Автор: Эй-Си Перриман
1979 год
Глава четвертая
«Велосетты»
Во время моих визитов на соревнования на травяных трассах я был очень впечатлен выступлением 350-кубового «Велосетта». Казалось, что на этих машинах было больше гонщиков, чем на мотоциклах любой другой марки. Они также очень хорошо выступили в Бруклендсе. Наш местный "звездный" гонщик У. Р. «Билл» Бимиш недавно приобрел у Митчелла (A. G. Mitchell) бывший «TT-Велосетт» и очень хорошо с ним справлялся. Он также получил Золотую звезду Бруклендса - скорость 102 мили в час (164 км/ч). Я решил, что тоже приобрету такой же, и начал просматривать рекламные объявления. Долго ждать не пришлось. Бен Бикелл из компании «Арчуэй-Роуд-Герадж» рекламировал бывшую модель Бруклендса, и я пошел осмотреть ее. Это была бывшая собственность хорошо известного гонщика на Бруклендсе Харри Чарлза Ламакрафта, который получил новую модель, поэтому избавлялся от своей старой. На меня это произвело должное впечатление, и я её приобрел. Первый шанс воспользоваться ею у меня был на 50-мильном Юниорском Клубном Большом Призе в Бруклендсе 28 июля 1934 года.
Грузовик и экипаж были должным образом задействованы, и мы отправились в Бруклендс. Теперь у «Велосетта» была одна особенность, к которой я не привык, - кран в трубе, подводящей масло из его 1-галлонного масляного бака к двигателю. Когда машина не использовалась, она всегда оставалась в выключенном состоянии. В противном случае, как мне сказали, масло вытекло бы вниз и заполнило картер. Пока что всё хорошо. Я сделал, как мне было сказано, но, стремясь еще раз разобраться с Внешним кольцом, забыл включить этот кран перед запуском двигателя. Я уже проехал круг, когда до меня дошла горькая правда. Был ли включен кран? Я решил провести расследование, поэтому свернул прямо на обочину Железнодорожной прямой. Мои худшие опасения оправдались. Он был выключен! Я поспешно устранил неполадки и проверил подачу масла. Это, казалось, было в порядке вещей, и поскольку мотор казался достаточно живучим, тренировка я возобновил.
Когда началась гонка, всё казалось прекрасным, и я поздравил себя с тем, что вспомнил об этом кране и приостановил работу до тех пор, пока смазка не восстановится. Ближе к концу третьего круга до моих ушей снова донеслось это «э, э, э» со стороны задней шины, делающей всё возможное, чтобы продолжить вращение, несмотря ни на что. В мгновение ока сцепление выключилось, так что передвижение беспрепятственно продолжалась по установленному курсу. Я проехал остаток пути после того, как исчерпался импульс, двигатель еще работал. Троекратное ура грузовику было моей первой реакцией! По крайней мере, я был застрахован от транспортных проблем, чтобы добраться домой.
Победителем стал Уитуорт на 348-кубовом «Рекс-Акме-Блекбёрн» со средней скоростью 69,96 миль в час (112,59 км/ч), вторым стал Д. Лавдей, а третьим Пол - оба на 348-кубовых «Велосеттах».
Последующая разборка двигателя не выявила повреждений головки, цилиндра или поршня, но маховики и шатун, возможно, были изготовлены из цельной стальной ковки для обеспечения движения большого конца!
Я заявился на шоссейные гонки, проводимых мотоклубом «Пенденнис» в Фалмуте, графство Корнуолл, которые проводились в августовские банковские выходные. Очевидно, что у меня было не так много времени на устранение повреждений, если я должен был подчиняться приказу стартера. Я позвонил Бену Бикеллу, и он согласился «вернуть» двигатель и сделать всё необходимое. Мотор поспешно сняли с рамы и установили в семейный автомобиль, «Фиат-501» 1924 года выпуска. Его доставили Бену в Хайгейт, и он пообещал починить его и вернуть пассажирским поездом. Это он сделал, и двигатель прибыл как раз вовремя, чтобы я мог снова закрепить его на раме и испытать машину.
Теперь Билл Бимиш также приехал на эту встречу на своем «Велосетте» и предложил отвезти мою машину в своем трейлере вместе с 250-кубовым «Радж-ТТ» его брата. Я договорился прокатиться на «Ариэле» в компании с несколькими местными энтузиастами, и мы надеялись приятно провести выходные в Корнуолле и веселую «слепую» гонку вокруг Пенденнис-Пойнт, на которой заезды проводились в банковские выходные в понедельник.
Втроем мы отправились в Корнуолл: Джон "Генри", как он предпочитал, чтобы его называли, поскольку никто никогда не мог правильно произнести его настоящее имя (сомневаюсь, что теперь я и сам смог бы!) на 350-кубовом «Биг-Порт-AJS»; Джек Пайпер (который позже работал моим механиком на Бруклендсе) на 350-кубовом «Ред-Хантер-Ариэле», а ваш покорный слуга - на 499-кубовом «Ред-Хантер-Ариэле». У нас была прекрасная поездка без происшествий, и мы прибыли в настоящий старый корнский фермерский дом в Хелстоне, где Джон забронировал номер для нас троих на неделю.
На следующий день, в воскресенье, мы отправились исследовать «поле боя» и обнаружили, что оно состоит почти из 2 миль (3,2 км) извилистых асфальтированных дорог на территории Военного министерства, с подъемом с одной стороны, откуда открывается вид на гавань. Затем трасса продолжалась до крутого поворота на Пойнт, огибая территорию замка Пенденнис, а затем спускалась вниз по лесистым крутым поворотам обратно к старту. Единственная прямая была длиной около 100 ярдов (91 м), к которой приближался быстрый правый, и заканчивалась, к счастью, очень резким правым. Обладая этим бесценным удобством, проселочная дорога вела вниз по склону к въезду на местную железнодорожную станцию.
Мы сразу поняли, что эта трасса потребует большого изучения, со всеми этими поворотами. Важным фактором было ускорение, а не скорость, поэтому было целесообразно переключать передачу на низкую.
Погода стояла великолепная, поэтому мы провели день, осматривая достопримечательности красивого местечка Фалмут, затем отправились поплавать, чтобы осмотреть несколько старых немецких подводных лодок, выброшенных на скалы и доступных для осмотра при отливе. Где еще вы могли бы поучаствовать в мотогонках и получить шанс побродить по затонувшей подводной лодке, осматривая различные механизмы управления и пробираясь по отсекам, преодолевая удобно открытые водонепроницаемые двери?
Рассвет понедельника выдался ясным и теплым; в конце концов, эта местность была известна как корнская Ривьера, пальмы росли по обочинам многочисленных дорог в окрестностях. После вкусного завтрака на ферме мы пересекли двор, уворачиваясь от визжащих свиней, и вытащили наши мотоциклы из сарая, после того, как мы разогнали различных пернатых представителей домашнего скота фермера, которые прошлой ночью использовали наши машины в качестве удобных насестов. Мы нигде не нашли на мотоциклах отложенных яиц, но Джон всегда заявлял, что фермерские запахи, проникающие во внутренности его «AJS», сыграли немаловажную роль в его победе в гонках!
Мы были одними из первых участников, вышедших на старт, и должным образом забрали свои номера. Я был весьма обеспокоен, узнав, что до сих пор не было никаких признаков Билла Бимиша и моего «Велосетта». По мере того как шло время и приближался старт, мои худшие опасения оправдались. Наконец-то я столкнулся с Биллом, забиравшим свои номера. Три машины на борту - это было больше, чем трейлер был готов выдержать, и в ходе движения он полностью разрушился, к счастью, без ущерба для его пассажиров. «Радж» и мой «Вело» он отвез обратно в свой магазин, по одному, затем, погрузив свой собственный «Вело» на зад своей машины, отправился, чтобы прибыть как раз к началу встречи. Он рассыпался в извинениях, но что с того. Мой «Велосетт» находился примерно в 260 милях отсюда (ок. 420 км), а гонки должны были начаться примерно через полчаса.
Я связался с администратором трассы и рассказал ему свою печальную историю. Я спросил, можно ли будет проехать на «Ариэле» только в гонке объемом 500 куб. см. Очевидно, что я бы не стартовал в классе 350. После поспешных консультаций с официальными лицами они по-спортивному согласились, и я помчался в паддок, чтобы прикрепить к «Вело» «взрослые» номера.
