В свои 19 лет я была уверена, что настоящая любовь обязательно придет. Представляла себе молодого человека, без которого бы я себя не мыслила. При этом я не думала об особенностях его внешности, сродстве наших душ, общих взглядах и интересах. Не думала даже о детях, которые в результате любви рождаются. Это простительно, ведь я была слишком юна и неопытна.
Но чего я не могу себе простить, так это того, что совсем не понимала характера будущих чувств ко мне. Я полагала, что ОН будет любить меня так же, как я его, легко и радостно, и что он тоже не будет представлять себе жизни без меня.
Как коварны желания, которые исполняются лишь наполовину. Как будто добрая фея навеяла любовь, а злая разделила ее пополам, и одну половину забрала с собой, не известив об этом...
Мы познакомились в гостях. Нас представили друг другу. Когда Максим услышал мое имя, он вдруг сказал как-то слишком торжественно и серьезно:
– Маргарита – это имя мистическое. В нем чувствуется неотвратимость.
– Согласна. В нем есть неотвратимость того, что сегодняшний вечер скоро закончится, и мы все пойдем домой, – попыталась я снизить патетику.
Вокруг засмеялись. Я подумала, что от этого странного субъекта надо держаться подальше, и отошла к друзьям.
Но, несмотря на мое нежелание больше общаться, Максим подошел ко мне в конце вечера и сказал:
– Вы восхитительны, Маргарита, я не могу оторвать от вас взгляда. Вы с первой минуты вдохновляете меня. Я даже сочинил для вас стихи.
– Вы поторопились с выводами, Максим, я самая обычная девушка.
– Вы сами не осознаете своей магии. Вы настоящая муза поэта. Позвольте мне проводить вас домой.
Я хотела отказаться, так как восторженный тон нового знакомого мне не понравился, но почему-то промолчала, и мы вместе пошли с вечеринки. Будто какая-то неведомая сила вела меня...
В тот вечер Максим говорил мне, что я – совершенно необыкновенная, возвышенная, что таких девушек, как я, он никогда не встречал.
– Максим, да вы, наверное, просто вообще до этого ни с кем не встречались.
– Нет-нет, это не так. Я встречался с милыми, но обыкновенными девушками, а ты... вы...
После этого вечера мы стали встречаться и перешли на «ты». Максим очень любил музыку и хотел, чтобы я тоже понимала ее и испытывала ту же гамму чувств, что и он. Он водил меня на концерты классической музыки, в картинные галереи. У него дома мы тоже часто слушали его любимые произведения. А сколько стихов он знал наизусть!
Я погрузилась в его мир; как выяснилось, мне именно этого не хватало, и я готова была воспринимать то, что недополучила в детстве. Теперь все свои стихи Максим посвящал только мне. Я слушала, затаив дыхание. Не могу сказать, что я влюбилась, нет...
Но никто и никогда не делал мне таких комплиментов буквально с первого вечера знакомства, не дарил столько цветов, не преклонялся передо мной. Я стала думать, что другие, возможно, не разглядели во мне того, что в глазах Максима делало меня исключительной. И чего греха таить, мне нравилось, что передо мной преклоняется талантливый молодой поэт. Но при всем при том мне бы не хотелось отстраняться от своих ровесников. Максим был старше меня на семь лет.
Как-то я пригласила его на нашу тусовку, хотела, чтобы и он повеселился в нашем кругу, но встретила почти отказ:
– Тебе нужен еще кто-то, кроме меня? Твои друзья интереснее, умнее?
– Да не в этом дело, Максим! Невозможно же слушать только классику и стихи даже самых лучших поэтов. Можно ведь иногда и развлечься.
Скрепя сердце Максим пошел со мной. Сидел все время с недовольным лицом и, улучив момент, сказал мне:
– Как ты можешь слушать этих людей? На что мы с тобой тратим драгоценное время? Признаюсь, мне крайне тяжело находиться в этой компании, и я очень сожалею, что тут часто бываешь ты.
– А мне здесь всё нравится!
От моих слов Максима аж передернуло, он порывался уйти, но я все же уговорила его остаться. На обратном пути Максим пытался вразумить меня:
– Скажи, как такой девушке, как ты, может это нравиться? Не могу я в это поверить.
Я задумалась. Да, мне было очень интересно слушать новую для меня музыку, внимать рассуждениям Максима об искусстве, слушать посвященные мне стихи. Все это вошло в меня и будет со мной всю жизнь. Но я – другая.
Максим оказался не моим человеком. Жизнь шире, чем он обрисовал ее. Я не могу все время соответствовать ожиданиям поэта, не могу и не хочу быть его музой. Выходит, ради Максима я должна полностью изменить свою жизнь, отказаться от друзей. Я не была готова к такому. Моя подруга Алла откровенно иронизировала:
– Как ты можешь столько времени проводить с этим ненормальным? Что у вас может быть общего? Мы тебя почти перестали видеть!
Другой мой приятель выразился довольно резко:
– Ты лучше приходи к нам одна, без Максима. Мы все с трудом его воспринимаем, особенно когда он начинает умничать.
Пришло четкое понимание: надо завершать наши отношения. Макс меня любил, хотя и очень странной любовью, а я любила не его, а его любовь ко мне, и все время мучилась...
Что поделаешь, люди встречаются и расстаются... Это нормально.
На следующий день я собралась объясниться с ним. Решиться на это было нелегко:
– Макс, я буду говорить банальности. Мы с тобой слишком разные. Я уважаю тебя, но общаться с тобой не могу.
