На снегу я заметила маленькие красные пятна. Они были рассыпаны, как ягоды рябины. Потом из пятен образовалась цепочка. Я была без очков, на улице сильный мороз с метелью и вечная темень. Зима. (я всегда говорю «зима», когда ничего нельзя изменить).
Умка крутился рядом, а я подбивала красные пятна носком сапога. Пыталась понять, что это. Они рассыпались вместе со снегом, образуя розовые лепестки. На моих глазах пятен становилось все больше, скоро весь снег вокруг был усеян алыми точками. Источник их бегал вокруг меня, оставляя за собой тонкую красную дорожку.
«Ума, блин, садись быстрее в машину»
Умка запрыгнул на заднее сиденье и на белой накидке тут же расплылось алое пятно. Пока ехали, пес сидел тихо, понимая, что с ним произошло что-то страшное. На стоянку не поехала, сразу к подъезду. Не заглушая двигателя, оставила машину открытой и повела Умку домой. За нами тянулась красная дорожка. Открыла дверь, крикнула: «Возьмите собаку, у нее рана, я только поставлю машину на стоянку и вернусь».
Честно сказать, я надеялась, что вернувшись домой, застану Уму с уже обработанной и перевязанной раной. Потому что…. Потому что я не выношу вида крови и не могу смотреть на раны. Сын с мужем, наверняка, все сделали. Но, посветив телефоном на заднее виденье, я поняла, что все только начинается. На брезенте, постеленном на заднем сиденье, была большая лужа крови. От нее шел теплый, характерный запах.
В квартире была ужасная суматоха. Муж, пытаясь удержать собаку на месте, кричал, чтобы ему несли бинты. Миша бегал в поиске этих бинтов, которых у нас всегда было полно, но сейчас они куда-то пропали, Умка рвался куда-то бежать, периодически ему удавалось вырваться из рук Олега, и он в испуге бегал по всей квартире. Вокруг все было залито кровью, потому что она буквально хлестала из раны на лапе.
Оказалось, что перекиси, хлоргексидина, бинтов у нас нет. Мне пришлось бежать в аптеку, хорошо, что успела, она уже закрывалась. Если бы я знала, сколько времени это все будет продолжаться, я бы купила сразу 10 упаковок, но я почему-то купила одну. Вот так всегда. Когда нужно срочно принимать важное решение, я выбираю худший вариант. Не нарочно, конечно.
Дома все было по-прежнему. Только стоял густой запах теплой крови. Мы лили ему на лапу перекись, бинтовали тряпками и бинтами, но никак не могли остановить этот алый поток.
«Звони быстрее Марине», - прокричал Олег. Он изо всех сил пытался успокоить собаку и удержать ее на месте без движения. Это удавалось ему весьма посредственно, песель чувствовал наш ужас и нервное напряжение и никак не хотел успокаиваться.
Марина – ангел-хранитель всех кошек и собак. Она живет с мамой и дочерью, все свое время посвящает помощи бездомным животным. В ее квартире проживает несколько собак, подобранных на улице, либо взятых из приюта. И в два раза больше котов всех мастей, с тяжелым прошлым и букетом заболеваний, которых Марина постоянно лечит. Нельзя сказать, что такая жизнь ей сильно нравится, просто она по-другому не может. Марина немного обиделась на нас год назад, когда узнала, что мы купили своего холеного, избалованного Умку за большие деньги. Тогда как ее приют задыхается от нуждающихся в доме и хозяине животных. Она, конечно, ничего не сказала, но я поняла, что она обиделась. Потом все наладилось, когда она увидела, что мы по-прежнему стараемся помогать несчастным бездомышам.
Марина сразу позвонила знакомому ветеринару. Все ветеринары нашего города знают Марину, ей никто не отказывает. Она уговорила доктора прийти к нам домой, нужно было только немного подождать. Это немного растянулось на час, так как доктор в это время занималась фитнесом в спортивном клубе. Потом ей нужно было сходить домой за инструментами и снова дойти до нас. Маргарита – местный Айболит, практикующий звериный хирург. Я всегда любуюсь ей, когда попадаю в ветеринарку. Высокая красивая девушка с роскошными формами, она, скорее, напоминает Дженнифер Лопес, только красивее. Ей бы в Голливуде сниматься, а не кошек с собаками резать. Я вот сейчас нисколько не преувеличиваю.
