Роды начались внезапно, раньше срока. Вера доставала из остывшей печи чугунок с вареными картофельными очистками, чтобы накормить поросёнка…
Вдруг острая боль пронзила низ живота, живот напрягся, стал твердым, как камень.
Вера бросила ухват, присела, позвала Лизу.
-Лизонька, беги, позови Прасковью! Похоже я рожаю!
-Так рано ещё, мам?! - растерянно проговорила Лиза.
-Ой, - Вера скорчилась от боли. - беги уже!
И Лиза стремглав выбежала из дома. Мысли скакали как безудержные кони.
«Как же так? Рано ещё…А вдруг она умрёт? Ой, да что я! Типун мне на язык».
(Типун - болезнь птиц, проявляющаяся затвердением кончика языка. «Типун тебе на язык!» — недоброе пожелание тому, кто предсказал что-то нехорошее, неприятное).
Прасковья жила на другом конце деревни, и Лиза бежала так быстро, что добежав слова не могла вымолвить.
-Тёть Пра.., Тёть Пра… - несвязно заикалась она.
-Да, говори уже! Вон хлебни водички. - Прасковья протянула ковшик с колодезной водой.
Лиза отпила глоток и только тогда смогла говорить.
-Тетя Прасковья, пошли быстрее, мамка рожает.
-Господи Боже, - перекрестилась Прасковья, - так бы сразу и сказала.
И они помчались к дому Веры, Лиза впереди, Прасковья поодаль, не было уже такой молодой прыти…
Мышцы сокращались так сильно, что Вере казалось живот завязался в тугой узел.
Но она осторожна передвигаясь, разожгла старый, большой самовар.
У неё всегда была запасена сухая лучина в горнушке. (Лучина - тонкая, длинная щепка. Горнушка(местный диалект) - углубление в кирпичной кладке русской печки, для хранения и сушки мелочей. Обычно туда кладут спички, мокрые варежки).
Лучина разгоралась моментально и самовар начинал издавать звуки, возвещавшие скорую готовность воды.
Достала простыни и полотенца, расстелила на полу старое одеяло, накрыла чистой простыней, периодически замирая от тянущей и сжимающей боли.
-На полу удобнее будет, а то кровати высоченные, не забраться, - светлые мысли проглядывали сквозь её спутанное сознание.
Устроилась на одеяле, а тут и Прасковья подоспела.
Прасковья ни здрасьте, ни прощай, а сразу деловито бросилась к умывальнику. Тщательно вымыла руки с хозяйственным мылом.
-Лиза, принеси чистое полотенце! Да воды согрей!
-Я уже самовар поставила, - откликнулась Вера слабым голосом, - Лизонька, ты лучше тазик принеси из бани, да обдай его кипяточком из самовара.
-Ну, что девонька, час пришёл значит!?- приговаривала повитуха, располагаясь перед роженицей, - Ну, что у нас тут? Да уж и головка прорезывается! Ну давай тужься, тужься! - подбадривала она.
Маленькое тельце выскользнуло прямо в руки Прасковьи. Она уверенно взяла ребёнка за ноги, постучала по спине и пятистенок огласил детский крик, возвещая рождение нового человека.
-Какая голосистая! Девочка! Наверное и пару кило не весит! А красивая-я-я! - протянула она, показывая малышку Вере.
-На держи!, - положила маме на грудь.
Малышка сразу успокоилась, начала тыкаться ртом в поисках груди. Вера погладила дочку по голове. У неё были чёрные волосы, достаточно длинные для недоношенного ребёнка.
Лиза с любопытством выглянула из-за занавески, отделявшей кухню от комнаты.
-Неси таз с водой!- прикрикнула на неё Прасковья. - Да хорошенько проверь, тепленькую наведи.
Лиза принесла таз и не сводила глаз с малышки. Прасковья забрала ребёнка у Веры, профессионально обмыла в тазике, а потом перевязала пуповину суровой ниткой в двух местах и перерезала острым ножом.
Запеленала малышку в чистую пеленку и отдала Лизе.