Изучив заявки на участие в 350-кубовой гонке, я был очень впечатлен совершенно новым «Велосеттом-Марк-4-КТТ», которым управлял Т. Уиттон из Эксетера. Конечно же, когда гонка началась, «Вело» вышел в лидеры и оставался таковым довольно долго. Однако, он перестарался на повороте, когда на подъеме на дальней стороне трассы картер «Вело» сильно соприкоснулся с каким-то корнуоллским гранитом, который оказался довольно неподатливым. «Велосетт» немедленно сошел с дистанции, но гонщик остался невредим, и его легко оттолкали обратно в паддок. Никто на этом этапе и представить себе не мог, что этот сход с дистанции должен был стать доказательством моего поражения в следующей гонке! Из картера «Велосетта», пострадавшего больше всего при столкновении с гранитом, зловеще капало масло. Однако Уиттон и его помощники лихорадочно работали и сумели произвести временный ремонт. К сожалению, когда двигатель запустили и масло подалось под давлением, часть его все равно вытекла.
Затем они выбрали одну из самых идиотских процедур, с которыми я когда-либо сталкивался в гонках. Даже 1-галлоного масляного бака «Вело» было бы недостаточно для гонки в классе 500 куб. см. с необходимо его пополнить. Итак, один из его помощников устроился на обочине с литровой банкой масла в руке, чтобы где-то на середине дистанции Уиттон мог взять её его и перелить в свой масляный бак без необходимости останавливаться.
Очевидно, у него возникли некоторые трудности с запуском «Вело» в гонке, и я проехал несколько кругов, когда, к моему удивлению, Уиттон обогнал меня. Осознавая, что он знает трассу намного лучше меня, я решил пристроиться позади него, чтобы изучить его поведение на поворотах. Мы катались по этой трассе в прекрасном стиле круг за кругом. Я не мог обогнать его, а он не мог от меня оторваться. Я полностью наслаждался этим и был рад осознавать, что прохожу круги так же быстро, как одна из звезд.
Я не знал, что вытекающее и выдуваемое масло постепенно попадало на мои защитные очки, ухудшая видимость, и парень на тротуаре не осмелился протянуть ему жестянку с маслом, так как знал, что Уиттону придется притормозить передо мной, чтобы взять ее. Наконец, не в силах больше ждать масла, Уиттон выехал на пересёк дорогу и сбавил скорость. Не зная, что происходит, я умудрился протиснуться между ним и бордюром, когда мы выруливали с правой стороны на прямую. Должно быть, мы соприкоснулись как раз в тот момент, когда я уходил в сторону, и "Ариэль" развернулся бортом. Я попытался это исправить, но переднее колесо заехало на бордюр. Заднее колесо отказалось слушаться, и меня отбросило в сторону, я катился по тротуару задом наперед! Мотоцикл последовал за мной, к счастью, не наехав на меня! В конце концов мы оба успокоились, и я поднялся на ноги, с облегчением обнаружив, что у меня не сломаны кости. Удивительно, но "Ариэль" отделался только погнутой подставкой для ног и рулём. Мне удалось вернуть подставку для ног в близкое к нормальному положение, но с рулем я ничего не мог поделать. Однако, всё было не слишком сильно погнуто, и я решил продолжить свой заезд. На следующем круге все следы этой маленькой эскапады исчезли, скорее всего, все отправились в паддок, который находился неподалеку. Однако "Ариэль" проявил нежелание снижать скорость, достаточную для резкого поворота вправо, и я был вне себя от радости при виде скользкой дороги. Я не смог остановить его на коротком участке спуска и оказался во дворе станции. Благодаря «Большой западной железнодорожной компании» этот участок их двора был любезно очищен, и я смог развернуться на их территории и восстановить курс.
Мне удалось закончить гонку без дальнейших происшествий, но, конечно, после двух моих выходок на единственном прямом участке трассы я не попал на финише ни на одно из приличных мест.
Гонку в классе 350 куб. см выиграл Джон "Генри" и его «AJS» 1924 года выпуска, в то время как другой участника клуба «Уортинг», Бейсил Киз, впервые выступивший в шоссейных гонках, был вторым на своем 350-кубовом «Радже». В гонке 500 куб. см они прошли и ещё раз прошли, и позиции поменялись местами, «Радж» победил, а «Аджей» занял второе место. Клуб Уортинг также выиграл Командный приз, а Киз (H. Keys), брат Б. Киза, на 250-кубовом «ОК-Суприм» с распределительным валом, стал третьим участником.
Я был рад узнать это, и, если не считать нескольких ссадин на моей персоне и «Ариэле», у нас был полезный день. Интересно напомнить, что Бейсил Киз, спустя 44 года после того, всё еще участвует в гонках, и его сын также участвует в соревнованиях.
С помощью моих коллег-гонщиков нам удалось сделать «Ариэль» более комфортным для заездов, руль поддался выпрямлению нашими совместными усилиями. Мы провели очень приятные выходные в Корнуолле, и нам было жаль уезжать. По пути домой мы столкнулись с серьёзными праздничными пробками, все также возвращались. Очередь машин «бампер к бамперу» тянулась вверх по длинному холму, насколько хватало взгляда. Джон ехал впереди на «AJS», в то время как я замыкал шествие. «AJS» не понравилось такое обращение, и Джон, опасаясь, что его сцепление может выйти из строя при таком сильном скольжении, выехал на середину дороги и выпустил вперёд «Аджея»! Джек вскоре последовал за ним, но встречное движение преградило мне путь, поэтому я решил остаться на месте и догнать их позже.
Всё было хорошо, как я ожидалось. Местная полиция посадила одного из своих прямо на гребне холма, и он выразил недовольство движением Джона, а также звуком его “AJS”. Он махнул Джону отправиться на обочину, и Джек последовал за ним. К тому времени, как я проследил за машинами до того же места, блокнот уже достали, и констебль заносил в него подробности. Я отказался от какой-либо связи с ними и проехал мимо в потоке машин, бросив на них лишь мимолетный взгляд. Оказавшись далеко за пределами досягаемости орлиного ока констебля, я остановился, чтобы дождаться их прибытия. Когда у нас была следующая остановка для передышки, я узнал, что оба места забронированы. Джек подождал, пока с Джоном разберутся, сложив блокнот и отправив тот в карман. "Теперь вы видите, где ваш приятель поступил неправильно", - сказал офицер Джеку и продолжил излагать ему факты закона. Джек не согласился, решив, что много шума из ничего, и сказал об этом в недвусмысленных выражениях. Это расстроило констебля, который решил утвердить свою власть и показать этим "заезжим", что с ним шутки плохи. Он расстегнул карман, извлёк и развернул блокнот, и внёс в него имя Джека и его личные данные, а также данные незадачливого Джона. В конечном счете против обоих было возбуждено судебное разбирательство, и они были должным образом оштрафованы, а их тетради были испещрены одобрительными надписями. Я был рад, что продолжил свой путь, иначе, несомненно, мое имя попало бы в этот несчастный блокнот для завершения хет-трика. Этот случай был самым неприятным за всю поездку, в остальном это были очень приятные выходные.
Из вышеизложенного будет очевидно, что владение «Велосеттом» пока никак не улучшило мои гоночные перспективы. Тем не менее, казалось, что фаза невезения почти закончилась, потому что больше проблем с «Велосеттом» не было. Грэм Уокер всегда называл «Велосетт» «Велосом», и он доказал свою состоятельность, позволив мне начать побеждать на травяных трассах поблизости. На местной трассе мотоклуба «Уортинг-Игл» он оказался лишь немного медленнее, чем бывший «ТТ-скакун» Билла Бимиша, который использовал значительно более высокую степень сжатия на топливе «RDI». Я был на «PMS2», с соотношением всего около 9,5 к 1. На одном особенно мокром заезде, когда трасса больше походила на участок для триала, чем на гоночную трассу, я пронесся, выиграв гонки в классе 350, «Без ограничений» и гонки с гандикапом, вероятно, в результате моего опыта в триале.
На следующий год я заявился на «Велосетте» на День участника клуба 1935 года в Бруклендсе вместе со своим «Ред-Хантер-Ариэлем». В испытании «летучий километр» по Железнодорожной прямой он не опозорился, установив рекорд 28,2 секунды, скорость 79,32 миль в час (127,65 км/ч). В прошлом году мой 500-кубовый «Ариэль» развивал скорость 77,14 миль в час (124,14 км/ч). Я также участвовал в соревнованиях на Внешнем кольце и Горной трассе, и при старте с толкача в первом случае все стартующие исчезли, а меня продолжали толкать, пока я не выдохся, без реакции со стороны непокорного двигателя.
