Мы поженились на второй месяц знакомства. Тогда я вышел из сложных многолетних отношений, где женщина, которую, как мне казалось, я любил, изменяла мне с моим лучшим другом.
Тогда я не знал, и мы расстались полюбовно...
— Как моё имя? Я не хочу говорить, да оно и не имеет такой ценности. Что же, с вашего разрешения я продолжу дальше.
Потом я узнал, что эта гадина изменяла мне, и сделал...
А, в общем-то, и не важно, что я сделал. К моменту встречи с моей новой женщиной, я уже был отомщён.
Мы познакомились на одном из сайтов знакомств. Она красивая, старше меня лет на 10. Из нашей переписки я понял, что она очень стесняется своего возраста.
Её звали Лилией, её имя отражалось в нежных чертах фигуры, от неё всегда сладко пахло.
Мы устроили пышную свадьбу в другой стране, праздновали её на берегу океана. Она была прекрасна, и я, отражаясь в её красоте, становился прекрасным, радостным и спокойным.
Мы купили большую трёхкомнатную квартиру и завели троих детишек, все мальчики — погодки. Я смотрел в сияющие лица своих детей, на тёплую и уютную жену, хотел сделать ради них всё, что в моих силах.
Один знакомый рассказал, что можно выращивать экзотические цветы. Он утверждал, что на них есть спрос на рынке!
Послышался грохот по ту сторону эфира. Я вздрогнула.
— Он что перевернул стол?
— Простите мне мою вспыльчивость, не рассчитал эмоции.
Так вот. Он посоветовал купить у него экзотические саженцы, а после продавать их цветочным магазинам и на этом зарабатывать огромные деньги.
Я обдумывал это на работе в офисе, где занимал неплохую должность, когда купал детей и слушал глупости супруги.
— Жена, кстати, была против. Она считала, что я подверг семью опасности, остаться в нищете.
Ведущий неприятно хохотнул:
— Ну пришлось напомнить ей, что неработающим слово не давали. Не зря говорят: главный в семье — мужчина. И я решаю, что будет с нашей семьёй! Её дело — пелёнки менять.
Так я купил дом в деревне, за сотни километров от города, где мы жили раньше. Денег от продажи квартиры хватило на покупку и постройку нескольких гектаров теплиц. С женой и детьми я высаживал, полол и удобрял экзотов.
И чем больше я вкладывался, тем хуже росли цветы. Если от продажи первой партии я смог купить себе технику, то дальше денег не хватало даже на отопление теплиц.
— А жена?
Впервые я слышала второй голос, ведущей, кажется, это была женщина. Она обладала завораживающим, бархатистым голосом.
— Что жена? — удивился ведущий.
— Что жена в это время делала?
— Ничего, занималась хозяйством.
— Она ушла от тебя, потому что занималась хозяйством?
На том конце послышался треск, будто один из ведущих слишком близко от микрофона заскрипел зубами.
— Говори правду!
Появился третий, неизвестный визгливый голос. Ситуация приобретала всё более серьёзный оборот. Я никогда за месяцы прослушивания не слышала голосов ведущих. Там были 3 человека. Только человека ли?
— Он не скажет, — прошипел бархатистый голос.
— Что вы от меня хотите? — беспомощно зашлепал губами рассказчик.
— Ты довёл жену до продажи своей души, чтобы прокормить детей. Твои долги до сих пор крысиным хвостом тянутся из тебя...
— Неправда! — неожиданно громко завизжал гость. — Она сама решила так сделать! Надо было больше помогать мне, и тогда всё бы получилось!
Сехра в ужасе отпрянула от утюга. Челюсть невольно опустилась вниз. Наверное, прошло полчаса, прежде чем вновь послышался одинокий голос ведущего.
— Цветы умерли от мороза. Жена уехала, забрав детей в неизвестном направлении. Родственники не давали её нового адреса и контактов. Все смотрели на меня как на тирана, который сам разрушил свою семью. А я просто хотел им счастья.
Послышался глухой удар.
— Денег! — завизжал гость. — Я хотел денег! Много! Чтобы ни в чём себе не отказывать, купить иномарку, несколько квартир, иметь возможность избавиться от присутствия людей в жизни и окружить красивыми, правильными людьми, которые будут делать всё, что я пожелаю! Вот чего я хотел! Довольны, что заставили меня это сказать?
В один из дней, когда в заначке совсем не осталось денег, а холодильник опустел, я увидел повестку в суд за неоплату ЖКХ. Этот долг приплюсовался к куче других. Я понял, что не погашу всё это, даже продав дом и оставшись на улице. С женой я тогда не мог связаться.
Подумал, вот убьюсь, и пусть это будет на совести этих проклятых банков, кредиторов и моих родственничков, которым от меня только одно и надо! Сообразил, на видном месте это делать, чтобы все знали.
Отыскал дома платок жены, красивый такой, с узорами. Она много денег тратила на эти дурацкие тряпки, говорила, что в каждом узор уникальный, ручная работа! А как убегала от меня, даже платки не забрала!
