Начало часть 1, часть 2, часть 3.
Первое время после похорон с Эльвирой младший сын с невесткой жили. Ежедневно скорая стояла у подъезда. Соседки судачили:
- Ишь, как Эльвира по мужу убивается. Страдает.
- А как ей не страдать. Понимает, что райская жизнь закончилась. На её пенсию не пошикуешь, да и по дому все Иван делал. Теперь самой придётся крутиться как вошь на гребешке.
- Ой, девки, не страдайте за неё. Она приспособится. Вон - дети с ней пока живут. Может и приживутся. Все не одна.
- Сомневаюсь, с ней ещё ужиться надо.
Сын с невесткой недели две не покидали скорбящую мать. Сталкивалась с ними Зинаида в подъезде пару раз и все они морды воротили. Скажут сквозь зубы "здрасте" и мимо. Спросила как-то раз:
- Как там мать?
Буркнул Витька чего-то сквозь зубы даже и не поняла чего. Рукой махнула. Больно ей надо за чужую жизнь переживать. Своя не сахар.
Дочка с новостью позвонила, что зять новой болячкой заболел, а её с детьми на карантин посадили. Увезли зятя в больницу на другом конце города. Пришлось Зинаиде через весь город ему передачи возить. Дочка денег на карточку скинула на расходы. Велела на такси ездить, чтоб по автобусам она не моталась с сумками. Ещё и дочке с детьми продукты закупить и доставить надо. Затащит сумки на четвёртый этаж, у двери поставит, позвонит и спускается на пролёт ниже. Только тогда дочка выглянет, чтоб продукты забрать да парой слов с матерью перекинуться. И себя обеспечить надо. Не до проблем соседки.
На девять дней Эльвира соседей не пригласила. Так и понятно, все "ковида" боятся. К ней только сын с невесткой да какой-то мужичок бравенький пожаловал. На машине приехал и их всех, должно быть, на кладбище свозил. Потом дети ушли, а мужичок до самого темна у вдовы ошивался. Нет, специально она не следила, просто как раз в ту пору ей Анна позвонила и посоветовала в окно выглянуть. Ну и выглянула, а там Эльвира с незнакомцем прощаются и он ей ручки целует.
С этого дня все чаще "жигули" стали у подъезда появляться. Из любопытства соседки даже на прогулку вышли. Ковид ковидом, а интерес к жизни соседки никто не отменял. Зинаида как раз от дочки возвращалась, тоже остановилась с ними парой слов перекинуться. Тут дверь подъезда распахнулась и сияющая Эльвира со своим кавалером выходит. В меховой береточке, в шубке каракулевой. Бровки домиком нарисованы, губки помадой навазюканы. Соседок увидела, быстро улыбку на скорбную физиономии перекроила, головой кивнула и к машине продефилировала. Подружки от удивления и спросить ничего не успели как соседка укатила на машине.
- И чо это было?- Анна Николаевна аж руками от удивления всплеснула.
- Вдова скорбящая. Не, видели?
- И куда это она скорбеть поехала?
- Вернётся - спросишь. Тебе шибко надо знать?
- Вот попомните моё слово, бабоньки, не засидится наша Эльвира во вдовах. Ей кормилец необходим. Кто её содержать будет, хотелки исполнять. Она же привыкла жить на широкую ногу.
- Ну тут как сказать. Не все такие как Иван был. Может будет кормилец, может нахлебник.
- На какие шиши нахлебник? Она же в жизни не работала. Пенсия-то у неё - не разгонишься. И ведь, что интересно, бабы, найдёт себе такого же Ваню. Будет сидеть на шее ножки свесив. - Нина Петровна от досады губы поджала.
- А вы чего сидите? - Зинаида сумку с руки на руку перекинула. Тяжёлая, зараза. - Тоже ведь вдовы. Надо было замуж идти за богатого и щедрого К тебе же хороший мужик сватался.
- Ой, Зина, у меня судьба другая. Я с первым нажилась до зелёных соплей. Если бы второй раз собралась, так обязательно на такого же нарвалась. Лучше скажи как там у твоих дела? Зять поправляется? Дочка с ребятишками не заболели?
- Все слава Богу. Вы, девушки, побереглись бы. Шибко-то без необходимости не шарились. Я вот в больницу поездила, посмотрела. Столько уже народа болеет, не приведи Господь. А мрут сколько.
- За себя не боишься?
- Боюсь, да выхода другого нет. Не сидеть же детям голодными? А зятю хоть ту же воду да трусы сменные кто отвезёт? Вот и кручусь. Ладно, пошла я. Все руки этими сумками отмотала. Не болейте.
