Почти выдрала себя из Старицы. С болью, соплями и привкусом чистотела на зубах.
Выпалываю свои следы с августа, а их всё полно. Словно заново каждую ночь появляются. Прям начинаю понимать, как чувствуют себя сорняки.
И дело вовсе не в том, что я так люблю Старицу. От того, что я любила, тут уже ничего не осталось, и бороться больше не за что. И мир десятком голосов и лиц говорит, что мне здесь больше нечего делать. И я, в общем-то, не спорю. Но есть нечто, что я не могу ни забрать, ни оставить. Вот и кружу. До самой йольской недели докружила.
Но в любом случае, я молодец - я передержала пеларгонии и розы на холоде большую часть тёмного времени. День вот-вот пойдёт на прибыль, и им будет гораздо легче дотянуть в квартире до весны.
И я продлила кошке её привычной воли почти на полгода.
Не знаю, как решим вопрос выезда весной. Там пока некуда. Но доживём - увидим.
Можжевельники остаются на волю судьбы. Хочу взять пару веток на роль новогоднего ёлко-венка. Но рука никак не поднимается, чтоб вот так, красивое и пушистое, и обкорнать. Даже зная, что им, скорее всего, не долго осталось.
