В настоящее время под «бани», во всех вахтовых посёлках используются типовые мобильные вагон-дома сауны, их существует несколько типов, отличаются наличием или отсутствием душевых кабинок в моечном отделении и внутренней отделкой. В девяностые годы прошлого столетия и в первом десятилетии нынешнего века, в бурении все было несколько иначе, баня – была визитной карточкой буровой бригады. В слаженных и сработанных, в течение нескольких лет бригадах, которыми руководили опытные буровые мастера, нередко встречались стационарные бани собранные из бруса, для их перевозки использовались тралы. После транспортировки такие бани нередко перебирались и были предметом постоянной заботы бригады, в них силами буровиков поддерживался идеальный порядок, для работников подрядных организаций существовали строгие правила и график посещения этих заведений. Ключи от бани были у мастера и у ответственных лиц, обычно бригадных электриков и слесарей — они контролировали наличие воды, температурный режим и соблюдение чистоты посетителями.
События о которых пойдёт речь ниже, произошли во второй половине первого десятилетия нашего века. Я работал технологом и телеметристом в буровой бригаде одного из самых заслуженных буровых мастеров Томской области, которого звали Марат Фаткулыч Закиев. Как то поздно ночью после, выполнения своей непосредственной работы я почувствовал острую необходимость посетить баню. Зайдя в офис попросил у Марата ключ, давая его Фаткулыч сказал: «Краб, ключ отдашь дежурному электрику, он придет проверить воду. Салом когда угощать будешь?» - копчёное чужое сало он очень любил. Обнадёжив Марата и получив ключ, собрал пакет с моющими принадлежностями, чистой одеждой и полотенцем — отправился в замечательную баню, представлявшую собой основательное стационарное сооружение из бруса с просторным моющим отделением и хорошей парилкой. Первое, что насторожило меня – баня оказалась не запертой, второе – в раздевалке была «африка», «Напарили однако!» - подумал я раздеваясь. Когда я вошел в моющее отделение, моим глазам предстала чудесная картина — дверь в парное отделение была открыта, от туда шел невыносимый жар, на скамейке в «мойке» лежало лицом вниз неподвижное мускулистое тело. Тело надо сказать было необычным – от пяток до шеи оно было покрыто татуировками, не нынешними витиеватыми узорными рисунками, а теми которые указывают на криминальное прошлое его хозяина. «Живой ли ?»- подумал я, прикоснувшись к шее лежащего обнаружил пульс, тело было очень горячее. Далее мое внимание привлек открытый бак для горячей воды, встав на маленькую скамейку заглянул внутрь емкости – воды практически не было, «тэны» были красного цвета. Вышел в раздевалку и отключил «автоматы» подогревателей, потом зашел в парилку и увидел несколько тазов с нагретой водой, вставая на скамеечку с большим страхом вылил воду из них по стенкам бака внутрь, боялся что обогреватели потрескаются. Когда уровень воды стал выше «тэнов», немного успокоился. Тут открылась входная дверь и вошел дежурный электрик, звали его Сергей — мы давно хорошо знали друг друга. «Привет, как дела» - спросил Серега. Я показал ему на неподвижный экспонат, для любого анатомического музея в мире и рассказал о проделанных мною манипуляциях. «Твою мать!» - только и вымолвил электрик, затем он проверил обогреватели – они оказались исправными, я помог ему закинуть шланг в бак и набрать воду. «Сегодня у «стропалей» был большой праздник. Хорошо отмечали, с песнями – одного видать забыли» - рассказал по ходу дел Серега. «Хоть живой?» - спросил он. «Вроде пульс есть» - ответил я. Затем электрик ушёл, а я стал мыться – париться уже необходимости не было. Все это время тело на скамейке было неподвижно, действительно соответствовало выражению – мертвецки пьян. Когда я уже одевался, двери в баню вновь открылись и в нее вошла вся рабочая смена буровой бригады, в количестве шести человек, на буровой остался только бурильщик. Возглавлял процессию Володя, всю жизнь проработал первым помощником бурильщика, от неоднократных предложений занять эту почётную должность наотрез отказывался: «Мне это не нужно» - говорил он. Такой первый «помбур» мечта любого бурильщика – Володя был огромных размеров и не меньшей физической силы, как многие большие люди был по натуре добрым человеком, но спорить с ним никто из других «помбуров» не осмеливался. Ребята подняли «безжизненное» тело и вынесли его на улицу, последние прихватили с собой одежду и обувь «героя». Через непродолжительное время одевшись и собрав вещи, вышел и я.
Моим глазам предстала следующая картина – на улице была ясная, звездная, морозная зимняя ночь, неподалеку от бани ребята поместили тело на снег, сами стали вокруг и закурив обсуждали происходящее. «С легким паром!» - приветствовали ребята меня. «Да уж!» - сказал я: «Не околеет?» - спросил указывая на неподвижное голое тело, лежащее на снегу и тоже закурил. «Сейчас очухается!» - улыбаясь молвил Володя. Через некоторое время, лежащий стал подавать признаки жизни, видимо контрастная среда стала действовать. Лежащий сначала медленно стал двигать ногами и руками – видимо на снегу после бани было неуютно, движения его убыстрились и наконец бедолага открыл глаза. Не знаю какие чувства испытал товарищ при возвращении сознания, но глаза его были наполнены ужасом, когда он увидел ясное звёздное небо и склонившиеся над ним фигуры в касках и зимних робах. Товарищ прыжком подскочил со снега и прихватив, лежащую рядом с ним кучку с одеждой и теплыми калошами, под хохот хора буровиков, стремительно бросился со всех ног к вагону в котором видимо проживал. Я вспомнил сказку о «Спящей царевне и семи богатырях», видимо не все в ней выдумка.
Раз уж упомянул о Марате, то перескажу и историю которую он рассказал мне, поедая копчёное сало. В девяностые годы Фаткулыч вместе с другими буровыми мастерами ездил на повышение квалификации в Германию, на берегу Балтийского моря немцы бурили горизонтальную скважину с отходом более тысячи метров, такие у нас в то время строить не умели. Как рассказал Марат, рядом с буровой находился небольшой городок с больницей, недалеко от бурового станка была возведена звуконепроницаемая сборная стена, на буровой работал только не посредственный персонал, все сопутствующие службы вызывались со специального телефона, сотовой связи в те времена ещё не было. Буровые «свечи» доставлялись в контейнерах, на спор вместе с еще одним мастером Марат перемерил пару десятков свеч, они были одной длины, различаясь на несколько миллиметров, у нас и сейчас разброс до двух десятков сантиметров. Применялась безотходная технология бурения, экология была во главе всех процессов. После завершения бурения, была установлена фонтанная арматура, а вокруг скважины залит асфальтовый пятак и вокруг посажены клумбы с цветами. По окончании учебы как водится был проведен праздничный банкет, стол заказали щедрые ученики. Во время банкета, рассказывал Марат, мы вместе с другими мастерами постоянно расхваливали немецкому буровику преподавателю увиденное, не скрывая своего восхищения. Когда тот принял соответствующую дозу спиртного, ему это видимо наскучило, шеф достал книжку с «кодаковскими» фотографиями и показал как они работают в Намибии. На фотографиях был запечатлен обычный у нас, для тех лет беспорядок с розливом бурового раствора на километр перед станком. Показанное босс сопроводил фразой на русском языке: «Еб*т тут за все!».
