Вечером перед сном Маша решила прогуляться по вагону и понаблюдать за людьми. Она взяла за намерение улыбаться, если улыбнулись ей, здороваться и желать хорошего Рождества.
Как же она удивилась, когда люди были добры к ней. Делились своей едой, предлагали присесть к ним и поболтать, а некоторые после беседы даже показывали фото своих семей.
Близость была так желанна Машей и одновременно она так боялась быть отвергнутой, что к своим 32 годам выстроила барьеры, которые помогали ей избежать потенциальной боли. Она всегда ждала первого шага от других. Ей нельзя было совершить ошибку. Именно поэтому ей было тяжело первой начать разговор, подать какой-то знак другим людям в виде улыбки или доброго слова. Именно поэтому же она чувствовала себя одиноко.
Она долгое время жила в какой-то скорлупе, как-будто была в спячке. Ей казалось, что она живет для себя. Но по факту она просто жила в страхе - и не для себя, и не для других. Она постоянно судорожно пыталась что-то успеть, но по итогу ничего не успевала и самое главное - не замечала счастья в жизни. А оно ведь всегда было рядом и всегда есть.
Это осознание пробрало Машу до мурашек. Она своими же руками загоняла себя в эту скорлупу, промолчав лишний раз и не сказав подруге, как она сегодня классно выглядит, не похвалив кого-то за проделанную работу, не пожелав доброго утра кондуктору в маршрутке, не улыбнувшись прохожему в ответ, не подпрыгнув от радостной новости, не дав волю своему внутреннему ребенку, а только фокусируясь на негативе и на представлениях о том, что “мир ей должен”. Как глупо.
Пока Маша ходила по вагону, она заметила, что начинает чувствовать тепло и наполненность внутри. У нее как-будто появилось больше энергии. Очень непривычно.
Спать она легла с легкостью на душе и впервые с ощущением принадлежности и единства.