Ибо сама только что дочитала, последние две трети - просто потому, что было интересно, до какого уровня низости еще опустится сочинитель.
Но по порядку. Меня привлекла аннотация, безмятежно сообщающая, что главный герой романа списан с великого Генриха (Андрея Аристовича) Шлимана. Как тут не захотеть прочесть?
В начале автор пытается немножко развязать себе руки (увидим, зачем это понадобилось), давши персонажу имя Оберманн, но это ровным счетом ничего не меняет. Привязки более, чем конкретны. Мы не найдём другого немца, который бы копал конкретно в это время, конкретно Гиссарлык, конкретно в поисках Трои, и еще был бы при этом тоже женат на гречанке по имени София. Не спасает то, что вместо имени София Эстрагомену нам предлагается София Хрисантис. (Что, кстати, ещё и неграмотно, ибо Хрисантисом мог быть только отец девушки, как отец реальной Софии был Эстрагоменас).
Мы знаем, что прототипом романа Сомерсета Моэма "Луна и грош" послужил Поль Гоген, выведенный как Чарльз Стрикленд. Но, сколь ни сложно я отношусь к Моэму, необходимо признать: баланс между вымыслом и фактурой ладит с приличием. Строго говоря, роман можно читать "в отдельности" от Гогена, просто как историю некоего необычного художника, размышления о природе творчества. У Акройда же всё прибито железными гвоздями: раз это Гиссарлык, значит это Шлиман.
И какого же Шлимана-"Оберманна" преподносит нам бодрый Питер? Полусумасшедшего убийцу, который только и ждёт, чтобы к нему заглянул на раскоп какой настоящий ученый из англичан, дабы травануть его газом в опасной пещере либо ядовитых змей в кровать накидать. Ибо настоящие ученые мигом определяют, что никакая это не Троя, никакие не европейцы, а какие-то азиаты с ритуальным каннибализмом. Но Оберманн, одержимый своей манией, моментально уничтожает доказательства, добытые добросовестными англичанами.
По позвольте, открытие Трои признано научным сообществом, как давним, так и современным. Да, Шлиман ошибся с датировкой "сокровищ Приама" (они оказались более ранними, чем война с ахеянами) но в те годы археология вообще была наукой-ребёнком. Главное, что Трою он всё же нашел, и дверь в микенскую культуру всё же открыл. Конечно, находятся и отрицатели, а где их нет - этих любителей делать имя на дешевых "сенсациях"? Даже пьесы-то Шекспира писали то королева Елизавета, то Фрэнсис Бэкон, а уж это времена куда как поближе к нашим, чем троянские.
По степени порядочности я могу это сравнить только с деятельностью трио Ван Зайчиков: не сумев (в лице "древника" Трофимовой) побороться со "Словом о Полку Игореве" научно, отвели душу написанием детективчика, направленного противу нехороших "нaци". Да-да, "нaци" у них те, кому дорог великий памятник древнерусской литературы. Этот прием не глуп, ибо у детективов больше читателей, чем у научных трудов, вдобавок - трудов провальных. Но этот прием неимоверно низок.
Не хуже отводит душу и Акройд. Сделав Шлимана убийцей и уничтожителем улик, он ещё проходится по его первой, русской, жене - Екатерине Петровне Лыжиной. Тут явно не без заимствований из романа "Джен Эйр". Ибо "Оберманн", оказывается, вовлекает бедную Софию в фальшивый брак, а сам прячет сумасшедшую жену. Не какую-нибудь просто страдающую маниями-неврозами, а натуральную кальку с Берты Рочестер - багроволицее рычащее существо со спутанной гривой волос. Как мило.
В действительности же экс-супруга Шлимана и мать его детей нигде не томилась в тайном безумии, а преспокойно проживала между любимым Санкт-Петербургом и Мариенбадом. Где, кстати, однажды случайно и повстречались бывшая жена с действующей - и очень мило пообщались. Делить им было нечего, первый брак дал все мыслимые трещины задолго до появления в кадре Софии, а бывшую жену с детьми глава семьи прекрасно обеспечивал. Недоволен был только супруг: две фрау Шлиман в одном отеле, неловко как-то!
Кстати, помянутый Питер, что меня удивило, не первый оголтелый шлиманофоб. Биография археолога в Википедии (калька статьи с исходной английской) пестрит, как я только что проглядела, каким-то собранием даже не сплетен... еще бы пол-беды, если сплетни.
Де узрев будущего жениха, София "пришла в ужас", ибо он был - ну вылитый бедняжка Тулуз-Лотрек: с огромной головой, крошечным ростом (немногим меньше 160), немыслимо короткими ногами. Но под этими же неизъяснимыми строками достойная энциклопедия безмятежно лепит фотографии археолога:
И невеста-то была выше на полголовы!
