Приветствую у себя в гостях всех любителей истории и историй, добрых и не очень, грустных и со счастливым концом!
Поводом для сегодняшней статьи послужили мои наблюдения за одним очень интересным фактом. Как известно война или спецоперация, как любят ее называть чиновники и ура-патриоты (что, конечно же, не меняет ее сути), оставляет за собой массу искалеченных судеб, жизней и молодых крепких организмов. Пытаться разобраться с количеством потерь, раненых и тяжело раненых с какой-либо стороны с момента начала ведения боевых действий дело неблагодарное, ибо я не имею склонности доверять тем источникам, которые предоставляют столь разношерстную информацию, помня, что правда всегда где-то посередине (а с подсчетами у меня ох как сложно, поэтому, с вашего позволения, я опущу эти цифры, не о них сегодня и речь).
Приведу свои личные заметки и наблюдения и немного истории к ним. С начала этого года в моей нежно любимой теплой и солнечной Анапе присутствовало большое количество военнослужащих, проходящих реабилитацию после тяжелых ранений, у кого-то не было руки, у кого-то ноги, у кого-то отсутствовали по причине тяжелого ранения обе. Инвалиды спецоперации регулярно встречались в магазинах, в парках, на прогулках на набережной.
Но чаще всего их можно было увидеть (вернее они постоянно были там) на окраине города, где мы живем. Именно в Анапе в районе ЖК Морская Горгиппия с начала года действовал центр реабилитации и протезирования под модным названием «Индрайв», лозунгом которого был слоган «свобода в движении», занимавшийся протезированием изувеченных конечностей.
За время своего продолжительного проживания в Анапе в этом году я видела много народа у его дверей, видела, как улыбались наши бойцы, заново обретая возможность передвигаться без костылей и инвалидных колясок. Замечу, что преимущественно все это были крепкие здоровые симпатичные парни и молодые мужчины, жизнь которых только началась и предстоит еще много чего успеть сделать. Но в ноябре этого года центр закрылся и при прогулках по Анапе перестали попадаться на глаза крепкие молодые ребята на инвалидных колясках и с костылями.
Эти наблюдения подтолкнули меня к размышлениям о судьбах наших бойцов после Великой отечественной войны и том, как государство с ними обошлось. Уверена, что многое из того, что вы сейчас прочтете, будет для вас откровением и откровением не приятным.
Сегодня мы привыкли к торжественному празднованию 9 мая, длинным выходным, окружающим этот праздник, почестям, воздаваемы не только непосредственным участникам тех кровавых событий, коих, надо сказать, осталось считанные единицы, но и детям войны. Но так было далеко не всегда.
После того, как отгремели последние салюты в честь победы советских войск над фашистской Германией, наша страна ещё долго лежала в руинах, жгла боль потерь, не забывая страх первого года войны, в том числе и страх самого Сталина, когда он 3 июля 1941 года дрожащим голосом призывал «братьев и сестёр» к священной Великой Отечественной войне с врагом. Страна нуждалась в восстановлении ударными темпами, лишних выходных нельзя было себе позволить. Так рабочий день до 1948 года был новый года, а 9 мая было объявлено выходным аж в 1965 спустя почти 15 лет после смерти Сталина.
24 мая 1945 года Сталин устроил в Кремле торжественный приём высшему комсоставу РККА. В разгар фуршета Сталин провозгласил вошедший в историю тост «за здоровье русского народа». В этой речи «отец народов» не мог не вспомнить того тяжелейшего положения, в котором оказался СССР в первые месяцы войны. И, конечно, все понимали, что это положение было создано именно характером руководства Сталина.
Сталин тогда признал, среди прочего: «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам сёла и города... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошёл на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошёл на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии».
Это был официальный предел покаяния власти за собственные ошибки, предел, который мог определить только лично Сталин. Никто не имел права идти дальше в критике действий власти. Вскоре же начала создаваться официальная легенда о войне, которая была призвана показать выдающуюся роль Сталина в организации победы. Здесь не должно было быть места ни более значительной роли каких-то военачальников, ни сомнениям в непогрешимости вождя.