Выбрал самый тёмный платок, там ещё узоры такие приметные, ягоды спелые красные. Она этот платок больше всего любила. Говорила, он от сглаза бережёт.
Написал записку. Мол так и так, ухожу из жизни, потому что никто меня не понял, никто не пощадил. Жизнь ко мне была жестока с рождения, куда деться? Только на тот свет. Прошу в моей смерти никого не винить. Детишки, папа вас очень любил.
Рука тряслась, пока писал, даже переписываться пришлось, чтобы понятнее было.
Вышел к теплицам, последний раз посмотреть на свою несбывшуюся мечту. Гляжу, а на трескучем морозе один единственный цветок растёт, да как он только там оказался.
А такой сорт ещё приметный чёрный с красным, сам цветёт, хоть и снегом засыпанный, а всё равно как будто изнутри светится.
Я припал перед ним на колени, разрыл корни, пощупал землю, а она горячая! Прямо-таки пылает, пришлось даже руку отдёрнуть. Глаза мои не верили в происходящее, но нос чувствовал сладкий, манящий запах. Пахло чем-то давно забытым, тёплым из детства, возможно, свежескошенной травой или маминой шарлоткой.
В темноте единственного фонаря, который удручённо склонил голову, освещая дорогу лишь строго перед собой, мне казалось, что посреди пульсирующего цветоложа на меня смотрел ярко-красный с чёрной окантовкой глаз.
Почему-то появилось стойкое желание раздавить цветок, примятый он выглядит на снегу ещё более неземным, поэтому я переступил через то, что от него осталось, и направился к дубу. Отсюда открывался вид на дом с множеством теплиц, покрытых снегом, на беседку. Это последнее, что я поставил перед уходом жены, она мечтала пить в ней чай летними утрами.
Я перекинул платок через толстую ветку, связал его в узел. Решил, что нужно забраться по стволу и прыгнуть в петлю, так моментально переломаю себе шею и будет не больно. Обхватив крепко, как покойник, удавку на шее, твёрдую кору, я услышал позади себя смешок.
Тут же отпрянул от дерева. Смешок принадлежал женщине в очень странной одежде. Длинное белое платье было подвязано ярко-красным поясом с орнаментами, голову закрывала шапочка с монетами, которые падали на её лицо, скрывая от меня правый глаз, а открытый светился ярко-жёлтым.
Она протянула мне руку и сказала почти шёпотом:
— Я помогу тебе забраться, возьми меня за руку.
Её рука с длинными ногтями-лезвиями была дружелюбно протянута в мою сторону.
— Ты кто такая? — ошалело спросил я.
Видя, что незнакомка не планирует отвечать, меня окатило волной злости.
— Ты не видишь, я тут вешаюсь! Пошла вон!
— Я хочу посмотреть, как твоя жизнь прервётся, интересно как глаза наружу полезут, — беззлобно отозвалась она и для наглядности потянула себя за верхнее и нижнее веко, выпячивая единственный глаз.
— Кто ты такая? — я брезгливо отпрянул от незнакомки.
— Моё имя — Япох, я — богиня неудачи. Обычно смертным не представляюсь, но ты собрался помирать, так что ничего не теряю.
— Богиня неудачи! Значит это ты убила мои посевы! Ты виновата в том, что от меня ушла жена! За что ты поступила так со мной, ты, исчадие ада?
Я уже было бросился на неё, намереваясь переломать её тонкую, жалкую шейку, как она легко отпрыгнула.
— Я!? — возмущённо закричала она. — Зачем ты мне сдался?
— Ну как же, ты же должна сеять несчастье и горе!
Моё сердце не унимало свой ход. Я хотел отмщения, и как никогда вовремя подвернулся тот, чья смерть принесла бы миру лишь освобождение. Гоняться за богиней было той ещё задачей, мы наворачивали круги по дубу. В какой-то момент я сам не понял, почему она оказалась за моей спиной, а на моей шее затянулся шёлковый платок. Почва пропала из-под ног, я повис на платке, покачиваясь из стороны в сторону. Ногтями я изодрал всю шею, пытаясь зацепиться за удавку.
— Всё, испустил дух.
Дальше на всё я смотрел со стороны. Как Япох подходит к моему висящему трупу и вынимает один из торчащих глаз. Всё как она и предсказывала, я выглядел как дохлая рыба с вывалившимся языком и бледным лицом.
Она отбросила монеты от лица и воткнула мой глаз в свою пустую глазницу. Несколько минут она молчала, глядя в даль.
— Бесполезная жизнь, бесполезная смерть, ты никак не поможешь мне, — сказала она наконец.
Мой глаз оказался на белом снегу, был раздавлен алым, как кровь, каблуком.
— Я не вмешивалась в твою жизнь, но провожу тебя на тот свет, как подобает богине неудачи! — она оскалила зубы и побежала к моему дому, радостно хохоча.
Девушка бежала через теплицы, сквозь дом, и за ней тянулась широкая полоса пламени. Моя предсмертная записка сгорела в пожаре, а девица ещё долго плясала на пепелище, завывая песни на непонятном мне языке.
