Апупею про шляпу я написала давно, а вчера хотела только добавить мысль в конец сюжета, что матом ругаться некрасиво, вдруг, думаю ещё не все об этом знают?
Вон, соседка моя, как чеховская "Душечка "- когда жила с и̶з̶в̶о̶зчи̶к̶о̶м̶ грузчиком - материлась как грузчик, была Нинка-зараза с битой мopgoй. А как стала жить с гардеробщиком из балетного театра, так сразу превратилась в Нинэль и говорит теперь только по благородному. Твоя говорит, собака вчера БЭтмэн пердю скрутила на площадке перед домом.
А Игорь ждал, когда она nocpeт, чтоб сфоткать. И фотку в милицию отдать. А я сказала, что вы нормальные, не надо заявлять на вас, а он сказал ,что это noxpeн веники - перед законом все равны.
Нинель гордо сверкает на меня глазами, как довольная кошка и я её понимаю - ещё бы. Гордиться своим мужчиной - это отдельное удовольствие, доступное только избранным. Помните Леночку, ради которой я была конём маршала Жукова? Она тоже становится "избранной" самым лучшим, самым умным, самым любящим мужчиной на свете. Потихоньку, не очень гладко, но процесс идёт. Я напишу ещё об этом, если хотите, маякните мне.
Вот и Нинель от уважительной жизни расцвела, посвежела и даже купила себе на зиму куртку устричного цвета. Она мне так и объяснила:
- Я, знаешь, всегда хотела красиво жить снутри и снаружи, а потом ещё Игорь мне показал, что у меня дворянские корни вон, зырь сюды - она сноровисто расстегивает куртку и отгибает воротник у свитера. Видишь, видишь, как у меня шея уходит в плечо? Как на картинах Румбрансда, а он только дворню рисовал, у них у всех такие шеи, прикинь?
Мы в лифте едем - некуда удрать, поэтому я выпучила око Саурона в слегка забродившее декольте, безжалостно пиная сатрапа локтем в бок.
А то, понимаешь, притих в углу, скромно зажмурившись...
Ну нет уж, дудки. Не надо было в̶ З̶А̶Г̶С̶е̶ где ни попадя клятву давать, что поделит со мной печали и радости. Давал? Вот пусть теперь и радуется, а то сбледнул с лица, нежнятина моя.
- Йуль, а ты мне вот, на диктофон можешь правило рассказать?
Ну, чтоб разговаривать, чтоб красиво было?- теребит меня за рукав почти столбовая дворянка.
Изы.. она старательно вспоминает. Изыс.. Ска тельно.. Ну, без мата, то есть.
- Ну, что ты, - говорю я. Откуда мне?
Я ж не учитель, чтобы людей учить. Ты и сама прекрасно учишься, и Игорь тебе помогает.
Она порозовела от удовольствия, а я пошла домой в прекрасном настроении, зарядившись от неё позитивом, как лампочка Ильича.
Счастливым и довольным жизнью можно быть не только в Каливиньи, например и учить взрослых людей изысканным манерам не стоит, лучше буду следить за своими.
А, кстати, про манеры. Мою страницу, между прочим, читают и приличные люди, даже и учителя, а они -то уж точно существа безгрешные. В силу профессии они обязаны, так сказать, светить всегда, светить везде, потому что пионер - всём ребятам пример. Но вот один недавний комментарий испортил мне всю статистику и воспитательную работу среди вас.
Особенно люблю я на своих друзей ответственность переложить и пользу от них поиметь, почему нет? Название для опуса я уже сперла, осталось приладить эпиграф:
С одной стороны кролик ни при чем, а с другой - куда мне деваться? Ваши комментарии , оставляют глубокие незарастающие канавы в моём мягком месте. Ближайшие примеры - история про бабу Нюру заставила вас бурно обсуждать жасмин, а история про развод - вызвала к жизни уморительную фотогалерею кроликов, а такие штуки для автора бесследно не проходят.
А тут ещё Катька добавила креатива:
- Баба!!! - вопит она на весь магазин, а ты знаешь, ГДЕ у мущщинов и жещщинов мягкое место?
Личико светится предвкушением, как она сейчас меня удивит и я чувствую это, как тёплую волну радости, которой любой ребёнок умеет делится безвозмездно.
То есть даром.
- Мне нужно как следует подумать, - педагогично ухожу я от ответа. Как-то надо пройти над пропастью во ржи не уронив авторитет. Ответ, как обычно, скорее всего не там, где мне кажется.
Дай мне одну подсказку, а то я буду долго думать. - прошу я смиренно.
Катька согласно кивает. Долго - это не то. Долго - это скучно.
- Оно у всех одинаковое и там в нем есть специальные канавы. И если проткнуть его иголкой, то не умрешь! - вопит она, вращая глазами с новой силой. Народ начинает прислушиваться и тоже хочет уже узнать, как называется мягкое место с канавами и воткнутой в него иголкой, одинаковое для всех.
Оказывается, товарищи, это место - мозг!
Он в черепе мягкий и если череп расколоть... Его можно расколоть, кстати? Коля говорит, что камнем если долго стукать, то можно...
А ещё Коля сказал, что через нос в мозги может заползти африканский червяк и грызть нитки на которые привязаны глаза. Там есть такие, специальные. И тогда ослепнешь...