– Уважаешь? Я безумно люблю тебя, а ты меня уважаешь?
– Да ты и сам мучаешься со мной. Тебя раздражают мои друзья, моя жизнь.
– Но мы с тобой любим друг друга.
– Я никогда не говорила тебе о любви.
– Об этом и не надо говорить, и так ясно. Ты и сама любишь меня, только не осознаешь этого.
И тут я поняла, что надо действовать решительно и даже жестко:
– Уходи, Максим! Это будет лучше для нас обоих.
Он не ответил, просто молча ушел. Неужели я смогла сказать все это? Казалось, самое трудное было позади.
Но на следующий день Максим опять позвонил и предложил встретиться. Я ответила отказом.
Звонки продолжились. Мои ответы состояли из слов «нет» и «не приду». Но Макс не обращал на эти слова внимания и продолжал звонить. Я перестала брать трубку.
Жизнь превратилась в кошмар.
Потом пошли сообщения в соцсетях. Блокировка остановила поток сообщений, но пошли сообщения в мессенджерах со стихами о моем непостоянстве и его страданиях. Сообщения можно было не читать, но я боялась выйти из подъезда, так как Максим часто караулил меня у входа.
Однажды мы с подругой разговаривали недалеко от моего дома. Вдруг она обеспокоенно сказала:
– Рит, вон твой бывший стоит.
С тех пор я стала замечать, что Максим не только караулит меня у подъезда, но и всюду следует за мной. Каждый день его видели под окнами первого этажа. Это не нравилось соседям, и они высказывали свое недовольство мне. Весь дом был посвящен в наши отношения.
Однажды, проверив из окна, что никого у подъезда нет, я столкнулась с Максимом нос к носу. Я отпрянула, а он очень тихо сказал:
– Неужели тебе не ясно, что нам предначертано быть вместе, это судьба.
– Скорее злой рок, – мрачно пошутила я, – не могу тебя больше видеть, уходи!
Моя мама всерьез забеспокоилась:
– У твоего Максима явные проблемы с психикой, и я боюсь, как бы он не причинил тебе вреда.
Я успокоила маму, сказав, что на это Максим точно не способен. Но на самом же деле я сама стала его бояться и практически не выходила на улицу.
И вот однажды мама вбежала ко мне в комнату расстроенная и в слезах:
– Умоляю, доченька, только не вини себя, ты не виновата...
– Что случилось, мам?
– Максим пытался... свести счеты с жизнью, его едва откачали и сейчас он в реанимации.
Раздался звонок, и я машинально взяла трубку. Кроме бранных слов в мой адрес какая-то женщина проинформировала меня, что Максим перед попыткой самоубийства оставил записку, в которой он прямо писал, что я покинула его, и теперь жизнь для него не имеет смысла.
Я потеряла сознание... Когда очнулась, надо мной стоял врач, а рядом плакала мама:
– Ну скажите, скажите же ей, что она ни в чем не виновата...
Врач сделал мне успокаивающий укол и ушел. Конечно же, в тот момент я винила себя. А вдруг Максим не выживет?
– Доченька, ты уже взрослая. Пойми, сотни тысяч людей расстаются по самым разным причинам. Но это же не повод прощаться с жизнью. Ты тут ни при чем. У Максима не все в порядке с психикой.
В тот момент я, конечно же, винила себя. Думала, что готова на все, только бы Максим выжил. Только одного я не смогу – это любить его.
Несколько раз порывалась пойти в больницу и однажды почти дошла до входа. Там ко мне подскочил парень (как оказалось, он следил за мной от самого дома) и стал задавать вопросы о наших с Максимом отношениях и фотографировать меня. Это был корреспондент местной газеты.
Я была в бешенстве:
– Не ходите за мной! Убирайтесь! Ничего я говорить не буду!
Побежала назад, домой. Зря я пошла в больницу. Что же делать? И друзья мои вдруг все куда-то подевались. Те самые друзья, которые недоумевали, как я могу встречаться с этим чудаковатым типом, теперь не звонят, не шлют сообщений. Они меня осуждают! Обвиняют в том, что такой замечательный парень чуть не погиб из-за меня. Даже моя лучшая подруга Алла, и та, отведя взгляд в сторону, сказала:
– Я, конечно, сочувствую тебе, Марго, но мне очень жаль Максима.
Алла тоже считала меня виноватой, хотя то и дело твердила мне, что мне давно пора расстаться с этим заполошным.
Поддержали меня только родители. Мама, беспокоясь о моем состоянии, уговаривала уехать на некоторое время, пока страсти улягутся:
– Уезжай, доченька! Тебе тут не дадут жить спокойно.
– Не могу понять: почему я должна уезжать. Что я сделала плохого? За что все так ненавидят меня?
К Максиму в больницу я так и не сходила: не хотела видеть в глазах людей осуждение. Но не только это останавливало меня.
Предположим, что он окончательно поправится, опять придет ко мне. И что? Всё сначала? Мне будет его жалко... Нет, ни за что! Я хочу быть свободным человеком. Не хочу притворяться, фальшивить. Надо проявить твердость, чего бы мне это ни стоило.
Я забрала документы из института, собрала чемоданы и поехала в Москву, к родственникам. Мама провожала меня.
Поезд тронулся, вокзал остался позади, потом стали мелькать дома, вот здание моей школы, мой дом. Наконец, мой родной город остался позади, и я почувствовала облегчение. А еще поняла, что стала совсем взрослой. Больше не будет такой легкости. Все будет по-другому...