Поняв, что в том случае он не заработает, я обнаружил, что не было давления, а затем понял, что во всем виновата моя собственная глупость. После прогрева я установил на длинную гоночную свечу, и как только открылся впускной клапан, он её засорил, образовался небольшой заусенец на клапане, сместившийся его. Так что на сегодня всё, и я неохотно оказался я не стартовавшим. Гонки за тот день пришлось ограничить 500-кубовым «Ариэлем», как сообщалось позже. было одно утешение - я финишировал на 4-м месте в километровых испытаниях.
Установив клапан на место и выбросив длинную свечу, я переключился на гонки на травяной трассе. Мотоклуб «Сиденхам», потеряв свою прекрасную трассу «Маунтин-Майл» на Лейхемс-Фарм, которая включала в себя одно из трёх восхождений на "Бобс-Ноб", приобрела новую трассу под названием «Флайинг-Майл», далеко не такая приятная, как старая, и чрезвычайно ухабистая. Тени Бруклендса! Как видно из следующей записи, мой «Велосетт» чувствовал себя здесь как дома. 5 мая 1935 года - бронзовая медаль за победу в заезде. «Кубок королевы» за победу в одиночной гонке с гандикапом в неограниченном классе. 2 июня 1935 года - бронзовая медаль за победу в заезде и серебряная медаль за третье место в финале. 30 июня 1935 года стало его лебединой песней: он занял второе место в гонке класса 350 куб. см. и выиграл «Соло без ограничений», что привело к получению двух серебряных кубков. Это оказалось его последним достижением в моих руках, и я продал его Джону "Генри" с его «большим» «AJS». У меня нет сведений о том, как у него с ним обстояли дела, но по невероятному совпадению я снова встретился с мотоциклом 34 года спустя, в июле 1968 года, на выставке «Экспо-68-Сассекс», что проходила в Ардингли, Сассекс.
Я был там не на мотоцикле, а с мотокосилкой «ATCO» 1922 года выпуска, которую я с любовью отреставрировал, и с которой я участвовал в Большом параде. Бродя по паддоку, я вскоре обратил внимание на безукоризненный «КТТ» и, конечно же, подошел осмотреть его. Номер двигателя «KTT266» показался мне знакомым, и дальнейший осмотр выявил прикрепленную к заднему брызговику маленькую табличку с надписью: "Бруклендский "Велосетт", когда-то принадлежавший покойному Ламакрафту". Я сразу узнал своего старого верного друга, хотя его регистрационный номер был странно незнакомым и состоявшим из трех букв перед цифрами.
Конечно, я не мог успокоиться, пока не связался с владельцем, которым оказался не кто иной, как Джефф Клью. Джефф слушал, как я рассказывал историю мотоцикла. Неужели он думал, что я мог просто сидеть на нём? "Да", я мог бы. Конечно, последовало неизбежное: "Как ты думаешь, мог бы я..." "Прокатиться на нём", - перебил Джефф, - "Да, можешь, если пообещаешь не гнуть его", - последовал ответ. Я пообещал, поэтому жадные руки сзади сильно толкнули меня, и я плюхнулся в седло и выжал сцепление. Мотор среагировал мгновенно и звучал великолепно. Старая знакомая нота, исходящая от Бруклендской консервной банки! Я наслаждался этой мелодией, которая не играла для моих ушей последние 30 лет! Я заставил машину вращаться по газону, и она по-прежнему казалась чистокровной, какой и была на самом деле. Мне удалось удержаться от того, чтобы не погнуть его, и вернуть Джеффу целым, хотя и довольно неохотно.
Джефф рассказал, как он нашел его, приобрел такой же и перестроил заново. Единственной неоригинальной вещью был бензобак и передние вилки. У оригинала был большой бак типа «TT» и распорные пружинные вилки. Он не смог приобрести ни то, ни другое, и ему волей-неволей пришлось включить их в стандартную модель «KSS» той эпохи. Я так понимаю, что с тех пор он приобрел соответствующие вилки. Таким образом, оставался вопрос о регистрационных номерах. У меня была фотография, сделанная, когда я приобрел его изначально, в комплекте с передним номерным знаком, недавно перекрашенным ко Дню участника клуба в 1934 году! Джефф позаимствовал фотографию, и с сопроводительным письмом от меня лицензирующие органы любезно восстановили первоначальные регистрационные номера машины. Насколько я понимаю, с тех пор он повторно посетил остров Мэн и проехал легким галопом по части горной дороги, закрытой специально по этому случаю - Золотому юбилею Большого Приза Мэна.
В нашем местном цирке участников гонок был некий местный строитель, которого я назову по его христианскому имени Эрни. Мы завидовали ему, поскольку он не испытывал финансовых затруднений, как большинство из нас, и смог приобрести «Хиллман-Стрейт-8». Эрни подумал, что хотел бы произвести впечатление на своих многочисленных подруг (казалось, он никогда не обходился без компании какой-нибудь экзотической пташки), участвуя в гонках на мотоцикле, поэтому он приобрел абсолютно новый «Велосетт-Марк-4-КТТ» в комплекте с запасным бензобаком, крутым поршнем, шестернями и прочим - полный гоночный ансамбль. Один из местных продавцов, Том Фассетт, поставил машину и ухаживал за ней. Все, что Эрни нужно было сделать, - это кататься на нем!
На каждой встрече, на которую он его брал, что-то происходило, и я не могу припомнить, чтобы он заканчивала гонку. Том даже ездил с ним в Бруклендс, когда Эрни жаждал получить Золотую звезду, но ему удалось прокрасться только ближе к концу зачёта.
Примерно через 12 месяцев Эрни смог понять, что это отнюдь не повышает его престиж в глазах женского сообщества, скорее всего, происходит как раз наоборот! Поэтому он решил избавиться от злополучного «Велосетта» с двигателем номер KTT514. "Этот мотоцикл «Джона» – черт за что", - причитал он, - "Ни один негодяй никогда ничего с ним не сделает, только убьет или покалечит сам себя". Итак, в один прекрасный день я был удивлен, увидев его стоящим в ряду выставленных на продажу мотоциклов около заведения Билла Бимиша, другого местного продавца. Проходя мимо, я сразу остановился, повернул назад и спросил Билла, мерещится ли мне что-то, или он правда продается? "Всё так, - сказал Билл, - ты же знаешь, как Эрни к этому относится; он возьмет пятьдесят фунтов за всё и сразу". Я не мог в это поверить, ему всего двенадцать месяцев, а сейчас он стоит гораздо дешевле половины цены. "Он мой ", - выдохнул я, с трудом выговаривая слова. "Вот задаток в размере фунта, это всё, что у меня есть с собой". Не только всё, что у меня было при себе, но и всё, что у меня было в плане наличных денег! Я понятия не имел, как я получу ещё 49 фунтов стерлингов, но был уверен, что каким-то образом соберу их в течение следующих нескольких дней.
"Надеюсь, ты знаешь, на что идешь", - предупредил Билл, - "Я бы не стал его трогать и длинным шестом; ты, должно быть, еще больший дурак, чем я думал". Мое решение было твердым: «Я рискну, Билл. Я не собираюсь использовать на нём какие-либо шесты или подобные приспособления, я планирую ехать на нём". Билл был непреклонен: «Ты не можешь забрать его, пока не рассчитаешься за него сполна. Таково моё распоряжение. Да ведь ты можешь убиться из-за этой чертовщины до того, как довезёшь ее до дома". - "Окей, Билл, я принесу остаток в течение недели; а пока не позволяй никому покупать его за моей спиной". С этими словами я попрощался с ним, чтобы сосредоточиться на своей следующей головной боли - сорока девяти фунтах! В те времена это была солидная сумма для любого человека. Вы могли бы приобрести дом за 25 фунтов и примерно за 10 шиллингов в неделю. Для любой из моих финансовых перспектив это была астрономическая сумма. Каждый вариант, который я исследовал, наталкивался на один и тот же вопрос: "И когда, по-твоему, я получу всё обратно?" Я мог ответить на это не лучше, чем человек, задающий этот вопрос. Наконец я набрался достаточно смелости, чтобы спросить своего собственного отца, после того как объяснил, как бы мне хотелось сесть на этот «Марк-4», и он любезно согласился внести необходимый аванс, хотя знал так же, как и я, что, возможно, никогда не увидит его возвращения.
