Исторический визит к историческому социалистическому противнику
12–13 декабря состоялся визит Си Цзиньпина во Вьетнам, спустя 6 лет после его предыдущего посещения Ханоя. Интересно, что визит Си Цзиньпиня проходит спустя три месяца после визита Байдена в Ханой. Сразу после переговоров с Байденом президент Вьетнама Во Ван Тхыонг полетел в Пекин. При этом во время визита Байдена Вьетнам и США повысили отношения до стратегического партнёрства; ровно такой же уровень имеют отношения Вьетнама с Китаем.
По итогам переговоров двух лидеров — генсека ЦК Компартии Вьетнама Нгуен Фу Чонга и его китайского коллеги Си Цзиньпина, подписана достаточно спорная декларация, предполагающая «построение общества единой судьбы». Или «общего будущего».
«Одна декларация, много переводов», — сказал дипломат, работающий в Ханое, комментируя различные интерпретации этого термина. Дело в том, что китайский термин буквально означает «общая судьба», но его перевод на вьетнамский — «общее будущее» более расплывчат. Известно, что дипломаты несколько месяцев работали над такой формулировкой, которая устроила бы обе стороны и в итоге Вьетнам согласился подписать декларацию «построения сообщества единой судьбы человечества». Китай, в свою очередь, провёл широкую кампанию внутри страны, подчёркивая именно общность с Вьетнамом — как историческую и политическую, так и экономическую.
Что касается экономики, то это сильная сторона Китая. Так, и в этот раз переговоры, вопреки сообщениям китайских СМИ, касались по большей части не общей судьбы, а проекта «Один пояс — один путь», соглашения о Региональном всеобъемлющем экономическом партнёрстве, китайских инвестиций во вьетнамское производство, развития производственно-сбытовых цепочек и, вероятно, путям обхода антикитайских и антироссийских санкций. Всё согласно Тридцать второй стратагеме: «Там, где кажется пусто, пусть будет полно; а там где кажется полно, пусть будет пусто», как говорит об этом древнекитайский трактат «Об искусстве войны», или «Покажи то, чего нет, и спрячь то, что имеешь» в другом переводе.
Потому что с «общностью судьбы» между Китаем и Вьетнамом не слишком сложилось: начиная ещё с X века, когда Вьетнам получил независимость, Китай и Вьетнам традиционно враждовали. Однако Пекин никогда не позволял Вьетнаму потонуть и поддерживал его во всех конфликтах. спасая в своих цепких объятиях. Но «первая социалистическая война» или, как её называли в Китае, «упреждающая оборонительная война» была начата именно между этими странами в 1979 году, и это до сих пор вспоминают в современном Вьетнаме, что делает территориальный спор в Южно-Китайском море сложно разрешимым.
Несмотря на то, что в 2002 году были подписаны соглашения, которые, казалось бы, успокоили территориальные споры Пекина и Ханоя, в реальности ситуация только усугубилась и продолжает накаляться. До сих пор не определена принадлежность Парасельских островов (Хоанг-Ша по-вьетнамски, Санша по-китайски), на которые претендует не только Вьетнам и Китай, имеющий на одном из этих клочков суши в 2,1 квадратных километра свой военный аэродром со взлётной полосой в 3 км, позволяющей сажать стратегические бомбардировщики, но и Филиппины. Другая спорная территория — острова Спратли, право на владение которыми оспаривают Вьетнам, Китай (и Тайвань), Малайзия, Филиппины и Бруней. Эти коралловые острова, некоторые из которых даже не поднимаются над уровнем моря, расположены между Вьетнамом, Филиппинами и Малайзией и занимают очень «богатые нефтегазовые угодья».
После подписания всех «территориальных» соглашений этот спор снова вспыхнул после того, как Вьетнам собрался построить газопровод по дну Южно-Китайского моря от островов Спратли до своих южных провинций в 2007 году. Конечно, проект не обошёлся без западных транснационалов: «помочь» обещали British Petroleum. Кроме обыкновенной европейской жадности до газа, здесь видны традиционные западные схемы разжигания региональных конфликтов: точно такая же используется сейчас в раскручивании конфликта между Венесуэлой и Гайаной из-за разработки Exxon морских нефтяных скважин Эссекибо.
После этого было несколько достаточно жёстких противостояний между флотом Китая и Вьетнама. Например, несколько лет назад китайский корабль перерезал трос у вьетнамского гидроисследовательского судна. В другом случае — обстрелял рыболовецкие суда, тогда погибли вьетнамские рыбаки. Конечно, сейчас Пекин не стал портить переговоры обострением в Южно-Китайском море, но на днях, 11 декабря, досталось Филиппинам: Манила обвинила китайскую береговую охрану в стрельбе из водомётов по филиппинским кораблям снабжения, которая причинила «серьёзное повреждение двигателям» одного из них. Помимо этого китайская охрана «преднамеренно» протаранила другой корабль, на борту которого находился Начальник штаба вооружённых сил Филиппин Ромео Браунер. Некоторые страны, имеющие с Китаем аналогичные территориальные споры, осудили действия Пекина.