Уже много позже после войны в конце 60х годов в общественности всплыло свидетельство генерал-полковника Степана Кашурко о его разговоре с маршалом Коневым. Последний, по его словам, показал ему подготовленную им секретную справку о количестве инвалидов Великой Отечественной войны, где значились страшные цифры:
«Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147 [тысяч]. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых „самоваров“, безруких и безногих, – 85942».
Что же было сделано с этой огромной армией ветеранов - инвалидов Великой отечественной войны, кто навсегда выпал из мирной жизни защищая свою страну и родину? Кто не захотел становиться обузой для родных и близких людей, предпочтя оказаться в списках погибших, пропавших без вести, сгинувших в лагерях?
Большинство из них, как ни прискорбно это констатировать, оказались размещены в различные спецдома, дома-интеранты или просто выброшенными на улицу на произвол судьбы. Не было создано никаких организаций взаимпомощи и помощи всем пострадавшим во время военных действий, ибо санкционировать такие организации, в которых состояло бы такое огромное количество участников – было бы напрямую признаться в своей несостоятельности как руководителя в первое время войны, неподготовленности советской армии к военным действиям против СССР, о возможности которых Сталину неоднократно докладывали. Так же объединенные своей бедой, инвалиды, чего доброго, могли создать свою общественную и антиправительственную организацию, подобно тем, которые возникли в США после Второй мировой войны и войны во Вьетнаме, чего руководству страны (читай Сталину) было совершенно не нужно.
Советские органы стали следить за военными инвалидами ещё в ходе Великой Отечественной войны. В течение 1943–1944 годов НКГБ СССР направил местным органам госбезопасности несколько директив, требовавших "профилактировать" инвалидов войны, чтобы вернувшиеся с фронта калеки не вели антисоветской пропаганды.
Причин же для недовольства советской властью было более чем достаточно. Инвалиды Отечественной войны I и II группы — т.е. люди, полностью утратившие трудоспособность — получали пенсию в размере 300 рублей в месяц (для рядового, сержантского и старшинского состава), что составляло примерно половину оклада неквалифицированного рабочего, по сути копейки. В деревнях же вернувшиеся с фронта калеки не получали почти ничего: в те времена государство было уверено, что содержание инвалидов, вернувшихся с фронта без ног или без рук, является делом исключительно их родных и родственников. Был даже издан специальный закон, категорически запрещавший принимать в учреждения социального обеспечения инвалидов I и II группы, имевших родителей или родственников.
Вместо этого власти предлагали инвалидам самим зарабатывать на жизнь — дескать, в социалистическом обществе должны работать даже безрукие. Как правило, им предлагался надомный труд швей, перевозка каких-либо несложных грузов (в первую очередь протезов, специальной одежды для инвалидов и тк.) и др., никак не связанное с их довоенной жизнью и доблестью, проявленной на защите Родины.
Многие, не выдержав беспросветной действительности, начинали пить. Как отмечали свидетели, более 90 процентов переживших войну впоследствии стали алкоголиками и винить их в этом, никак нельзя.
Алкоголизм часто толкал военных инвалидов в ряды нищей братии побираться и шататься бездельно по улицам.
Чаще всего больших городов, чаще всего в людных местах, мозоля глаза советским людям, занимавшимся восстановлением страны. Именно они, увешанные орденами безногие солдаты-победители, стали лицом послевоенного нищенства. Печальная картина многотысячной братии нищих калек инвалидов не вписывалась в идеальную картинку Советского государства и с этим явлением решили бороться.
В 1948 году был принят указ "О выселении в отдалённые районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни". Расчёт Сталина был прост: поскольку большинство населения в СССР было сельским, то и большинство инвалидов-войны, побиравшихся на вокзалах Москвы, были вчерашними колхозниками, от которых отказались родственники, не желавшие тащить на себе обузу — безногого инвалида. И если на деревенскую родню не действовали советские призывы, то должен был подействовать страх оказаться в ссылке из-за нищенствующего родственника.