С хрустящими купюрами в кармане я забрал юного Фреда Сноу, который всегда приезжал со мной на соревнования на травяной трассе, и мы вместе отправились на моем "Ариэле", вооружившись буксирным тросом и картонной табличкой с надписью "буксир" и номером "Ариэля" под ней. Пластину должным образом прикрепили сзади от Фреда, а веревку - от "Ариэля" к «Велосетту». Хрустящие банкноты уже перешли из рук в руки, и вместо них у меня была официальная квитанция и учётный журнал «Вело». Дорожные сумки, которые едва не погибли по пути на остров Мэн, позаботились о всяких мелочах, предварительно отправившись в нижние отсеки "Ариэля".
Билл пожелал мне удачи, спросил, какие цветы мне нравятся больше всего, и сказал, что почувствовал облегчение от того, что машина находится за пределами его территории. С помощью в рулевом управлении от Фреда он благополучно добрался до моего маленького гаража. Как я и подозревал с самого начала, дурная слава, которую приобрел «Вело», была совершенно неоправданной, и он оказался одним из лучших «скакунов», которые у меня когда-либо были. Я никогда не уезжал на нем, ничего не выиграв. Он завоевывал по крайней мере одно хорошее место в каждом соревновании, в котором я принимал участие, и оказался одним из самых быстрых «Велосеттов» модели «Марк-4». Я гонял на нем около двух лет, а затем продал его Эрику Оливеру, который стал на нем чемпионом Юго-Восточного центра по гонкам на траве!
Именно Билл Бимиш убедил меня в итоге расстаться с ним, сказав, что он уже устарел, и мне следует приобрести что-нибудь поновее и побыстрее. Я всегда сожалел об этом и был уверен, что, если бы я постарался, мог бы получить с ним Золотую звезду в классе 350 куб. см на Бруклендсе, если бы выбрал подходящий день с учетом погоды.
Позже я познакомился с бруклендским асом «Велосетта» Лесом Арчером, и мы обсуждали, как заставить «Вело» ездить быстро. Лес, конечно же, продавал их, и он признался мне, что одним из самых частых вопросов, с которыми он сталкивался от потенциальных клиентов, был: "Как вам удается заставить их ехать настолько быстро?" Ответ Леса был классическим и по существу. "Вы делаете две вещи", - говорил он им всем., - "Садитесь на него и сразу жмёте на всю". Я часто посмеивался над этой репликой, и думаю, что «KTT514» полностью подтверждает философию Леса.
Я приобрел «Марк-4» как раз вовремя, чтобы принять участие в предстоящем Горном юниорского чемпионате среди участников клуба на Бруклендсе 27 июля 1935 года. Я уже участвовал на "Ариэле" во взрослой гонке и с нетерпением ждал хорошего соревновательного дня. Материализовался обычный грузовик с опорами, и мы отправились на трассу. У меня было единственное утро перед гонкой, чтобы потренироваться, поэтому я сосредоточился на «Вело», поскольку не был так хорошо знаком с ним, как с «Ариэлем». Это была моя первая поездка на нем, и мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что переключение передач было не таким, каким должно быть. Я упустил несколько изменений, считая себя тем ещё тупицей, но, к счастью, силовая установка не пострадала, по крайней мере, я так думал. Однако даже «Велосетт» не будет бесконечно мириться с превышением оборотов, вызванным неуклюжим переключением передач, выпускной клапан и поршень прижались друг к другу. Но машина продолжала ехать довольно быстро, и я не подозревал, что что-то не так.
Мы все должным образом выстроились на старте гонки Юниорского чемпионата; моим номером был 1, и я надеялся оправдать его. Обладая мощным телосложением и будучи весом 89 кг в гоночной экипировке, я всегда гордился тем, что входил в первый поворот одним из первых, если не самым первым. На этот раз все было по-другому: «Вело» отказался трогаться! Я качнулся назад, в то время как остальная часть решётки уехала вдаль. Именно тогда я понял, что на тренировке согнул кран, так как не смог нащупать давление. Я понял, что только сверхчеловеческое усилие и долгий быстрый проезд могут привести этот мотор в действие, и всерьез взялся за выполнение задачи. Замечания об «Джоне» всплыли у меня в голове, и я решил покончить с этим раз и навсегда. Удача была на моей стороне, мотор немного закашлялся и забулькал, прежде чем завестись, когда я забрался на него, чтобы запоздало войти в первый поворот – находясь в хвосте.
Я не привык находиться в таком положении и без промедления приступил к его исправлению. Как только я увеличил обороты, мотор отреагировал великолепно, и поскольку в данный момент вокруг меня никого не было, я начал гнать довольно быстро, погнутый кран, по-видимому, практически не влиял на мощность двигателя. После нескольких кругов я начал догонять отставших и, несмотря на еще одну пропущенную передачу при выезде с развилки, быстро продвигался. Однако лидеры ещё были далеко впереди, и я понял, что за десять оставшихся кругов мне не догнать Д. Уэллса на его 344-кубовом «Экселсиоре», который был оснащен гоночным двигателем «Джей-Эй-Пи». Однако, непосредственно перед финишем второй, Д. Дж. Малони, потерпел неудачу на своем «Велосетте», когда задел лидера в повороте «Мемберс-Хилл». Это позволило мне подняться на второе место, и теперь я видел, что Уэллс не так далеко впереди. Если бы я был первым, а не последним в первом повороте, «Вело», скорее всего, выиграл бы свою первую гонку. Третьим был Деннис Лавдей на своем «Велосетте». Скорость победителя составила 62,86 миль в час (101,16 км/ч).
Прочитав превосходную книгу Мортимера (C. K. Mortimer) о Бруклендсе, мне было интересно узнать о том, как он зарабатывал на гонках, играя с букмекерами. Но мне так не повезло. Один из моих болельщиков пытался сделать ставку на меня, как на юниорских, так и на взрослых соревнованиях. Букмекер отказался её принять, бодро назвал свои коэффициенты и закончил словами: "Кто угодно, кроме Перримана", - так сообщил мне мой коллега.
Вернувшись домой, я решил, что, поскольку самые разные люди забавлялись с этим мотоциклом, и одному богу известно, что они замышляли, я верну силовую установку и коробку передач в Холл-Грин для привлечения внимания, чтобы начать всё сначала для моей следующей поездки. Оба механизма были тщательно упакованы в прочные коробки и переданы служащим Южной железной дороги для отправки в Холл-Грин. Они отсутствовали недолго и в итоге их однажды доставили ко мне домой на всегда верной лошади из графства Шир и старинном фургоне.
Мотор был собран заново с бензиновым поршнем - всё, что я использовал до сих пор, поскольку новый поршень был запрещен в гонках среди участников Клуба. Теперь мои взгляды были прикованы к Юниорскому Большому Призу участников клуба, который должен был состояться на Бруклендсе 31 августа.
В комплект запасных частей, которые я приобрел, входила запасная прямоточная выхлопная труба нужной длины для гонок, и, желая услышать с ее помощью голос «Вело», я собрал ее заново и завел мотор. Всё звучало великолепно, и выглядело оно также прекрасно, с большим баком «TT» и гоночной фурнитурой. Я не мог удержаться, чтобы не сфотографировать его своим несколько древним и простым фотоаппаратом «Брауни № 2».
Как было бы здорово отвезти его на остров Мэн для «ТТ», подумал я. Лучше выкинуть такие мысли из головы, за него еще даже не заплатили, - посоветовало мое внутреннее «я». Тем не менее, всё шло хорошо, благодаря выручке от продажи «KTT266» и другим суммам, которые были поставлены на кон в результате моих усилий выжать еще несколько миль в час из «скакунов» нескольких местных претендентов на награды в гонках. В любом случае, почему именно остров Мэн? А чем плох А-27, - подумал я? Вот и всё! В одно прекрасное воскресное утро я встал очень рано и сделал всё возможное, чтобы подражать Стэнли Вудсу*. Однако, я счел разумным заменить более короткую трубу и бак для Бруклендса на прямой аналог и восстановить регистрационные номера спереди и сзади.
*Стэнли Вудс – прославленный ирландский мотогонщик, одержал 10 побед в гонке «ТТ» на острове Мэн.
Однако, отсутствие каких-либо необходимых документов дорожного фонда в то время полностью ускользнуло от моего внимания. Была надежда, что мероприятие завершится и мотоцикл будет помещен в стойло до того, как поднимется местная полиция. В те времена вокруг было очень мало мобильных патрулей, а те, которые были, вряд ли смогли бы долго держать «Велосетт» в поле зрения! Идея мне очень понравилась, и поскольку уже в следующую субботу выдался прекрасный летний день, я наблюдал за заходом солнца, и мои знания о местной погоде убедили меня, что завтрашний рассвет будет таким же прекрасным. Я отправил себя в объятия Морфея, чтобы завтра встать с восходом солнца и провести «ТТ» в одиночку.
