Литературовед и главный редактор журнала «Прочтение» Полина Бояркина прочитала роман, вышедший в нашем издательстве в конце ноября, и поделилась впечатлениями в развернутой и крайне интересной рецензии. Делимся ею и с вами!
Когда команда ушедшего из России сервиса Storytel запускала издательство «Дом историй», они принципиально сделали ставку на качественную массовую литературу и так называемое комфортное чтение — в лучшем смысле этого слова. Полностью оправдывающие читательские ожидания увлекательно написанные тексты — вот основа их редакционного портфеля. С той же меркой они подошли и к первому пакету своих русскоязычных текстов. «Кариатиды» Алисы Ханцис — такая, очень комфортная и ровная книга.
Повествование развивается в двух регистрах: от лица Зои — мечтательной и болезненной женщины, страшащейся жить в полную силу, и ее дочери Яси — сильной, сдержанной и решительной. Их разность подчеркивается уже выбором типа повествования, Яся — актор собственной жизни, рассказывает историю от первого лица, на Зою же читатель смотрит со стороны. С Зоей все время что-то происходит, Яся же — с оговорками, но все же — сама инициирует развитие своего жизненного сценария.
Женщины рано остаются одни — муж уходит от Зои, когда дочка еще совсем мала, правда, спустя время восстанавливает отношения с Ясей. И жизнь вдвоем сильно влияет на отношения героинь, балансирующие на грани созависимых. Но однажды Яся перерезает пуповину и улетает работать над своей PhD по геодезии не куда-то, а в Тасманию.
Скоростное шоссе было прорублено в желтоватых скалах, напоминавших песчаниковые обнажения на Дзержинском карьере. А вот деревья вдоль дороги выглядели непривычно: сквозь пыльную, с оттенком хаки, зелень проглядывали кривые белые стволы. Потянулись бесконечные поселки, похожие на дачные: пологие скаты крыш, цветы в палисадниках. Лишь за мостом, перекинутым через широкую реку, начался город: светофоры, бетонные многоэтажки, к которым лепились колониальные особняки. А над городом, упираясь в облако, темнел могучий скалистый хребет с тонкой, как спичка, радиомачтой наверху.
Эта близкая к первозданной природа оказывается идеальным материалом не только для научных исследований героини, но и для языковых разысканий писательницы: лиричная, подробно описательная манера письма позволяет читателю практически воочию наблюдать декорации, в которых разворачивается большая часть сюжета. Как будто бы в той самой съемке с воздушного змея, которую использует в своей работе Яся.
В отзывах текст назван романом взросления, и вот как раз тут Ханцис и обманывает ожидания читателя, привыкшего к традиции возмужания юных героев. В «Кариатидах» дочь по степени взрослости даст фору обоим родителям, но особенно матери, выстраивающей свои отношения с миром с позиции ребенка. Зое придется неоднократно столкнуться с трудностями, чтобы осознать подлинную расстановку сил. Но насколько решающим будет ее осознание, читатель не узнает, финал романа открыт — и как любой открытый финал он дарит и надежду, и сомнения, каждый решает в меру своей испорченности.
Не случайно в этом контексте и название. Кариатиды — опоры в виде женских фигур, феминные версии Атлантов, по легенде несших на своих плечах небо. Так на своих плечах несет непомерную ношу ответственности за других и Яся. И так же не случайно она занимается геодезией и изучает оползни — смещение горных пород, своего рода разрушение опор, которые девушке изо всех сил хочется поддержать.
Ландшафт этого текста, как уже было сказано, достаточно ровный, он не предполагает резкого перепада высот, и потому сложные темы в нем скорее отмечены точками, обозначены, нежели глубоко развиты, основное пространство отдано под подробнейшее описание жизней героинь: сначала вместе, а потом порознь. Связь их при этом столь сильна — в хорошем или плохом смысле тоже решать для себя каждому конкретному читателю — что выстроить жизни по отдельности им никак не удается, будто они — пресловутые половинки целого. Настолько, что все мужские персонажи проходят по касательной их сюжетных линий, — то как те, кто обязательно предаст и покинет, то как те, с кем отношения заведомо недоступны.
Из всех моих впечатлений о первом дне на Тасмании мне ярче всего запомнилось одно: нависшая над головой желтокаменная башня с совиным глазом циферблата. Я тогда еще подумала, что шестичасовая разница во времени похожа на трещину. Позже я перестала эту трещину замечать: телефон и интернет казались надежными мостами, и у меня больше не кружилась голова при взгляде вниз. А теперь у ног снова разверзлась бездна.
Мир трещит по швам и сдержать его от полного обрушения могут только такие сильные женщины-кариатиды, как Яся, вероятно, поэтому и в заголовок слово вынесено во множественном числе. А сохранить себя в моменты переломов помогают в том числе такие книги, как у Ханцис.