Также для острастки инвалидов было проведено и несколько публичных уголовных процессов. Самое известное из них было дело в посёлке Кожва Коми АССР, где чекисты выявили так называемый Союз инвалидов войны, организованный несколькими бывшими офицерами Красной армии. Возглавлял его некий майор, который провоцировал антисоветские разговоры и "клеветнические измышления" о плохом положении инвалидов в Советском Союзе.
Сложно сказать, был ли Союз инвалидов войны на самом деле: Кожва был негласной столицей Печжелдорлага — Печёрского железнодорожного лагеря, заключённые которого строили магистраль на Воркуту. Как раз после войны в Кожву прибыло много окруженцев – солдат Красной армии, которые в первые годы войны прорывались из котлов к своим, а уже после войны были причислены к "изменникам Родины".
Среди окруженцев было немало и инвалидов. Возможно, что чекисты просто придумали "инвалидскую" организацию, желая показать, что от суровых приговоров по антисоветским статьям не спасут никакие прежние военные заслуги и увечья. Итогом таких дел был, естественный для того времени, расстрел (1937 год как никак близко).
Воспитательные меры подействовали: в 1948 году нищие инвалиды действительно ненадолго исчезли с улиц советских городов. Но постепенно всё вернулось на круги своя. И в 1951 году Сталин постановил радикально решить проблему, поручив всех инвалидов войны, пойманных за попрошайничеством, добровольно-принудительно расселить по интернатам закрытого типа.
В июле 1951 года было принято сразу два указа, Совмина СССР и Президиума Верховного Совета СССР, — "О борьбе с нищенством и антиобщественными паразитическими элементами". Согласно официальной статистике СССР, во втором полугодии 1951 года в крупных промышленных городах за нищенство было задержано 107 766 человек, из них свыше 70% составляли инвалиды войны и труда. Уже в следующем году министр МВД отрапортовал о задержании 156 817 человек, занимавшихся нищенством, в 1953 году за "паразитический образ жизни" было задержано 182 342 человека.
При этом, разумеется, дома инвалидов войны располагались в отдалённых, скрытых от глаз людских местах, чаще всего в заброшенных монастырях: Кирилло-Белозерском, Александро-Свирском, Горицком Воскресенском, в Нило-Сорской пустыни...
Условия содержания инвалидов фронтовиков, мало чем отличались от лагерных. Нарком МВД Сергей Круглов писал:
"Борьба с нищенством затрудняется... тем, что многие нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов, самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать... Для предотвращения самовольных уходов из домов инвалидов и престарелых лиц, не желающих проживать там, и лишения их возможности заниматься попрошайничеством часть существующих домов инвалидов и престарелых преобразовать в дома закрытого типа с особым режимом..."
Самым же известным в СССР стал Дом инвалидов войны и труда на острове Валаам, открытый в зданиях Спасо-Преображенского монастыря. Именно здесь было создано целое отделение для "самоваров" — так несколько цинично в то время называли людей, потерявших обе руки и ноги. Но это будет уже другая, не менее печальная история, которой я, возможно, поделюсь с вами в другой раз.
Искренне надеюсь, что сегодняшние события, несколько затянувшиеся и, по всей видимости, не имеющие близлежащих перспектив к прекращению не закончатся подобно печально известному выселению инвалидов из городов в специнтернаты после Великой отечественной, и что нынешняя власть окажется более гуманной и благодарной к своим воинам.
На этом позвольте раскланяться. Всем добра и до новых встреч.
Всегда ваша Морозова❤
Мои проекты:
Второй канал на Дзене, посвященный фольклору, традициям и обрядам https://dzen.ru/id/63fb19832376724d65510073
Паблико Отмороженные истории | Паблико
Моя группа В Контакте