Конечно же, мой прогноз погоды оказался более надежным, чем прогнозы экспертов метеорологического центра, и я проснулся еще до того, как старый король Сол скрылся за горизонтом. Я влез в свою гоночеую кожаную куртку, удобно разложенную накануне вечером, чтобы та была доступной сразу, и, крадучись, спустился вниз, держа сапоги до колен в руке, чтобы не потревожить других членов родительского дома. Выйдя из дома, я надел ботинки, шлем, защитные очки и перчатки и как можно тише направился туда, где меня ждал мой верный «конь». Я был так взволнован, что возился с замком на двери конюшни, как мне показалось, целую вечность, но он, наконец, поддался моим усилиям, и потряс «Вело» со стойки на дорогу. Дверь конюшни теперь заперта на засов, мы с «конём» находились с правой стороны от нее, я включил подачу топлива и потряс «Вело» для лучшего давления. Рывок, на удивление быстрый темп, и я врезаюсь в седло. «Вело» отреагировал немедленно - очевидно, ему так же, как и мне, не терпелось вкусить радости пустынных дорог в это райское летнее утро. А теперь спокойно, на какое-то время, пока мы не проедем дома. Местные жители очень плохо отнесутся к тому, что их разбудят в 3:30 утра в воскресенье из-за вопиющего выхлопа «Вело». Дома теперь хорошо просматриваются, так что оборотов не слишком много, и на вторую. Снова то же самое, и на третью, и, наконец, на верхнюю передачу. Утренний воздух со свистом обдувает мои щеки, прохладный, свежий и удивительно чистый. В мгновение ока я добрался до окраин городской агломерации Брайтон-энд-Хоув. Было бы нецелесообразно продвигаться намного дальше на восток, так как это наверняка привело бы к столкновению с местной полицией, а этого ни в коем случае делать нельзя! Итак, понижаем передачи, используем тормоза «TT» и выполняем то, что официально называется разворотом. Еще раз, повышаем передачи, направляясь обратно к дому. Теперь прямая открытая дорога, пора откинуться на спинку сиденья и лечь на бак. На этом звере нет ни спидометра, ни тахометра, но мой опыт подсказывает мне, что мы разгоняемся почти до девяноста (145 км/ч).
При таком темпе я скоро выезжаю с дороги, и слишком скоро впереди появляется нежелательное зрелище - крыши домов. Не настраивай местных жителей против себя, поэтому сбавь обороты и перестройся на скоростной правый поворот, который выведет нас на шоссе А-283 к Хоршему, дорогу явно более сельской местности, открывающую отличные перспективы на поворотах. На третью, на вторую, ккладываемся и открываем краны. «Вело» едет, как по рельсам. Теперь полегче, впереди еще один правый. На третьей по короткой прямой впереди, перестроиться для быстрого левого, на этот раз использовать ВСЮ дорогу; Стэнли бы так и сделал! Сейчас самое время для максимальных оборотов на третьей; прямая впереди радует названием "Мэдмен-Майл"*, я и должен почти смириться с предельными оборотами на врехней, не говоря уже о третьей. Хорошо, мы достигли этого максимальных на верхней, но теперь возвращаемся на третью, на протяжении пары миль есть несколько сложных поворотов. Больше не понадобится верхняя, так как впереди находится деревня Брамбер, а после того, как вы испытаете радость пересечения моста Балло, знаменитой опасности острова Мэн (наш вариант в Сассексе известен как Бидинг-Бридж, и придется заменить его этим утром аналогом Острова, поскольку он еще более горбатый, чем подлинник) желательно будет замедлиться пораньше, и, как только мы приземлимся, это будет означать еще один разворот и возвращение домой. Хруст - низ вилки при приземлении. Я справился достаточно быстро; в тот момент я еще никогда не поднимался в воздух на такое расстояние.
*(«Миля безумца» - прим. пер.)
Неважно, теперь разворачиваем мотоцикл и убираемся из этой мирной деревни! Не слишком сильно крутим рукоятку, пока снова не окажемся на открытом месте. Теперь мы свободны и готовы наслаждаться скоростным поворотом на обратном пути до «Мили безумца». Миля приближается, и я переключаю на первую после быстрого правого. Хорошо! Коровы фермера Фремптона еще пасутся в поле, так что на быстром правом не останется скользкого следа коровьего навоза, как это было, когда я однажды попытался проехать на "Ариэле" на скорости около восьмидесяти (130 км/ч)! Та поездка едва не закончилась катастрофой; к счастью, дорога была пустой, когда я скользил из стороны в сторону. Сегодня такой опасности нет, Фремптон еще не приехал, чтобы отвезти их в свои доильные стойла. Теперь легко. Плавно жмём на педаль газа и снова используем всю дорогу целиком. Прекрасно; даже Стэнли, возможно, одобрил бы мое вождение этим утром. Теперь до дверей конюшни осталось меньше полумили. Глушим мотор и плывем домой, не нужно всех будить. На сегодня всё, ноги снова касаются твердой земли. Теперь убераем мотоцикл в стойло и запираем. Фу, сегодня будет очень жарко. Снимаем эту кожаную одежду, освежаемся, а потом пьём чашечку хорошего горячего чая. Ах, так-то лучше. Теперь я могу оценить, как Стэнли и компания чувствуют себя после утренней тренировки. Кстати, который час? 4:45 утра. Боже милостивый! До завтрака осталось еще пару часов. Я вернусь и уберу мух, напавших на галантный «Велосетт» после его раннего утреннего галопа. Я сажусь на пустую двухгаллоновую канистру из-под бензина и лениво начинаю чистить «Вело». Нет утечки масла; мотор работал идеально. О, и я чуть не забыл, я ни разу не пропустил передачу. Они шли, как горячий нож сквозь масло. Люди в Холл-Грин проделали хорошую работу. У него должны быть хорошие шансы на Большом Призе 1 августа.
Правила для участников клуба требовали, чтобы все машины были оснащены ножным стартером, но не обязательно с его помощью запускались; при желании можно было стартовать с толкача. Коробка передач «TT», установленная на «KTT», не несла в себе такого обременения. У моего друга, Эрика Кауарда, была модель «KSS» аналогичного выпуска, и в ней было то, что нужно. Эрик со спортивным видом снял торцевую крышку со своей коробки. Я сделал то же самое, и мы обменялись ими! Ножной стартер приводился в действие зубьями на лицевой стороне первой шестерни, у моделей «KSS» и «KTT» было разное количество зубьев. Если не менять целые группы зубчатых колес или полностью коробки передач, то не было никакого варианта заставить стартер работать. Мне нужны были близкие пропорции коробки «KTT», поэтому мы решили, что стартер должен присутствовать только номинально, и нам обоим придется стартовать с толкача.
Должным образом рассвело, «Ариэль» и «Велосетт» погрузили в грузовик, затем мы отправились в Бруклендс. Такие люди, как я, находились в явно невыгодном положении по сравнению с более удачливыми смертными, которые либо жили поблизости, либо, что еще лучше, арендовали сарай на территории и могли в любое время опробовать свои настройки, чтобы внести любые изменения, которые сочтут желательными. В моем случае я смог потренироваться только утром в день соревнований, да и то на двух машинах совершенно разных характеристик. Если бы что-то было не так, то всё, что я мог бы сделать за имеющееся время, - это поменять форсунки, свечи или, самое большее, настройки зажигания или передаточные числа.
Так оно и оказалось на ЮниорскомБольшом Призе. Как я часто обнаруживал в Бруклендсе, ветер дул в мою сторону вдоль Железнодорожной прямой. Сначала я взял «Вело» со стандартными передачами для Острова Мэн, для чего требовалась 23-зубчатая звездочка коробки. Всё прошло очень хорошо, но, казалось, он двигался по этой прямой и остановился примерно на полпути к виражу «Байфлит», когда обогнул ее со стороны ветра. На финишной прямой всё было в порядке, но здесь установили два ряда масляных бочек для имитации искусственных поворотов, воспроизводя условия шоссейных гонок; высокая скорость здесь была бы гораздо меньшим преимуществом. Скорость на прямой была необходима, если вы хотели победить, а кто этого не хотел? Я тащился по этой прямой, изо всех сил пряча свое крупное тело, а меня обогнал Лес Арчер на своём «Велосетте», который шёл очень хорошо. Я был удивлен, увидев его прямо на противоположной стороне, под укрытием и ограждением банка Железнодорожной компании. Верно, подумал я! То, что хорошо для Леса, хорошо и для меня, и я тоже отправился туда. Это, безусловно, дало некоторую защиту, и, я думаю, прогресс был незначительно лучше, но еще недостаточно хорош.
