Немногим больше месяца назад, 9 ноября, начал свое резонансное шествие по стримингам сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» — картина о реально существовавших в конце 80-х годов в СССР молодежных группировках и их суровых, или даже кровавых, понятиях.
Работа режиссера Жоры Крыжовникова («Фишер») и сценариста Андрея Золотарева («Триггер») моментально, как говорится, залетела в тренды. Зрители вспомнили слово «антресоли», достав оттуда раритетные спортивные костюмы марки «Adidas» с меховыми шапками-ушанками, некоторые «нарядились» в бушлаты, и начали бросаться громкими «пацанскими» фразочками.
Чем ближе финал этой криминальной драмы, запланированный на 21 декабря, тем сильнее напряжены сотрудники Роскомнадзора и Минкультуры, от которых «моралисты» требуют «объявить охоту» на возможные нарушениями в этой киноистории с пометкой «18+». И тем больше «скорлупы» и «чушпанов» в Сети.
Если же никакого значения эти местечковые фразочки для вас не имеют, а перевода татарского слова «пыяла» вы, и подавно, не знаете — значит, вы либо еще знакомы с сериалом, либо выросли вдали от Казани.
Седьмой и предпоследний эпизод вышел накануне, 14 декабря, и от развязки нас отделяет всего ничего — неделя.
Поэтому настало время «разложить по существу»: как глубоко может ранить «Слово пацана» нежные души современной публики, почему сериал получил такой мощнейший отклик аудитории (особенно у молодой) и стоит ли его вообще начинать смотреть?
«Ты теперь пацан, а кругом — враги»
Сюжет сериала, если хватать по верхам, заложен уже в его названии: «Слово пацана. Кровь на асфальте». Сразу становится понятно — «тереть будем за» дворовый бандитизм и уличные разборки.
Правда, теперь разговор пойдет не про «махровых» «Реальных пацанов» из «замкадного» райончика, куда уже добралась модная осознанность, но и до смысловых масштабов «Бригады» навряд ли доберемся. Тут история иная.
Конец, или вернее будет сказать, закат 80-х годов. Советские люди борются за выживание и круглосуточно трудятся на «заводах-пароходах» по строгим канонам «пятилетки». В это время брошенные ими детки, то ли от скуки, то ли от безвыходности положения, сбиваются в уличные «стаи» и начинают испытывать собственные судьбы на прочность, познавая безнаказанность.
Приличные девчата и простые ребята с учебниками да нотами подмышками, конечно тоже остаются, но в меньшинстве. И живется им по соседству со шпаной совсем несладко.
Молодежь от мала до велика примыкает к бесконтрольно плодящимся в каждом районе города ОПГ (организованным преступным группировкам) и вандалит, не вспоминая об уголовных законах, об общественных нормах и, кажется, даже о человеческой морали.
Для большей ясности, «где свои, а где чужие», бандам присваиваются «имена», согласно месту их основного обитания. Так, Казань, в понимании Жоры Крыжовникова, была «расчерчена» в основном на: Универсам (Универсамовских), Домбыт, Разъезд, «крутых» с Кинопленки, Курчатовских и Хадитакташевских.
Вроде, и «одно дело делают», «под одним богом ходят», но любое пересечение этих «границ»: как территориальных, так и чести с достоинством — жестоко карается.
Казань брал, Астрахань брал — слово пацана даю!
Существовало ли такое разделение на самом деле — да. Не только в 1980-х и не только в столице Республики Татарстан, где разворачиваются события сериала, но и во многих других городах, вплоть до 2010-го года.
Так, упоминавшаяся в сериале и завязанная на персонаже по кличке Ералаш группировка «Хади Такташ» оказалась невыдуманной и даже весьма известной в «узких» казанских кругах. Однако большинство названий все же были изменены в экранной версии, став некими собирательными прототипами реально «господствовавших» тогда группировок, среди которых были «Тяп-ляп» (район Теплоконтроля) и «Низы».
И ведь это лишь вершина айсберга. Подробнее ознакомиться, по крайней мере, с казанскими криминалитетами, можно в книге журналиста Роберта Гараева «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» — это документальное произведение и легло в основу нашумевшего проекта. Остальные пару-тройку настоящих банд, «правивших» за пределами кино, я вам и сама, так и быть, перечислю.
