Зима в детстве была снежной, морозной и веселой. Маленький городок в Вологодской области порой заметало так, что виднелись только крыши и дым, идущий из трубы. Белозерск в то время был по большей части деревянным и одноэтажным. Наш дом на Советском проспекте 9а стал первой высоткой города в целых 5 этажей.
Всю ночь мело, да так, что света белого не видно. Ветки деревьев гнулись и ломались под тяжестью пушистых снежинок. Не настолько они, видимо, пушисты.
Мама работает в детском саду, сегодня ей в первую смену, надо быть на месте до 7 утра. А это значит и нам с братом тоже.
Сонных, зевающих тянет нас мама вниз с пятого этажа. Идти трудно. Мы как капуста. Штанишки на штанишки, и сверху еще штанишки. Тяжелые мутоновые шубы на шерстяные кофты и меховая шапка на ситцевый платок. Да валенки на пару размеров больше, чтобы влез теплый носок.
У крыльца уже ждет карета. Красный короб от нашей детской коляски, поставленный на санки. Мама застилает ватное одеяло, сажает нас вовнутрь и надежно укутывает. Мы отправляемся в путь.
На улице еще темно, лишь редкие фонари едва освещают дорогу. Под одеялом тепло и уютно, я начинаю засыпать. Изредка мой нос вылазит наружу, и его тут же щиплет мороз. Леня тоже задремал. Во сне он сопит и толкается ногами. Все же короб коляски рассчитан на одного малыша. Для четырехлетней девицы и двухлетнего сорванца он немного не по размеру.
Так, в полудреме, мы доехали до бульваров. Здесь становится темнее, заснеженные тополя нависают, заслоняя тусклые фонари. Воронье карканье выдергивает в реальность. Ленька сначала вполголоса, а затем все сильнее начинает подвывать, что ему ничего не видно. Я, молча, не привлекая внимания мамы, потихонечку высовываю руку и загребаю снег. Какой же он вкусный!
Мама замечает наши махинации. Прячет мои руки под одеяло и крепче укутывает. Леньке дает больше свободы - делает щелочку как в танке. Теперь ему видно. Хотя смотреть и нечего, улица пуста. В окнах только начинает загораться свет.
Выезжаем на городскую площадь. Тут значительно интереснее. Памятник Ленину, арки галереи. Мы едем вдоль универмага, и я считаю окна.
Снег сверкает и скрипит под мамиными ногами. Теперь у меня новая игра. Я считаю скрипы. Сейчас наша карета уже не ползет, а мчится под горку. Слышу тихий мамин смех, для нее это тоже игра - разогнать санки, а потом у самых ворот сада их резко повернуть, да так, чтобы мы вывалились.
Мама вытаскивает нас из сугроба, отряхивает и заводит в ворота. Теперь она уже не мама, а Надежда Николаевна - воспитатель.
В раздевалку закатываются два неповоротливых розовощеких и смеющихся снеговика. Их отряхивают и извлекают наружу двух симпатичных детей.
Мы торопимся, впереди столько всего, успеть бы, не пропустить чего. День в детстве был бесконечным.