Я вернулся в паддок и повернул к Джеку Пайперу: "Поставь 22-зубчатую звездочку, пока достану "Ариэль"", - сказал я, - "Она как дохлая утка против ветра". "Ариэль", казалось, так сильно не возражал против ветра, и я проехал на нем несколько кругов, решив, что оставлю всё как есть, и снова направился в паддок, намереваясь проехать еще несколько кругов на «Вело». Но время поджимало, и прежде, чем я успел проехать через ворота на трассу, они были закрыты. Время тренировок закончилось. Викерс хотел вывести самолет на аэродром. Ничего не оставалось, как рискнуть с 22-зубчатой звездочкой. Гаражи в этой гонке были предусмотрены на обочине трассы, как и на Мэне. Фред Сноу и Джек Пайпер занялись мной, а я планировал гнать по Железнодорожной прямой, но сбавить скорость на другой стороне, чтобы поддерживать обороты в безопасных пределах, при условии, что я смогу вырваться вперед и остаться недосягаемым. Мне было неизвестно, что мой гараж (№ 29) находился очень близко к бочкам, обозначающим повороты, поэтому при приближении я не мог их видеть, и мне потребовалась вся моя сосредоточенность, чтобы занять место и проложить наилучший путь через бочки. Когда флаг опустился, «Вело» отреагировал благородно, и на этот раз я первым вошел в первый поворот. Я подрулил по прямой, под виражом, сбросил скорость, когда обороты стали слишком высокими на другой стороне, и пронесся сквозь бочки в прекрасном стиле. Процитирую отчет «Мотор-Сайкл»: «Лидировал Перриман на здорово звучащем «Велосетте»». Казалось, никто не бросил мне вызов, и я наматывал круг за кругом, всегда сбавляя скорость на подветренной стороне трассы. На каждом круге я смотрел вдоль гаражного переулка так долго, как только осмеливался, но я не мог увидеть Фредапока мне приходилось снова переводить взгляд на трассу впереди. Фред делал всё, что знал, чтобы привлечь мое внимание, говоря мне поторопиться! Без моего ведома Деннис Лавдей, очень неудачно стартовавший на старом типе «Велосетта», теперь начал продвигаться и быстро сокращал дистанцию между нами.
На протяжении десяти кругов я шел своим нежным путем, лидируя, а затем на одиннадцатом круге Деннис обогнал меня как раз в тот момент, когда я снижал скорость, покидая вираж «Байфлит». Я немедленно «пришпорил» «Вело», тот отреагировал, оставив Денниса позади. Впоследствии он сказал мне: «Я не знал, что произойдет, если я в конце концов обгоню тебя, и когда ты снова оторвался, я подумал, что всё кончено, у него еще есть немного скорости в запасе». Деннис заранее решил, что, если он сможет справиться со мной, гонка будет за ним. Теперь я знал, что послаблений больше не будет. Мне просто нужно было гнать на «Вело» и надеяться, что всё будет в порядке. Стряхнув его, я подумал, что опасность миновала, и был встревожен, увидев, что Деннис снова приближается, ближе к концу Железнодорожной прямой. Он был на другой стороне, но все еще удаляясь от меня. Ситуация снова выровнялась, когда мы съехали с виража «Байфлит», поскольку «Марк-4» был значительно быстрее при попутном ветре, и так продолжалось на каждом круге. И наконец я осознал ужасную правду. Деннис опережал меня на прямой больше, чем я мог наверстать на другой стороне, из-за бочек! С каждым кругом я возвращал себе лидерство. Поскольку старт и финиш были на той прямой, где я лидировал, я молился, чтобы мне удалось задержать его или, на худой конец, повторно обогнать непосредственно перед финишной чертой. Но этому не суждено было сбыться. За два круга до финиша Деннису удалось войти в поворот как раз перед двумя более медленными гонщиками, которых мы оба обогнали. Мне повезло меньше, они заняли всю дистанцию, и мне пришлось резко затормозить, чтобы не сбить их. К тому времени, когда у меня появился шанс их обойти, Деннис был уже далеко, и я больше не мог его догнать. Он выиграл с отрывом в семь секунд и полностью заслужил свою победу. Это была отличная битва! Если бы только я мог видеть отчаянные сигналы Фреда на первых десяти кругах, я бы легко ехать быстрее две секунды на круге, и тогда позиции были бы в обратном порядке. «Вело» не выказывал никаких признаков беспокойства, несмотря на пониженную передачу. Я мог бы отыгрывать по паре секунд на каждом круге, не разгоняясь до опасных оборотов. Но это был день Денниса, третьим был Уэллс на своем 344-кубовом «Экселсиоре Джей-Эй-Пи». Интересно отметить, что тройка была та же, что и по результатам Горного месяцем ранее. Первый и третий парни поменялись местами, а я остался вторым! Скорость победителя составила 72,16 миль в час (132,22 км/ч).
Большой Приз завершал программу Бруклендса на 1935 год, насколько мне, участнику клуба, было известно. О главном событии мы поговорим позже, в моей главе о приключениях на "Ариэле".
Теперь пришло время перевести мой «Велосетт» "Джона" на спиртовое топливо и посмотреть, что я смогу с этим сделать на траве. В отличие от постоянных завсегдатаев Бруклендса, я никогда не мог позволить себе роскошь в виде отдельные машин, работающих на спирте и бензине, или даже разные двигатели. Мне пришлось сменить свою с одного на другую, как требовалось. Может быть, это была не самая лучшая политика, но она была единственной возможной для меня. Местная травяная трасса в Сомптинге дала возможность попробовать спиртовое топливо, и мне удалось выиграть в классе 350 куб. см. и обеспечить себе место как в гонках в классе «Без ограничений», так и в гонках с гандикапом. На последующей встрече один из участников, Билл Хёрн, только что приобрел новый 350-кубовый «AJS» с распределительным валом, и старался, как мог, но не сумел обогнать его. На этот раз мне пришлось довольствоваться вторым местом, и когда мы вернулись в паддок, я поздравил его с тем, что у него такая прекрасная машина. Отныне моей политикой было использовать «Велосетт» только для соревнований в классе 350 куб. см., а «Без ограничений» и гонки с гандикапом оставить для 500-кубового «Ариэля», который к тому времени был почти недосягаем.
1935 год был моим самым успешным сезоном на тот момент. Я доказал, что «Марк-4» доставит удовольствие, если с ним будут хорошо обращаться. Но я все равно не был доволен им. Унизительный опыт с «AJS» Билла Хёрна, а также его нелюбовь к ветру на Железнодорожной прямой заставили меня отказаться от него в межсезонье, чтобы посмотреть, смогу ли я выжать из него еще несколько миль в час и, в частности, исправить его нелюбовь к встречному ветру.
Поскольку на заводе уже произвели капитальный ремонт двигателя, я не смог для него придумать никаких улучшений, поэтому решил начать с корпуса распределительного вала. Я сразу же снял его и обнаружил, что и кулачки, и толкатели, последние из которых крепились непосредственно к кулачкам, выдавали признаки износа. Подумав, что я, возможно, теряю часть подъемной силы клапана и, возможно, у меня будет позднее открытие и раннее закрытие, я решил обновить партию. Теперь на «Марк-4», согласно списку запчастей, значился кулачок №30, и мой был так же проштампован на одном из его выступов. Я отправил заказ в Холл-Грин, и запчасти приехали должным образом. На сменном кулачке не было никакого номера, и он не вставлялся в распределительный вал. Я взял его с собой на завод, и один из наших слесарей доделал его. Я взял на работу «нарушителя» и немного шлифовальной пасты (кулачок был очень твердым) и, наконец, смог насадить его на вал. Он был достаточно тугой, чтобы можно было обойтись без ключа, но, само собой разумеется, я этого не сделал! При повторной сборке на коленчатом вале закрепили регулировочную пластину, а синхронизацию сверили с рабочими данными кулачка № 30. Я не мог поверить своим глазам. Цифры, которые я получил, были совсем не похожими. Не было и речи об ошибке при сборке конического зубчатого колеса. Клапаны открывались раньше, чем следовало, и закрывались позже, также впускной и выпускной клапаны.
Я поговорил с другими местными гонщиками «Велосеттах». Все они могли бы получить цифры, которые заявлены на заводе. Очевидно, что предоставленный мне кулачок не был номером 30, но что, чёрт возьми, тогда ЭТО было? Может быть, настоящий кулачок «ТТ» острова Мэн или для грунтовых дорог? «Вело» изготовили несколько машин для грунтовых дорог, но я не хотел писать и спрашивать об этом на заводе, опасаясь, что они потребуют возврата и пришлют мне вместо этого настоящий № 30.