Точно в «делили асфальт» в восьмидесятые в Астрахани, где были Шанхайские, Селенские, Татищенские, Трусовские, Нахимовские и тому подобные ребята. Шаг на «чужую территорию» буквально мог привести к расстрелу или массовым стычкам даже с мирными жителями. Слово пацана даю!
Куда дольше просуществовали эти «разграничительные линии» в Калмыкской Республике (Петровские, «101»/«404» или Чочики, Эпосята, Гномы, а также Центр и Бугор ) и в Ростове-на-Дону (Кладбищенские, Санитары, Амазонки и банды с именами главарей) — аж до того самого 2007-ого и позже, но возвращать эти годы никто не хочет, явно.
Откуда я, автор Дзен-канала «Кино с Мари», осведомлена об этой информации — пока не скажу. Но, поверьте, мои собственные источники надежные, заставшие все эти «эпохи» в различных городах, и даже участвовавшие в некоторых темных делах. Но об этом как-нибудь позже, а пока — вернемся к сериалу и его участникам.
Короли Казани, или на чушпанов рассчитайсь!
Долго гадать, «героев» какой территории мы увидим на экране, не придется. Главные действующие лица сериала с первой серии оставляют на стенах аббревиатуру «УКК», расшифровывающуюся: «Универсам — короли Казани».
Заправляет этими «царскими особами» Вова «Адидас» Суворов — вернувшийся из Афганистана совершеннолетний лоб, которого сыграл Иван Янковский («Плейлист волонтера», «Фишер»). Признаюсь, я настолько привыкла к «благородным» образам этой четы, что самого молодого узнала не сразу. Да и его появления в «Слове пацана» придется еще парочку эпизодов обождать.
Приковывает же зрительское внимание с первых секунд никто иной, как «чушпан» — то есть «не пришитый» ни к какой банде белокурый отличник Андрей Васильев (Леон Кемстач). Парню всего 14 лет и живет он с мамой да младшей сестренкой, а все свободное время он усердно посвящает музыкальной школе. Но, столкнувшись с несправедливостью мира, подросток просит защиты «не на той» стороне — на улице.
Собственно, это «перерождение» центрального персонажа: от хорошего к плохому, и помогает зрителю нащупать причинно-следственную связь, разобраться в многогранности зла, добра и души пацанской, о раскрытии которых в своих многочисленных интервью не зря упоминает режиссер проекта.
В итоге, домашний мальчик Андрей на глазах удивленной аудитории в миг сбривает свою ангельскую шевелюру, получает кличку «Пальто», и, кажется, навсегда тонет в уличных принципах, с которыми его знакомит «Адидас-младший», или Марат Суворов (Рузиль Минекаев).
«Теперь ты пацан! Теперь ты с улицей, а кругом — враги!», — объясняет Марат «правила игры» Андрею.
Правда, никто юного бандита — «скорлупу» — с распростертыми объятиями и «трубкой мира» у подъезда не ждет. И обряд посвящения — «пришивание» — тому доказательство: мальчишку мутузят по лицу кулаками наотмашь и неоднократно. Но пацаны «не извиняются», да и не жалуются. В противном случае, за проступки снова побью ногами, куда придется и «отошьют» обратно.
Поэтому, тут либо дерись как тигр и бегай как пацан от «правосудия» в милицейском обличии, либо страдай как «чушпан» и лишайся нажитых непосильным трудом сбережений и достоинства. Другого не дано.
Зло порождает зло?
Казалось бы, вот те самые сцены «насилия, жестокости и агрессии», на которые сетуют и которых «опасаются» псевдоборцы за справедливость в жизни и ее отражении в кинематографии.
Но и тут палка о двух концах: с одной стороны бои нужны как «инструменты» урегулирования правил и клятв, данных парнями, с другой — зло порождает еще большее зло, с которым молодежь, со сути, и борется в этом лживом взрослом мире.
