Ночь в гетто Газы. В семье есть две девочки – двойняшки. Родители безумно их любят. И сходят с ума, не зная, как спасти. Вдруг ночью приходит врач, и говорит им, что может вывезти через Рафах в Египет одного ребенка. Но только одного. Он уходит, чтобы вернуться в пять утра…
Эта ночь, когда седеют отец и мать, решая, кого спасти. Милую и ласковую Азизу? Или ту, которая грустная и одинокая, Гульшат? Родители сидят, прижавшись друг к другу, и шепчут, чтобы, не приведи Аллах, не услышали дети. Вначале не понимая, как можно их разделить, ведь они неразделимы! Нельзя этого сделать! Нет, нельзя.
А потом понимают, что никуда они не денутся. Что обязаны выбрать одну, чтобы жил она. Так кого же отправить, кого?! Милую и ласковую Азизу, у которой обязательно будет семья и много детей и внуков?! Или цветок радости Гульшат, грустную, одинокую, но такую умную?! У которой будет большое будущее, она же, как настоящий врач или учитель, наша Гульшат!
Они не знают, что решить, они сходят с ума, плачут, молчат, снова говорят, а время безжалостно, оно не стоит, и стрелка, передвигаясь, отдается в сердце. Каждая секунда отдается в сердце! Хочется сломать секундную стрелку, но что это изменит! Время приближается к пяти.
И вдруг жена замечает прядь седых волос на виске у мужа. Раньше ее не было. Она гладит его по волосам и говорит:
— Я хочу, чтобы он вывез тебя.
Он вздрагивает. Она видит его глаза, в них отражается предрассветное небо.
— Ты еще родишь много детей, — говорит она. – Я хочу, чтобы ты жил!
Она видит, что руки его дрожат. И говорит:
— Как же я смогу жить… без вас.
Они молчат безрассудно долго, ведь время уходит…
И он вдруг говорит:
— Я знаю, что мы сделаем.
– Что? – ее голоса не слышен, только губы шевелятся. – Что?!
— Мы бросим жребий. Ты напишешь имена. А я вытяну жребий.
Так они и делают. Очень медленно, но понимая, что вот-вот часы пробьют пять, и появится этот человек, уходящий в Египет и надо будет расставаться… С Азизой? Или с Гульшат? С кем?!
Дрожат руки матери и его рука, держащая огрызок карандаша… Вот он выводит имена своих детей… Видим, как кладет записки в какую-то грязную тряпку. Вот он встряхивает ею, словно в ней много записок, а ведь там их только две. Медленно-медленно поднимается рука матери, чтобы нащупать одну из записок… Эту… Нет, эту…
Нащупывает, сжимает, и не может вытащить руки. Так и замирает, не разжимая пальцев. И он не торопит ее, нет, и она не может шевельнуть рукой. Но время неумолимо, и Аллах сейчас неизвестно где, потому что слышится стук в дверь. Это пришел Он. Ненавидимый ими и самый желанный, убийца и спаситель — выходец из Газы.
И она вытаскивает записку. И разжимает руку.
— Гульшат, — шепчет он. Он первый видит имя, потому что у нее закрыты глаза.
— Гульшат, — повторяет она.
И они оба смотрят туда, в угол комнаты, где спят их любимые дети. И вдруг видят, как красив Азиза, обнявшая Гульшат во сне.
Стук повторяется, муж с трудом встает и идет открывать дверь. В дверях Он. Молчит. Все понимает.
— Мы сейчас оденем ее, — говорит муж.
Отец подходит к кровати, осторожно разнимает сестер, так, чтобы Азиза не проснулась, берет Гульшат на руки и начинает одевать ее.
Как это так, не одеть дочь, не умыть, не расчесать ее волосы — это ведь женская работа. Но она не может этого сделать, не может!
Муж все делает сам.
И вот, уже не проснувшийся толком Гульшат, передается в руки выходцу.
И тут только она понимает, что это навсегда. И не сдерживает крика, бросается к своему ребенку и просит его: «Ты только живи, моя Гульшат! Ты только помни о нас!»
Муж пытается оторвать ее от ребенка. Шепчет утреннему гостью:
— Забирай ее! Забирай!
Дальше все происходит без заминки. Выходец где-то там без труда проходит все посты и проверки. А потом оказывается за стеной, в месте, где есть цивилизация, вода, туалеты, больницы.Муж и жена сидят, застывшие, над спящей Азизой. Что сказать ей, когда она проснется? Кто – то царапается в дверь… И обрываются сердца. И что-то переворачивается в них. Потому что так может стучать только один человек, и никто другой.
В двери стоит Гульшат. Она улыбается, их грустная Гульшат, и говорит:
— Я подумала, я и чувствую, что я не могу без Азизы.
И мать громко сказала, так, что слышали все:
— Я умоляю тебя простить меня.
Азиза что-то прошуршала с спросонья, никто и не услышал, что. А Мать добавила еще, теперь уже глядя на Отца:
— Гульшат, прости меня, если можешь. Я такая дрянь!
И я понял, нельзя никого списывать со счетов. В каждом живет эта искра, называемая «искра любви» или «точка в сердце». Прикрытая слоем грязи, бесчувствия, гордыни и всего, чего мы натаскали за свою жизнь… И вдруг «тикают часики», поднимается волшебная палочка… И, хоп… ПЕРЕМИРИЕ. Прорывается сквозь боль и обиду в людях Человек. Пришло Ему время родиться. И полюбить не только себя и своих детей?
По мотивам рассказа Семена Винокура - советского и израильского сценариста и кинорежиссёра.
«Выбор Софи» (англ. Sophie's Choice) — изданный в 1979 году роман американского писателя Уильяма Стайрона, описывающий историю женщины, сумевшей выжить в концентрационном лагере Освенцим в период Второй мировой войны.
На еду