И мебель-то в его российском доме была заказана "под особенности телосложения"! Тулуз-Лотрек, о чьих бедах подловато упоминать зря, страдал тяжелейшим генетическим заболеванием. Шлиман же был самым обычным по тому времени, хотя и невысоким мужчиной, но всегда держал себя в превосходной спортивной форме. Вы когда-нибудь видели, чтобы человеку около 160 роста была нужна "специальная мебель"?! (Мебель в самом деле была, впрочем, по особому заказу - на древнегреческий лад, так ему нравилось).
Из чего же такое (в Википедии и романе) оголтелое стремление окарикатурить самую обычную наружность? (Пожалуй подобное же я встречала только по отношению к Гумилёву, также вполне симпатичному внешне, даже если и не классическому красавцу).
Искренность тут, вне сомнения есть (незамутненная ненависть), но есть и рассчет: повесив на уши недотошному читателю жену в стиле Берты Мезон, фиктивный брак, отталкивающее безобразие - вызвать больше доверия к тому, что никакая это не Троя, спросите хоть честных англичан, да все поубиты маньяком! Намеренная работа над реакцией эмоционального отторжения. (Там еще немало неприятных подробностей в ёрническом ключе "немец-перец-колбаса", что в книге, что в Википедии).
В достижении своих непонятных, но явных задач, литератор совершает, не побоюсь этих слов - профессиональное преступление.
Поясню. Вне сомнения, когда художественной задачей является отображение реального исторического лица, невозможно обойтись без додумываний, без воображенных эпизодов и т.п. Но непереступаемая черта предельно ясна: никакие выдумки не должны противоречить реальным известным фактам. Совершал ли Шлиман брачную аферу? Нет. (Конечно развод по тем временам был делом непростым, похвалить его за оный и трудновато, но второй брак был действителен по закону и это хорошо известно). Была ли Екатерина Лыжина-Шлиман буйнопомешанной в смирительной рубахе? Также факт, что не была. Оклеветана реально существовавшая женщина, мать детей нашего великого ученого.
Переписывать факты реальных биографий преступно. У меня это доходит до, может статься, и крайности. Всяк знает, сколь сильно я не люблю Иоанна IV. Но я категорически не могу восхищаться поэтическими красотами стихотворения, где описывается ослепление по его приказу Бармы и Постника. (При том, что я знаю за сим дела и похуже). Но ослепления зодчих - не было. Симпатичный (Шлиман) или антипатичный (Грозный) должны быть равно защищены от клеветы.
Второе не менее преступное этически: нарушение презумпции невиновности. А вот я так вижу, что Шлиман ("Оберманн", ага) убивал англичан-ученых. При том, сколь конкретен - абсолютно конкретен - реальный прототип, лучше бы не погружаться в своих очень творческих поисках в приписывание уголовщины. Хотя тут борзописец немножечко, трусливенько хитрит. Напрямую не пишет "и тут он каак шмякнул камнем по голове!" Нет, всё потоньше. Англичанин едет посмотреть пещеру, которой побаиваются деревенские турки. "Оберманн" настойчиво приказывает сопровождающей его Софии "ни в коем случае самой в пещеру не заходить". Ну а потом англичанин выходит наружу - и вид у него самый нездоровый. Через день он умирает и "Оберманн" быстренько устраивает кремацию. Опять же на постели другого англичанина (в самую неприятную для его оппонента минуту) обнаруживается змея, а София задумчиво произносит: мой де муж с ними так любит возиться.
Нет, пожалуй, под это преступление не попадает. Хитренько. Зато перехват чужой почты и ее уничтожение - это описывается напрямую, без обиняков.
Лишнее даже и добавлять, что реального Шлимана отнюдь не затаптывал насмерть лошадью собственный сын Сергей (в романе - "Леонид").
Цель более, чем ясна: внушить простодушному массовому читателю, что никакого дворца Приама не раскапывали, а просто какой-то немец-перец разрыл незначительное поселение каких-то монголоидных антропофагов и всех обдурил. Непонятен мотив: зачем?!
Вероятно затем же, зачем Ван Зайчикам нужно внушить что "Слово" - архивредная вещь, а Галковскому - что оно подделка и вообще вся древнерусская литература - масoнская стряпня. Эти люди действуют одинаковыми методами, возможно их всех объединяет что-то ещё. Я не знаю.
Знаю лишь, что таких книг, не будучи "в теме", лучше не читать. За одним исключением: лицам лакейского менталитета, обожающим унижение великих мира сего, такое чтение, вне сомнения, слаще мёда.
изображения из открытого доступа