Вроде нам показывают шпану, малолетних (и не только) кровожадных убийц: что ни серия, так смерть нелепая или беспощадная, но щемящая сердце. Только вот персонажи не совсем еще хладнокровные, не лишены чувств и друг за друга стоят горой. Периодически даже слезы гордости наворачиваются: не награды же ради они бросаются на помощь маме Андрея с какой-то шапкой, разыскивают его сестру, вызволяют товарищей из больниц и каталажек, утюги бабушкам покупают.
Да, иногда перебарщивают, как в случае с Айгуль (Анна Пересильд), подругой Марата. Хотя, что лукавить: каждый их «праведный» поступок граничит с разумом и Уголовным кодексом. Но изредка они все же осознают свою неправоту.
«Не тем мы чем-то занимаемся», — говорит «Адидас» в 7 серии, пытаясь разобраться в собственных ценностях.
Конечно, большинству маленьких мальчишек с экранной улицы все происходящее кажется игрой: в шутку своровали, на эмоциях подрались — ничего не будет, отмажут. Также, скорее всего, считают и юные зрители, тайком или с разрешения старших, погрузившиеся в реалии 80-х. Только вот им чужды все эти истории про дефицит, голодное детство, комендантский час после шести вечера. Поэтому все увиденное им может показаться тотальной свободой, романтикой. Может захотеться также отбросить вечно следящий гаджет и рвануть к «реальным ощущениям», а не на Бали с родителями.
Но неужели никто не был маленьким, не познал все прелести юношеского максимализма, не плевал на запреты? Не уж то все только в осознанном возрасте узнали про «Бандитский Петербург», дилогию «Брат», выросли без Саши Белого и Димона? Что уж говорить, криминальных картин хватит и на миллениалов, и на бумеров, и на зумеров: «Сволочи», «Околофутбола», «Реальные пацаны», да те же западные «Отбросы» или «Это Англия».
Но ведь «Слово пацана»-то, как и все вышеперечисленные, создавались не для современных детей и не про них! Возрастной ценз не напрасно был введен. В конце концов «ЮЗЗЗ», «Черная весна», «Трудные подростки», и «Цикады» им куда более близки, доступны, пусть и тоже не разрешены. И там, к слову, ногами по голове мало кто бьет — прошлый век, все давно решают проблемы с охотничьими ружьями и винтовками, стреляя в упор и на поражение.
Что же, теперь все эти кинотруды взять и отменить, как «Айту» Степана Бурнашева?! Смотреть исключительно причесанных «Стиляг» с «Восьмидесятыми» и «Батей»?
Потеряли пацана — он больше не наберет
Очередное чистосердечное: Я — не фанатка сериала и всеобщего восторга не разделяю, не понимаю и прекрасно бы жила без знакомства со «Словом пацана».
Скорее, я как тот Янковский, забывший выйти из образа. Да и навеянный приближающимися праздничными «Ирониями судьбы» дух Советов, так знакомый с детства, не отпускает.
Надо отдать должное авторам: какова атмосфера! Трепетно воссозданная в каждом передничке, пальтишке, впечатанная в обои и вложенная в разговоры, а вайб от просмотра кассет на потрескивающем «видике»... Каковы краски! Как будто не позавчера доснимали (шутка про возможную перезапись 8 эпизода), а, как минимум, оцифровали балабановские архивы.
А ведь это сложно: погрузить примелькавшиеся лица современных актеров в отдельный пласт истории, натурально вписать в другую эпоху. Такой достоверностью хорошо мне запомнился лишь «Шифр». Даже «Нулевой пациент» Евгения Стычкина и Сергея Трофимова, да расхваленная «Оттепель» Валерия Тодоровского не или в этом плане в сравнение с работой команды Крыжовникова.
Благо, периодически в реальность зрителей выдергивают персонажи Юлии Александровой и Анастасии Красовской. Их образы — мать Андрея и молодая сотрудница инспекции по делам несовершеннолетних Ирина — словно глоток свежего воздуха, только в противоположном смысле.
В минуты эмоционального пика в сюжете я искренне радовалась их появлению в кадре. При виде первой сразу и не поймешь, то ли злостно кричать: «Не верю!», то ли смеяться, над вечным шлейфом истерички из комедии «Горько!». Очень уж картинно она на стены бросается и руки заламывает — когда уж тут героям сопереживать.