За делами и заботам Зинаида о соседке и не вспоминала. И про скорые сороковины соседа забыла. Зятя выписали из больницы. Дети и дочка карантин благополучно пережили, не заболели. Зинаида за это каждый день Господа благодарила.
Вечером уже спать собиралась когда в дверь позвонили. Звонка не ожидала, даже вздрогнула, к двери тихо подошла и с опаской спросила:
- Кто там?
- Зинаида Андреевна, это Надежда.
Зинаида дверь распахнула:
- Ой, Надюша, не ждала. А чего это уже сорок дней что ли?
- Вечер добрый, теть Зина. В пятницу уже сорок.
- Бежит времечко. Проходи, чего у порога стоять.
- Вы извините, что так поздно. Там матушка Никите мозги промывает. Ушла чтоб не слушать. Как у вас дела?
- Помаленьку. Теперь уже все хорошо. Зять болел, дочка с детьми на карантине были. Помогала по силе возможности. Садись чай пить. А чего Эльвире от Никиты надо? Вроде и так ей помог, все расходы на похороны на себя взял.
- Ясно чего - содержания достойного.
- Да уж, жить привыкла хорошо, а пенсия у неё не велика.
- Нормальная у неё пенсия. Она себе по потери кормильца оформила. У неё теперь больше двадцати тысяч. И мы посылаем.
- Пусть ещё второй сын помогает.
- Они бедные, у них денег нет маменьку баловать. Это мы "богатые". Ей Никита каждый месяц десятку посылал. Мало. Я заикнулась, что вполне тридцать достаточно на месяц, так она разоралась, что в своей семье без посторонних разберутся. И я, оказывается, слова не имею и прав никаких. Поскольку посторонняя. Как-то так получается.
- Ну, Эльвира была бы не Эльвира, если бы без концертов вас встретила. Плюнь и разотри. Никита сам с ней разберётся.
- Может уже утихомирилась. Пойду я. Спокойной ночи.
Ушла Надежда, а Зинаида лёжа в постели все думала: как же надо своих детей и внуков не любить чтоб в их семье распри устраивать?
Никита с Надеждой помянуть отца соседей пригласили. Тут и рассмотрели соседки кавалера Эльвириного. Видный такой из себя старик, статный, уверенный в себе. Сразу видать из бывших начальников. Иван гораздо проще был. Представила его вдова всем как старого знакомого. Может и старый, только по всему видно было, что сыновьям он знакомым не показался.
Сороковины отвели и Никита с Надеждой уехали, а старый знакомый уже чуть ли не ежедневно у Эльвиры гостит. И так это соседок раззадоривает, что на запреты и рекомендации дома сидеть и "ковида" опасаться уже внимания не обращают. Стали опять на скамейке собираться. И дождались.
Месяца через три после сороковин подкатила к подъезду машина с шариками и лентами. Выпорхнула к машине Эльвира в нарядной шляпе с белой вуалькой. Из машины кавалер вышел, цветы подарил, ручку поцеловал и укатили они жизнь счастливую строить. А соседки остались сногсшибательную новость переваривать.
- Бесстыжая, - кипела негодованием Анна Ивановна, - У мужика ещё ноги не остыли, а она уже замуж выходит.
- И не говори, - вторила ей Нина Петровна. - Это же какую совесть надо иметь?
- Чево кипятитесь? - Остудила их Зинаида. - Умеет человек в жизни устроиться так и флаг ей в руки. Или завидки берут? Так не сидите клушами, себе кавалеров ищите. Ты, Анна, когда себе последний раз платье новое покупала? А ты, Нина Петровна, когда на курорт ездила последний раз?
- Мне этих не переносить. - Опешила Анна от напора.
- Какой курорт? Сроду не была. У меня дача. Я по курортам, а на даче кто волохать будет? Я же на всех банки закатываю и картоху запасаю на всю зиму. - Нина Петровна аж руками замахала.
- Ага, а потом всю зиму бегаешь за детьми - возьмите баночку! И разносы им устраиваешь если на твою каторгу не едут.
- А сама чего кавалера не ищешь?
- Мне чего искать? Такого, как мой Алексей был, больше не найдёшь. Другого мне не надо. Пенсии мне хватает, а дачи нет. Портки стирать чужому мужику желания не имею. Я слишком хорошо живу, чтоб начинать жить плохо.
- А ведь и правда, девоньки, чего мы к ней прицепились? Каждая по своему живёт. А уж как Эльвире повезёт ещё посмотрим.
Продолжение тут.