Нет, я опробую машину вместе с ним. Если будет хуже, я заменю его на правильный № 30. Но кто знает? Возможно, у меня и был очень быстрый «Велосетт», но у меня также были сомнения по поводу той выхлопной трубы, которую я унаследовал от Эрни, к которой был прикреплен глушитель. Все остальные Бруклендские «Вело» использовали трубу гораздо длиннее моей, особенно - Деннис Лавдей. Завод любезно предоставил цифры, показывающие максимальную мощность в зависимости от длины трубы, и, по моим расчетам, труба была на мили длиннее! Я обрезал длинную гоночную трубу до длины, которую рассчитал для достижения наилучших результатов, и заказал новую прямоточную трубу взамен обрезанной. Начнем всё сначала, решил я. Теперь я с подозрением относился ко всему, что приобрёл вместе с мотоциклом у Эрни!
Регламент Дня участника Клуба 1936 года появился в «Мотор-Сайкл». Любой, кто занял первое, второе или третье место в любой предыдущей гонке среди участников Клуба, не имел права участвовать в снова соревнованиях. Это был, конечно, удар. Бруклендс для меня закрыт. Гораздо позже, когда я в итоге присоединился к Британскому мотоциклетному гоночному клубу, я узнал от Дункана Фергюсона, что это положение было введено мне на пользу. Их версия заключалась в том, что если кто-то был достаточно хорош, чтобы добыть победу или хорошее место, он был достаточно хорош, чтобы стать постоянным участником «Бэмси»*!
*так называли «Британский мотоциклетный гоночный клуб» - прим. пер.
Я немедленно разобрал двигатель «Вело». Отныне он был на спирту. Возможно, этот бензиновый поршень мне больше никогда не понадобится. Единственные два места, где требовалось его использование, - это Мэн и Бруклендс, для мероприятий участников Клуба, теперь были не для меня, хотя и по разным причинам. Я решил взять «Вело» на спринт в рамках «Скоростных соревнований Гатвика» мотоклуба «Санбим», и «Ариэль» тоже. Результаты приведены в следующей главе.
Его следующая была состоялась на нашей местной травяной трассе, и казалось, что это и Гатвик будут его единственными отдушинами в будущем.
На первой местной встрече на травяной рассе я с удовлетворением показал сверкающие пятки Биллу Хёрну и его «AJS». Отныне ему не суждено было взять верх над моим «Вело», и я начал полагать, что мои усилия зимой того стоили.
Следующее, что произошло, стало приятным сюрпризом. Вышли правила проведения Большого Прища Бруклендса среди участников Клуба, и в них не было никаких ограничительных положений. Я, не теряя времени, взялся за обе свои машины и приступил к их замене на бензиновые, убедившись, что прошлогодних ошибок не повторится. Несколько раз «Вело» проявлял склонность промасливать свечи на травяных трассах. Прошлой зимой на «Выставке мотоциклов» я взял его со свечами «KLG», и они порекомендовали свой №690, поэтому я купил его. До сих пор я всегда пользовался «Лодж BR-51». Этими 690-ми я еще не пользовался, поэтому решил приберечь их для Большого Приза 18 июля.
Когда настал этот день, я сразу же достал «Вело», чтобы посмотреть, оправдались ли для него мои усилия прошлой зимой на трассе. Я был приятно удивлен. На этот раз он не стал возражать на Железнодорожной прямой, несмотря на то, что я вытащил правильную 23-зубчатую звездочку. Помните, в прошлом году мне пришлось заменить 22-зубчатую. Было быстрее на несколько миль в час, я проехал несколько хороших кругов, так заработавшись, что неуклюже упал и уронил его, преодолевая бочки. Я поднял мотоцикл, выпрямил подножку и немедленно продолжил, так как не хотел терять самообладание. Всё казалось прекрасным; он был заметно быстрее, чем в прошлом году; кулачок или более длинная труба, или и то, и другое вместе, безусловно, повысили его производительность.
Регламент этого года требовал, чтобы каждый участник указывал результат прохождения круга. Джефф Гриффитс, участник мотоклуба «Брайтон-энд-дистрикт», и еще один владелец «Велосетта», пришел, чтобы поприсутствовать со мной. Больше не должно быть невидимых сигналов из гаража. Фред Сноу должен был находиться на решетчатых опорах моста через трассу, рядом с воротами паддока. Преимущество в том, что его было хорошо видно, так как я бы закончил объехжать бочки и мог бы, ускоряясь, оглянуться на него. Джек Пайпер, как обычно, находился бы в кабине гаража, но туда не было особого смысла заезжать во время 50-мильной гонки (80,5 км). Если бы это и было так, у вас бы не было так много шансов на участие в гонке. После прогрева установили «KLG 690». Я кладу старые верные «BR 51» в карман. Они могли бы избавить меня от долгой поездки домой, если бы случилось худшее. Нас вывели на трассу и выстроили на старте. В этом году я был под номером 39 вместо 29 в прошлом году. Деннис Лавдей не участвовал в соревнованиях в этом году. Он уже присоединился к Британскому мотоклубу, так что никаких проблем с ним не возникнет. Мы все раскачали наши машины для давления, флаг опустился.
Мощным рывком, сделав минимальное количество шагов, я перенес свой вес на седло. Мотор заработал немедленно, разгоняясь как ракета, когда я запрыгнул на борт. Примерно в 200 ярдах (183 м) от старта был резкий поворот влево, ведущий на внешнее кольцо. Я замедлился и направил мотоцикл, затем в нужный момент набрал скорость, чтобы развернуть «Вело» и выехать на Железнодорожную прямую. К моему ужасу, ничего не произошло. Мотор был абсолютно мертв. Это 690-я, которая измазалась маслом в первом повороте. Преимущество на первых 200 ярдах было настолько велико, что я добрался до внутренней части трассы, спешился и поставил «Вело» на подставку раньше, чем подъехали остальные. Теперь нельзя терять времени. Снимаю перчатки, достаю эту несчастную 690-ю, а затем верную «BR 51» из кармана. Мои пальцы, казалось, все стали как большие от моей нарастающей ярости из-за этого совершенно неожиданного поворота событий. Наконец 51-я была на месте, «преступник» вернулся в мой карман; надел перчатки, убрал подножку, снова включил компрессию и рванул! И не так скоро; я слышал выхлопы лидеров, которые приближались к началу своего следующего круга. Нет времени оглядываться, чтобы посмотреть, кто там, эта промасленная свеча стоила мне круга к тому времени, как я разогнался бы до их скорости.
Мне было приятно услышать, что силовая установка снова работает нормально. Отныне ей придется выкладываться по полной, если я хочу сохранить хоть какую-то надежду на хорошее место, поскольку каждый круг будет занимать более двух минут, а это чертовски много, чтобы преодолеть 50 миль, даже на «Велосетте». Одно утешало: несколько кругов трасса была бы в моем распоряжении, так что больше никто не помешал бы мне проехать через бочки. Мне также не нужно было смотреть на Фреда в поисках сигнала. Сегодня требовалось только одно: "Торопиться". К счастью, «BR 51» не проявляла никаких признаков подражания 690-ой, и я быстро проехал несколько кругов, силовая установка теперь работала наилучшим образом. Я мог видеть хвост пелотона. По крайней мере, я не должен был стать последним; на круге я обогнал троих. Казалось, они почти стоят на месте.
Даже сегодня мне запомнился один участник. Он был на «Роял-Энфилде», и у него был темно-бордовый шлем, сдвинутый почти на затылок. Он стал первым, кого я догнал, и после этого я, казалось, обгонял его примерно на каждом третьем круге! Я сбился со счета, сколько раз проезжал мимо него. Теперь «Вело» погнал с удвоенной силой. Казалось, мотоциклы были повсюду. Черт, эти двое прямо на моем пути через повороты. Придется немного повозиться, пока не пройдём их, а затем убраться с их глаз.