Глядя на вторую же, невольно задумываешься: это сама актриса такая «замороженная» или ей просто «везет» с ролями? Всегда ее героиню хочется взять за плечи, хорошенько потрясти и сказать «проснись», «включи эмоции». Исключение составляют лишь «Актрисы» Федора Бондарчука, где Красовская настолько живая, адекватная и чувственная, что не узнать.
«Глаза в глаза, рука в руке, в руке — стекло»
Музыкальное сопровождение тоже подобрано авторами со вкусом: «Седая ночь», «На заре», «Я хочу быть с тобой», «Перемен» и другие хиты тех лет.
Но как точно смысловая нагрузка сериала очерчивается благодаря современной заглавной песне «Пыяла» (в пер. с татарского — «стекло», «осколок», прим. ред.), выпущенной группой «Аигел» на татарском языке.
Чарующие и немного тревожные биты хита, звучащие в конце каждой серии (а то и чаще), выдают следующее:
«Күздә күз, күздә күз, күздә күз нурым ояла. Кулда кул, кулда кул, кулда – кулда пыяла» //
«Глаза в глаза, глаза в глаза, глаз моих свет стыдится. Рука в руке, рука в руке, в руке — стекло».
Немного эфемерно, но сюжетная трагедия улавливается. Пусть и написан ныне популярный трек был в 2020 году, без привязки к сериалу.
К слову, музыкальная композиция была изначально отобрана для многосерийного триллера Владимира Мирзоева «Топи», где все внимание приковано также к герою в исполнении Ивана Янковского.
«Без тебя душа болела, ты пришла и все прошло», — нет.
Правда, и какие-то ныне существующие проблемы создатели «не всковырнули». Никаких спасительных кругов. Не работают и вырванные Вовой «Адидасом» строчки из стихотворения Александра Сорокина: «Без тебя душа болела, ты пришла и все прошло».
Ничего не прошло, ничего нового — просто очень захватывающий рассказ о нашем детстве или детстве наших родителей. Откуда столько чести, спрашивается?
Основные вопросики тут к тем самым «хайпующим» взрослым, бездумно восхищающимся и нахваливающим подобные сериалы «школоте». А молодежь, так и норовящая «научиться чему-либо плохому», с 18 лет сама в состоянии понять, что именно карается законом и где приукрашено.
Более того, зритель — не дурак, как могут полагать цензоры. На ошибках молодости, пусть и чужой, лучше учиться, чем совершать собственные. Пятна и на Солнце с Луной имеются. И недавно отловленные по России «свежесколоченные» молодежные банды, вовсе не подражатели «Слову пацана». Да и кумиры их навряд ли «Оскары» получали.
Хватит «чушпаном» ходить, с пацанами хочешь?
Мой личный вердикт, стоит ли смотреть «Слово пацана. Кровь на асфальте» — определенно да, но по большому желанию.
Сериал непростой, эмоциональный и жестокий. А сама история — ни разу не проходная. Фоном включать бесполезно. Да и просто за компанию отмахаться от навязчивого вайба не получится. Тут надо думать, рассуждать, сопереживать. Либо вообще отказаться от знакомства с проектом.
Ждать ли второго сезона — скорее всего, да. Слишком уж бурно приняли картину в обществе, да и пацанам еще рано «умирать». Хотя, о чем это я — всегда можно «воскресить» персонажей заново «доснятыми деталями». (Или Янковский не об этом говорил в соцсетях, достоверности ради сетуя на «слитые» черновые версии эпизодов?).
Вопрос только: оправдает ли продолжение надежды зрителей? «Миру! Дружбу! Жвачке!» тоже нарадоваться не могли поначалу. А к третьему сезону: «мыло-мочало, начинай с начала» и «тянем резину».
Кому действительно будет интересно, так это детям 80-х и их детям, они же — те пресловутые миллениалы и бумеры. По крайней мере, время зря потрачено точно не будет.
Остальные расслабьтесь: никакого культурного или поучительного «кода» вам проект не принесет. Валенки и кепки-сеточки тоже можно не покупать. И вы ничего не пропустили, кроме парочки жаргонизмов и их определений.
Подписывайтесь на мой канал «Кино с Мари», чтобы следить за новинками российского и западного кинематографа, а также читать новые рецензии.