Так. Вот только нам ужастиков не хватает. Я теперь сама должна сделать усилие, чтобы не продолжать Колин сюжет, а у внучки голос дрожит всерьёз.
- Может у мальчишек в голове и есть лишняя дырка для червяка. Они вечно в носу ковыряются немытыми руками.
А у девочек такого нету, это точно. - говорю я мстительным голосом.
А Коля-то, похоже, очень даже подходящая компания...
При такой тяге к знаниям и пылком воображении он явно станет биогеографом....
Теперь, наконец-то рассказ, ради которого я всё это нагромоздила.
Никто не будет спорить, что жизни очень важно, когда тебя окружает правильная атмосфера. Не буду долго брякать газовой горелкой, которой воскурю фимиам моей работе просто расскажу сюжет.
Это когда я уже стала заведующей круглосуточной аптеки. Считается, что аптека - это приличное место. По крайней мере мама была уверена, что дочь в белоснежном халате, сидит в тепле у батареи, интеллигентно употребляя в разговорах кроме слова "циклопентанпергидрофенантрен" ещё хотя бы "экзистенциальность". Ну, собственно, примерно так оно и было. Слова я действительно употребляла.
Над аптекой, на втором этаже была таджикская чайхана, а на общем крыльце соседняя дверь прятала полуподпольный тотализатор, который крышевали цыгане. Они же курировали местных бомжей и нариков, которые ходили к нам ночью греться и выпросить аскорбинку. Самый колоритный бомжик, которого все звали Пьер Карден, раскладывал на лавочке в аптечном зале швейный материал и суровой чёрной ниткой на ощупь зашивал себе пустые глазницы.
Потом шёл на перекрёсток выжаливать денег. Девчонки , у которых была на перекрёстке выставка ночных талантов, очень его гоняли и быстро откупались денюжкой, а то он пугал придирчивых клиентов. Они, кстати, тоже ходили в мою аптеку жаловаться на жизнь.
Только об этой аптеке я могу слагать легенды, но подожду пугать приличных граждан, я долго и мучительно училась, сдавала какие-то дикие экзамены,
рыдала сутками и наконец достигла вершины , к которой, видимо, упорно шла - стать уважаемым членом общества.
Ночью аптека жила активной жизнью, я спала с телефоном в руке и привычно не открывая глаз, объясняла в трубку на какой полке лежит фурацилин. Но однажды зимней ночью дрожащий голос в трубке пискнул:
- Юлечка Викторовна, он меня хочет изнacuvoвaть... Помогите !!! Пожалуйста, мне страшно...
Потом в телефоне тоненько по-заячьи заверещало и больше жертва нападения не отзывалась. А я одной рукой напялив сапоги, практически в ночной рубашке уже неслась зигзагами к машине, второй рукой названивая в полицию. Рядом в незастегнутых штанах, с лопатой в руке, чтобы откопать сугроб, мчался сатрап.
Новогодние праздники всю мою аптечную жизнь - это самое тяжёлое, самое богатое на форс-мажоры время. Завывая непрогретым двигателем на поворотах , мы долетели до аптеки очень быстро, минут за двадцать и я рванула из машины ещё до полного торможения. Любимый орал сзади бешеным голосом:
- Юля не смей одна туда ходить!
Но у меня перед глазами стоял перепуганный 17-летний домашний цыплёнок, с оттопыренными ушами, который успел поработать всего пару смен. Что, господи, там происходит?
Я увидела выломанную дверь кабинета, раскиданную мебель и пьяного молодого гиббона в солдатской форме, который пылал страстью и требовал у предмета хотя бы поцелуя, но в остальном всё было прилично. По крайней мере, все в штанах. Зареваный предмет сидел в углу на диване и тряс испуганной губой.
Тысяча чертей, каналья.
Как я орала, Боже, Боже.
Если бы я умела это описать... Когда всё таки приехал наряд полиции, восемнадцатилетний гиббон сидел на кухне с моим мужем, пил крепкий чай и ждал своего папу. Предмет был отправлен на такси домой, а я стояла за кассой, аптеку закрывать нельзя. За это весь коллектив поплатится премией.
Наряд полиции был поздравлен в полном объеме канистрой коньяка из чайханы . Мужики обозрели выломанную дверь, выслушали про неземную любовь, и порадовались, что не будет никаких заявлений. Девочку гиббон пальцем не тронул, а папа гиббона, когда осознал масштабы грозящих проблем, буквально рухнул передо мной на колени. Пацан в увольнение приехал, первый год служит, отличник боевой и строевой, господи, подготовки...
А тут порча коммерческого имущества, нападение, заявление от пострадавшей о sexcyaльных домогательствах...
Хорошее было время, скажу я вам.
Гиббон вместе с папой делали бесплатный ремонт в аптеке, мыли стены, чистили дорожки от снега и таскали для всего коллектива извинительные букеты, конфеты, мороженое и фрукты.
Гиббон падал на колени каждый раз, когда видел свой белобрысый предмет и самое смешное, они в конце концов стали встречаться, поросята. Она , по моему его из армии стала ждать.
А я заработала прозвище и непререкаемый авторитет среди бомжей и таджиков .Все знали, что мама Чиоле если что, хватается за табуретку и дико матерится страшными словами, хотя я этого не помню совершенно.
И больше так не делала.
Не нужно было, и так все слушались беспрекословно.