой нынешний круг общения знает меня состоявшимся, образованным. Думают, так было всегда. Кто-то прочитает интервью, изумится: «Руслан, неужели это было с тобой?» Я сам оглядываюсь назад – и не могу понять: как?! Сейчас почетный гражданин Берёзовского района, яркий представитель своего народа. Самый известный манси в мире – может, после мэра Москвы…
– Собянин тоже манси?
– Да, родился в селе Няксимволь, затем семья перебралась в Берёзово. Ходил в ту же школу, что и я. Но мы незнакомы.
– Когда в уличных боях у вас появился авторитет?
– От пацанов постарше огребал. Иногда они стравливали нас, мелюзгу. Выставляли твоего сверстника: «Давайте, деритесь». Как же мы бились! Насмерть! Сегодня на ринге дерусь точно так же – для зрелища.
– Кто-то из хоккеистов рассказывал нам про боевую юность – занес металлический прут, добивая человека. И тут прояснение: "Он же умрет!". У вас такое было?
– Да. Останавливался в последнюю секунду. Но это лет в восемнадцать, когда переехал в Нижневартовский район. Там узнал, что такое стычки, «стрелки». Толпа с двух сторон. Либо ты, либо тебя! Оттуда пацанов увозили в больницу, долго отлеживались. Человек в «грогги» – а его пинают по голове. Вот тогда становилось страшно – убьют же!
Как раз тот кусочек севера, где до сих пор 90-е. Сохранились группировки, все под кем-то ходят. Потому что под ногами газ и нефть. Куда ни плюнь – все блатные. Но я к этому отношения не имею. Всегда был только спортсменом.
– Многие из вашего класса уже покойники?
– Не из класса – из двора. Он был большой, три двухэтажных дома. Кто-то кончал самоубийством, вешался от такой жизни. Бесконечная пьянка! Практически все побывали в тюрьме. И у девочек судьба тяжелая – либо сидели, либо убивали их по пьянке.
– Самая популярная статья?
– Воровство. Да и я маленьким лазил в форточки. Или в гаражи. Если ничего не находили, могли просто разбомбить все внутри. Ребята взрослели – в ларьки забирались. Получали первые сроки.
– Милиция вас хоть раз поймала?
– Нет. Но на учете состоял. Люди, которые в милиции отвечали за «трудных подростков", лечили нас работой.
– На рыбзаводе?
– Да. Еще в каком-то садике ремонт делали. Первую денежку заработал в одиннадцать лет – 76 рублей.
– Даже в таком детстве наверняка испытали момент жуткого страха. Помните?
– Был неподалеку долгострой – подвал сделали, да забросили. Этот подвал осенью и весной заливало. Мы там на плотах плавали. Однажды меня столкнули в воду – чуть не утонул. Зимой на том же месте в догонялки играли. Лед едва замерз, трещал под ногами. Ну и провалился. Снова успели вытащить. А потом в этот подвал начали помои сливать из окрестных домов.