Когда Маргарита позвонила в дверь, был двенадцатый час ночи. Умка уже не носился, так как потерял не меньше литра крови и лежал совсем обессиленный. Мы, по-крайней мере, так думали. Но в нем еще ого-го сколько силы осталось, это мы поняли, когда врач попыталась вколоть ему седативный укол. Держали втроем и не могли удержать. Мне он расцарапал шею, мужу и сыну тоже досталось, и мы все были перемазаны кровью. Наконец, укол подействовал и мы смогли притащить Умку на середину комнаты, под свет лампы, где ему предстояла операция по поиску разрезанной артерии и накладыванию швов на рану.
Я, конечно, попыталась найти себе срочное дело на кухне. Вспомнила, что последний раз ела утром и самое время перекусить. Но разве я могла себе позволить сидеть за чашкой кофе (вечером мы всегда пьем кофе, чтобы почувствовать себя нормальными людьми, которые могут себе позволить спокойные посиделки), когда в соседней комнате трое взрослых людей склонились над белым кабанчиком и делают ему операцию. Периодически Ума взбрыкивал и Маргарита добавляла ему наркоза. «На лапах очень много нервных окончаний, он все равно чувствует боль». Миша держал собаку за ошейник, Олег ассистировал, подавая какие-то инструменты, Маргарита зашивала рану. А вот лампу настольного света держать было некому. Она стояла на табурете, придавая комнате вид операционной, но периодически наклонялась из-за ослабленных креплений.
Итак, мне тоже нашлось дело. Я стала четвертым помощником, склонившимся над несчастным псом. Но и здесь я проявила смекалку и нашла возможность не смотреть на происходящее. Придерживая лампу, я смотрела вдаль, поверх голов, в сторону, куда угодно, только не на Умкину лапу. Сколько это длилось, не помню, мне казалось, что очень долго. Наконец, Маргарита встала (операция была на полу и все сидели на корточках, а доктор в позе лотоса, еще бы, не зря же она на фитнес ходит) и подробно рассказала нам, что делать завтра. Пока собрала инструменты, было уже далеко за полночь. Ей еще домой идти, а завтра на работу. Нам тоже на работу, но Рита заверила, что наркоза Умке хватит до утра. После ее ухода, Ума проснулся и начал ходит по квартире. Пытался лизать забинтованную лапу, но мы строго следили за этим и не позволяли ему испортить итог операции.
Если сказать, что мы легли поздно, это будет неправдой. Мы просто свалились в кровать и провалились в сон. Иногда просыпались, когда Песель начинал громко нализывать лапу, но потом снова засыпали. А в пять утра Ума уже будил Олега, положив ему на лицо тапок. Пришлось вставать всем и сооружать что-то типа сапожка, чтобы не запачкать и не промочить бинт. Наша конструкция казалась нам надежной до выхода из подъезда. Там Ума сразу же потерял свою защиту, мы распрощались с очередным носком, а дома снова пришлось промывать, и по-новой бинтовать рану. Олег ушел на работу, я осталась дома, настроившись на энергозатратный присмотр, но измученный пес большую часть времени спал. Впереди было два дня передышки.
Сегодня по дороге на работу, меня нагнала красивая девушка на каблуках. Зимняя темень, я ее не узнала. «Как дела у Умы?» - спросила она, и я узнала Маргариту. «Все хорошо, спасибо вам огромное», - ответила я. «Сегодня вечером к вам зайду, сделаю еще один антибиотик» - сказала Фея. Вечер, мы ждем Маргариту, а я пишу эту статью.
Если вам нравятся мои рассказы, поставьте, пожалуйста, лайк, если нет, можете просто подписаться)) вдруг в следующий раз понравится?