1700-1725 годы
Российская империя
В ноябре 1700 года под Нарвой русская армия потерпела сокрушительное поражение от шведского короля Карла XII (правил в 1697-1718 гг.). Шведам досталась вся артиллерия русской армии и казна государя. Когда об этом донесли царю Петру Алексеевичу (правил в 1682-1725 гг.), который в те дни был в Новгороде, он сильно опечалился.
Как-то Пётр сидел в раздумье у окна дома, в котором проживал, и увидел, что какой-то человек то и дело проходит мимо его дома. Царя это заинтересовало, и он послал спросить, что тому нужно. Человек ответил, что он пришёл помочь горю государя.
Пётр велел привести этого человека к себе.
Когда тот явился, Пётр спросил, что тому надо?
В ответ:
- Прежде, всемилостивейший государь, прикажи поднести мне чарку вина. У меня самого нет ни полушки денег, а я умираю с похмелья.
Удивленный подобной смелостью, Пётр велел поднести вина пришедшему.
Тот выпил и говорит.
- Ваше величество, вы ведь думаете о погибшей артиллерии и где её взять.
- Что дальше? – спрашивает царь.
- Ваше величество, прикажите поднести мне еще одну чару вина. С одной не опохмелишься.
Петр догадался, что перед ним пушечный мастер, а потому простил тому дерзость, и велел поднести ему еще чашу вина.
Тот выпил и говорит.
- Меди у тебя много, государь. Подумай сколько лишних и ненужных колоколов в церквах. Употреби половину из них на отливку пушек. Государственная нужда важнее. А после, когда победишь врага, можешь отлить из пушек колоколов столько, сколько захочешь.
Царю этот совет очень понравился.
Так Пётр Алексеевич и поступил. Снял половину колоколов и отлил из них новые пушки. Зато сколько крику было со стороны возмущённого духовенства.
- Антихрист! – вопили они про Петра Алексеевича, не понимая, что проиграй Россия войну, шведы протестанты отобрали бы у них все их богатства.
Кстати, не все из них понимают это и сегодня.
Чиновник Желябужский совершил преступление. Попался. Был наказан и приговорён судом к ссылке**. Пётр Алексеевич утвердил приговор.
Не успели приговорённого отправить в ссылку, как на выходе из дворца Петра Алексеевича остановил молодой человек, сын осуждённого, и попросил, чтобы государь отправил бы в ссылку его вместо отца. Отец, мол, стар и болен и не перенесет ссылки. Мать его также не выдержит этого. А его братья и сёстры в итоге останутся сиротами. Он же готов отбывать вместо отца его наказание.
Пётр Алексеевич был настолько восхищён такой любовью сына к отцу, что простил Желябужского, а молодого человека, который просил его за отца, назначил чиновником на место его отца со словами:
«Надеюсь, что должность эту ты будешь исполнять лучше своего отца».
* Интересно, что «наше всё» – Александр Сергеевич Пушкин – является его потомком по отцовской линии.
В начале XVIII века хозяином усадьбы был Михаил Васильевич Желябужский – царский стольник, ставший к 1722 году судьёй Надворного суда города Москвы.
** В 1723 году был уличён в подлоге. Допрос по этому делу проводил сам Петр I, что говорит о тяжести содеянного. Приговор – битьё кнутом и полная конфискация нажитого. Правда, последнее российский император повелел заменить на 5 лет каторги.
( Источник: Истории из жизни Петра Великого)
P.S. Целое расследование пришлось провести, чтобы узнать о каком именно Желябужском идёт речь. И вот результат: "Занимавший же в 1711–1715 гг. пост обер-фискала М. В. Желябужский был в 1723 г. изобличён в составлении подложного завещания. Кроме того, с 1703 г. против М. В. Желябужского велось дело по обвинению в истязании чужого крепостного [РГАДА, 282, 1, 2335, 14–68]. Под стражей до суда несомненно содержались М. П. Гагарин, С. А. Колычев, А. Я. Нестеров, а также, вероятно, В. А. Апухтин, Г. И. Волконский, М. В. Желябужский и Я. Н. Римский-Корсаков.