-Держи, любопытная! Все глаза проглядела.
Лиза смотрела на этот маленький комочек с красным сморщенным лицом, без бровей, маленьким носиком-кнопкой и вылезающим из-под пелёнки клоком тёмных волос и думала: «И чего красивого тётка Прасковья в ней нашла? Страшненькая».
-Ой, рожаю, - закричала Вера
-Мать моя, так у тебя двойня! - встрепенулась Прасковья и принялась за дело.
Это тоже была девочка, но более худенькая и слабая, она долго не плакала и Прасковья даже решилась окунуть её в таз с холодной водой, потом долго растирала и массировала.
И комната наконец-то наполнилась не криком, а каким-то жалобным тонким писком.
Но Вера была несказанно счастлива, услышав этот писк. Прасковья уверенно проделала все действия со второй малышкой и также передала её Лизе.
-Маме надо поспать, Лизок. Да и девчонки скоро заснут. Для них это тоже тяжелый труд! Так что сможешь своими делами заняться. А я принесу тебе травяной сбор, заваришь, и пусть мамка пьет три раза в день! Договорились!
-Договорились! - согласилась Лиза и подумала: «Как хорошо что всё случилось вечером. На работу не надо бежать. Хоть за мамой присмотрю и за девочками».
Посмотрела на малышей, девчонки были похожи как две капли воды, темноволосые, с чёрными глазами, что редко бывает у новорождённых. Они водили глазками по сторонам, как-будто пытались понять, что это за место такое, куда они попали…
Лизе вдруг стало смешно.
-Такие забавные! А вы не такие и страшненькие… Наверное вырастите красотками, - сказала она.
Положила малышек на кровать, забралась на чердак, достала старую люльку, помыла. Застелила маленьким одеяльцем и пеленкой.
По-мужски решительно прикрепила к крюку, вбитому в матицу ещё с тех времён, когда в этой люльке качали её.
(Матица — потолочная балка или бревно, является основой для крыши в деревенском доме).
Крепила с помощью кольца из проволоки и прочных верёвок.
-Ну вот, вы мелкие, пока вдвоём поместитесь, - приговаривала она, укладывая малышек, - а потом будем думать, что делать.
И как только задумалась о решении проблем, ей стало страшно…
-А как же мы теперь? Мамка и работать то не сможет… И бабушек нет. А Варя , как уехала в город, так там и осела. Техникум закончила, работает на текстильной фабрике. Замуж собирается, она нам не помощница. Снова всё на мои плечи свалится, - и горестные мысли затмили радость великого таинства рождения.
Девочки крепко спали, а Вера протяжно застонала во сне.
Лиза подбежала, потрогала лоб, покрытый капельками липкого пота.
-Батюшки, да у неё жар! - встрепенулась она и вприпрыжку побежала к Прасковье.
Когда прибежала, Вера уже сидела на кровати с изможденным лицом и потухшими глазами и медленно дергала люльку за веревочку.
Малышки заливались на два голоса и не хотели успокаиваться.
-Мам, покорми их, а потом я с ними посижу. А ты выпьешь настой, который я от тетки Прасковьи принесла и отдохнешь.
Вера беспомощно кивнула.
Лиза взяла малышек из люльки, помогла матери приложить их к груди, пришлось пробовать несколько раз. Потом девочки зачмокали и успокоились.
-Как назовём то, мам?
Вера ничего не ответила, а только смотрела на детей. Её мысли унеслись далеко…Как же она справится одна? Придётся на Лизу всё хозяйство взвалить. Что она за мать то такая…Всю жизнь девчонке испортила. Ей сейчас только гулять, да влюбляться. А тут такая ноша…
-Мам, с тобой всё хорошо ? - Лиза потрясла её за плечо.
-Всё хорошо, Лизок.
-Так как назовём то? Может Машей и Таней? В честь бабушки…
-А почему бы и нет…Пусть будут Маша и Таня. Хорошие имена.
На том и порешили. А впереди двух сильных женщин ждали непростые времена…