Неизвестная мне, еще одна небольшая драма разыгрывалась напротив места для подсчета кругов. Перед каждым человеком в рамке лежал набор картонных цифр, крайняя из которых была 0. Когда его гонщик проезжал мимо, каждый хронометрист переносил его число в конец стопки. Цифра Джеффа была самой маленькой из всех, я отстал почти на круг. Когда он убрал цифру 4, обнажающую 5, разгневанный джентльмен в бриджах выскочил из кабинки хронометража, схватил мегафон и заорал через всю трассу: "Номер 39, верните на место номер 4, в прошлый раз вы передвинули две цифры". Джефф был удивлен. Он был уверен, что этого не делал. Он покачал головой, показывая, что не собирается подчиняться, но разгневанный джентльмен был непреклонен. "Верните цифру обратно, или мы дисквалифицируем номер 39". - заорал он в свой мегафон. Это было последнее, чего хотел Джефф. У меня и так было достаточно неприятных моментов, и, по крайней мере, теперь мне надо просто ехать. Мне удалось взглянуть на Фреда, когда я в следующий раз проезжал под мостом. Он ухмылялся во все лицо и яростно размахивал рукой из стороны в сторону: "Пошевеливайся". Я так и делал! С каждым кругом я проезжал всё больше и больше участников. На одном круге, примерно на трех четвертях дистанции, я, должно быть, проехал не меньше десяти, не считая, как обычно, парня на «Энфилде». Теперь впереди их не может быть много, - подумал я. Должно быть, я ближе к лидерам, но все же продвинулся еще немного. Наконец появился человек с клетчатым флагом; он помахал мне, я сбавил скорость и въехал в паддок. Фред уже был там, чтобы поприветствовать меня. Он хлопнул меня по спине, прокричал мне на ухо: "Молодец. Но зачем ты сделал дополнительный круг?» - «Какой дополнительный круг?» - спросил я, уже слезая с «Вело» и снимая шлем. К этому времени Джефф, запыхавшийся, вернулся со своего места. «Они заставили тебя проехать дополнительный круг», - сумел выдавить он, задыхаясь. «Именно это я ему и сказал», - вмешался Фред. Теперь нас окружила небольшая группа людей. Все они согласились. В частности, они наблюдали за тем, как «Вело» прокладывал себе путь через пелотон. Один из них был участником «Бэмси»: «На твоем месте, приятель, я бы подошел к будке хронометристов и проверил. Я уверен, что ты проехал слишком много. Выведи свой мотоцикл, спустись и посмотри у них. Я бы так и сделал». Не могут же все они ошибаться, подумал я, поэтому завел «Вело» и направился к воротам паддока. Они были закрыты, их держала крупная фигура в виде Теда Барагуаната, главного маршала. "И куда, черт подери, ты удумал направиться", - потребовал Тед (для тебя «Барри»). "К хронометристам, выяснить, почему я проехал слишком много кругов", - выпалил я. "Слышал это раньше", - сказал "Барри", - "Послушай, приятель, хронометристы никогда не ошибаются, уходи!" Член «Бэмси» бросился на мою защиту: «Честное слово, Барри, я уверен, что так и было. Довольно много свидетелей". Какое-то время они спорили между собой. Барри смягчился: "Ладно, поторопись, следующая гонка состоится через полчаса", - и с этими словами он открыл ворота, чтобы выпустить меня.
Подъехав к будке хронометристов, я припарковал «Вело» и вошел внутрь. Все они удивленно подняли головы. "В чём дело?" - "Я проехал лишний круг", - выдохнул я. Все они переводили взгляд с одного на другого. Заговорил один, разгневанный джентльмен в бриджах: "Вы номер 39?" - спросил он. "Правильно, - сказал я с надеждой. «Ваш человек, считавший круги, допустил ошибку. Мне пришлось поправить его, - цинично сказал он. Эбби, главный хронометрист, медленно пробирался к его месту. "Дайте-ка взглянуть на ваш листок", - потребовал он. Джентльмен отошел в сторону, чтобы Эбби мог видеть, и я заглянул ему через плечо. Эбби зачитал вслух: "Круг 1, круг 2 - 2 минуты 2 секунды, круг 3, круг 4, круг 4. Почему, вы прошли в круг 4 дважды. Этот человек совершенно прав, он и правда проехал лишний круг"- "Итак, что теперь?" - спросил я Эбби, который с крайним неудовольствием смотрел на разгневанного джентльмена, лицо которого приобрело довольно красный оттенок. "Мы вычитаем ваше время на последнем круге из общего времени гонки". Разгневанного джентльмена было не перещеголять: "Я не думаю, что это на что-то повлияет", - воскликнул он. «Ох как повлияет», - отрезал Эбби, - «поднимет этого человека на третье место». Это меня несколько приободрило. Еще несколько кругов, и я уверен, что «Вело» победил бы. Я даже читал своё время прохождения круга через плечо Эбби. Мой второй был самым быстрым - 2 минуты 2 секунды, когда трасса была в моем распоряжении. Я не могу вспомнить остальных, но они были ненамного медленнее.
Вернувшись в паддок, я сообщил хорошие новости, и всем стало лучше. Мы сверили эти 2 минуты 2 секунды со скоростью прохождения круга, указанной в программе. Почти 78 миль в час (125,5 км/ч)! Гонку выиграл Джонни Локетт на "Мэнкс-Нортон" со средней скоростью 71,01 мили в час (114,28 км/ч). Вторым был Тейлор (E. R. Taylor), также на 348-кубовом «Нортоне». Третьим – я, 348-кубовый «Велосетт». На 1,15 мили в час (1,85 км/ч) медленнее, чем в прошлом году, из-за штормового ветра с порывами до 50 миль в час (ок. 22 м/с), который дул нам навстречу по Железнодорожной. Если бы я не удлинил свою выхлопную трубу, мне бы скорее всего, пришлось слезть и толкать!
Помимо гонки среди участников Клуба, конечно же, был 100-мильный Большой приз для «Экспертов». Джордж Раули из заводском «AJS» выиграл его. Скорость? Чуть больше 76 миль в час (122,3 км/ч). Мой «Вело» показал достаточную скорость, чтобы выиграть не только у юниоров, но и занять достойное место в рейтинге экспертов. Эта несчастная свеча стоила мне гонки, так что второй год подряд Большой Приз ускользал от меня.
Хотя тогда я не знал, что это был последний раз, когда я ехал на «Велосетте» на Бруклендсе. Я всегда сожалел, что позволил Биллу Бимишу убедить меня расстаться с ним. Я присоединился к «Бэмси» всего через несколько недель после тех гонок, так как получил сообщение, что для меня это определенно финал, что касается соревнований среди участников Клуба; я был совершенно определенно отстранен!
Если бы я проявил настойчивость, у меня был бы очень хороший шанс получить Золотую звезду в классе 350 на «Вело», если бы выдался подходящий день. Новый кулачок и более длинная труба значительно повысили его производительность, и со временем я мог бы повысить еще. Тогда Лес Арчер держал рекорд круга в классе объемом 350 куб. см. со средней скоростью 104 мили в час (167,4 км/ч) - на 348-кубовом «Велосетте», похожим на мой. (Номер двигателя «KTT411»).
Перевод:
«Мотор-Сайкл»
Встреча участников клуба
Это сертификат подтверждает, что Перриман
На трассе Бруклендс 6 апреля 1935 года
Управляя мотоциклом «Велосетт» объёмом 348 куб. см.
Прошёл «Летучий километр»
За 0 мин. 28 1/5 секунды со скоростью
79,32 мили в час
Чиновник трассы (подпись)
Перевод:
Консультируйтесь с Братьями Бикелл
Известными гонщиками и представителями
Переделаем Ваш мотор
Мы устанавливаем новый
Стандарт качества
Требуется ли вам: Новая машина и последующее обслуживание, компенсация за ремонт вашей текущей модели, капитальный ремонт или подержанная машина
Агенты по фирмам:
«Ариэль», «B.S.A.», «Коттон», «Нортон», «Велосетт», «A.J.S.», «Мачлесс», «Нью-Империал», «O.K.», «Триумф», «Морган», «Санбим», «Экселсиор» и прочим – условия рассрочки
Настройка – наша специализация
Обладатели рекорда по прохождению пяти кругов вокруг горы
70,91 миль в час – «Экселсиор Джей-Эй-Пи», 498 куб. см.
Обладатели рекорда круга мотоцикла 600 куб. см. с коляской
93,44 мили в час – «Бикелл Джей-Эй-Пи», 498 куб. см.
Быстрейший круг, 1933-4, Бруклендс
111,41 миль в час – «Ариэль-Сквер-4», 497 куб. см.
Самая быстрая гонка на три круга, 1933-4, Бруклендс
104,13 мили в час - «Ариэль-Сквер-4», 497 куб. см.
Бикелл и сыновья
260-268 Арчуэй-Роуд, Хайгейт, Лондон, район 6
Телефон: Маунтвью 1090