Осужденные по «подрядному делу» сенаторы В. А. Апухтин и Г. И. Волконский подверглись 6 апреля 1715 г. прижиганию языков (за нарушение присяги на верность государственной службе). Еще один фигурант «подрядного дела» бывший санкт-петербургский вице-губернатор Я. Н. Римский-Корсаков был тогда же бит кнутом. [Походный журнал, 1855, 13]. Аналогичному наказанию кнутом подвергся 24 января 1724 г. и бывший обер-фискал М. В. Желябужский [РГАДА, 248, 273, 720]. Наконец, приговоренный к 5-летней ссылке на каторгу в Рогервик Михаил Желябужский скончался 15 февраля 1724 г. от последствий телесного наказания [РГАДА, 248, 273, 730]."
Желябужский Михаил Васильевич - стольник в 1689г., за Троицкий поход 1689г. пожалован вотчиною. Дневал и ночевал у гроба царя Иоанна Алексеевича в 1696г., в 1712г. обер-фискал*, полковник, ландрат Рижской губернии в 1718г., товарищ московского губернатора. Хлопотал же за него сын - Желябужский, Никита Михайлович (1701—7 августа 1772) — действительный тайный советник, герольдмейстер в бригадирском ранге, Президент Юстиц-коллегии, сенатор.
В 1715 году был определён в Школу математических и навигацких наук. В 1718 году, после окончания школы произведён в гардемарины корабельного флота.
В 1721 году был произведён в подпоручики, в 1724 году в первой ранг, в корабельные секретари, в 1726 году в чин поручика. Хлопотал не о каторге для себя вместо отца, а об отмене конфискации имущества и смягчении приговора в части высылки в Рогервик.
Общеизвестно повальное мздоимство в среде "птенцов гнезда Петрова", однако были и противоположные, жизнеутверждающие примеры. И немало:
"... хочется вспомнить линию одной судьбы. Находясь под впечатлением от разоблачения «подрядной аферы», Петр I решил поставить сферу подрядных операций (в которой вращались тогда внушительные капиталы) под государственный контроль. Для этой цели 15 марта 1715 г. была образована особая Подрядная канцелярия, во главе которой царь поставил фронтовика, бывшего командира 3-й роты Преображенского полка капитана Герасима Ивановича Кошелева [РГВИА, 2583, 1, 41, 161; Полное собрание, 1830,149].
Когда же Подрядная канцелярия вошла в 1718 г. в структуру новоучрежденной Камер-коллегии, Герасим Кошелев также перешел в налоговое ведомство. В коллегии Герасим Иванович занял поначалу должность советника, а 18 января 1722 г. стал ее президентом. На президентском посту Г. И. Кошелев и встретил 5 августа 1722 г. свою кончину. Что же оставил после себя видный петровский администратор, много лет пробывший в прямом соприкосновении с финансовыми потоками?
Вот что по этому поводу в далеком августе 1722 г. написала в челобитной вдова Герасима Кошелева Анна Тимофеевна: «А у твоих императорского величества дел он, муж мой, был безкорыстен, толко служил Вашему величеству с одного жалованья… А по смерти, государь, ево денег осталось два рубли семь алтын. И мне, рабе Вашей, тело мужа моего погребсти было нечем» [РГАДА, 248, 57, 240]. Главу налоговой службы империи схоронили, в конце концов: на средства генерал-прокурора П. И. Ягужинского да генерал-майора А. И. Ушакова. «А по смерти ево денег осталось два рубли семь алтын…» Это тоже грань той эпохи.
*Самый высокий ранг – главный фискал назывался обер-фискал. В него обязанности входило тайно узнавать - не нарушается ли интересы государства – при сборе налогов в государственную казну. Как работают суды и правильно ли судят, кто, что и как говорит, и ведет себя главный фискал независимо от того какой пост и звания занимает нарушитель закона. Обо всех злоупотреблениях такого рода обер - фискал докладывал в Сенат. «Кто неправду учинит», на того обер-фискал должен был донести в Сенат, и если он действительно уличал виновного, то половина штрафа шла в пользу казны, а половина — в пользу фискала.