Вьетнам регулярно осуждает то учения Китая у берегов Спратли, то установку очередного оборудования, но в этот раз о нотах не сообщалось. Вероятно, Ханой тоже настроен на более дружелюбный лад, и это не удивительно. Помимо того, что Китай — основной торговый партнёр и инвестор Ханоя, именно Вьетнам более всего из стран региона выиграл от санкционного противостояния США и КНР.
Сообщается, что импорт США из Вьетнама вырос почти на 40% за первые четыре месяца 2019 года, когда обострение между Пекином и Вашингтоном вступило в новую фазу. За аналогичный период импорт США из Китая уменьшился на 13%. Однако после того, как Вашингтону стало понятно, что Вьетнам процветает в том числе, на параллельном импорте, «вьетнамская» сталь попала под пошлины в 250%, как и китайская. Однако это до сих пор не останавливает компании, работающие по вьетнамской схеме с Китаем. Другой известный способ Ханоя улучшить экономическую ситуацию — это как раз китайские инвестиции во вьетнамскую промышленность и переезд китайских производств в эту страну для избежания санкций. По оценкам Азиатского банка развития, в случае эскалации торгового конфликта между Пекином и Вашингтоном ВВП Вьетнама увеличивается дополнительно на 2% в течение трёх лет.
Что касается санкционной политики, то интересны отношения Вьетнама не только с Китаем, но и с Россией, которые остаются крепкими ещё со времён СССР — «уже почти сто лет», подчёркивают западные эксперты. При этом Китай здесь частенько становился «третьим лишним»: согласно рассекреченным данным, ещё Дэн Сяопин предлагал Северному Вьетнаму любую помощь в обмен на отказ от помощи СССР, но получил отказ. И сейчас Вьетнам не предлагает Пекину разработку своих газовых месторождений, только России, Британии, Японии. И если с Лондоном и Токио всё геополитически понятно, то газовое сотрудничество Ханоя и Москвы всегда вызывало опасения у Пекина.
После того, как стало известно о приобретении Газпромом доли в 49% в блоках на шельфе в Южно-Китайском море, которые обладают запасами в 54 млрд кубометров и более 25 миллионов тонн газового конденсата, Китай даже сделал заявление в сторону Москвы, выразив надежду, что «компании из стран, находящихся за пределами региона Южно-Китайского моря, будут уважать и поддерживать усилия сторон, напрямую заинтересованных в разрешении споров путём двусторонних переговоров». А в народной психологии «историческая близость Вьетнама с Россией» кажется нерушимой, в отличие от того же Китая: не редки во Вьетнаме антикитайские настроения.
Очевидно, что геополитические соперники пытаются вбить клин между странами региона — Вьетнамом, Китаем и Россией. И они, как обычно, будут пользоваться имеющимися разногласиями. Но Азия — дело не менее тонкое, чем Восток, где Запад с его тупой напористостью ждал и дождался провала. И Вьетнам — одна из растущих экономик, как мы успели увидеть за санкционный период, не упустит своего. В дело вступает «бамбуковая дипломатия».
Этот термин предполагает, что вьетнамская дипломатия имеет крепкие корни, прочные стебли и очень гибкие ветви, похожие на вьетнамский бамбук, при этом корни подхода к международным отношениям — благородство и справедливость, защищающие национальные интересы и единство, стебли бамбука могут быть гибкими, но, что более важно, простыми и скромными, то есть дипломаты должны избегать провокационного поведения и быть осторожными в своих оценках. Это может быть похоже на нейтралитет, но только внешне. Когда на карту поставлены интересы вьетнамского народа, «бамбуковые заграждения» — дипломаты, внутренняя политическая система и вьетнамский народ — выдержат любые вызовы и трудности.
Этот внешнеполитический принцип был возрождён с новой силой как раз в пик санкционного противостояния между крупнейшими игроками, в 2021 году и, по мнению западных аналитиков, с которыми в этот раз сложно не согласиться, «бамбуковая дипломатия» или усовершенствованный принцип неприсоединения будет занимать центральное место во вьетнамской дипломатии на долгие годы.
И похоже, первые результаты мы уже видим — в виде резкого увеличения ВВП Вьетнама в 2022 году, когда темпы роста превзошли официальный целевой показатель в 6–6,5% и составили 8%, причём это не только сфера услуг, как на Западе. В рост пошли все отрасли промышленности, а самые высокие темпы подъёма отмечены в обрабатывающей промышленности. На 11% выросли иностранные инвестиции в страну. Напомним, что в том же году ВВП Китая замедлился и составил 3%.
Поэтому исторический визит Си Цзиньпиня во Вьетнам не следует рассматривать ни как «посиделки старшего и младшего социалистических братьев», ни как попытку перетянуть Вьетнам от США, как это пытаются обозначить либеральные СМИ. На наших глазах зарождается новый миропорядок, и Москве нужно вовремя воспользоваться своими преимуществами. Снова вспоминая древнекитайскую мудрость: «С врагом всё ясно, а насчёт друга нет уверенности. Используй друга, чтобы убрать врага, а сам не применяй силы».