Работа юриста литигатора – это не только подготовка к разного рода переговорам, судебным заседаниям, но и участие в них. Оппоненты, как и все люди, бывают разные: от откровенно буйных до вполне себе спокойных и благожелательных. Тут многое зависит от личности оппонента.
Отмечу сразу, что никаких личных эмоций у меня к людям изначально нет: я просто делаю свою работу. Дальше всё зависит от ситуации. Есть такие люди, которые пытаются убедить меня в своей правоте ещё до начала судебного заседания в коридорах суда. Я таких людей называю коридорными бойцами.
Было у меня одно дело, связанное с определением места жительства ребёнка. Дело, полное ненависти сторон друг к другу, вплоть до драки. Мой доверитель, назовём его Иваном, не желал участвовать в судебных заседаниях, предоставив мне все права. Иван всегда был на связи, готовый принять все необходимые решения, не связанные с правом. Иван добросовестно озвучил свою позицию в одном из судебных заседаний, после чего обратился ко мне. Крики-сопли-вопли сопровождали этот процесс из заседания в заседание.
Больше всех отметилась представитель оппонента, назовём её Галиной. Был один момент, который надолго впечатал в мою память это дело. Ожидался рутинный при рассмотрении такой категории дел допрос очередной партии свидетелей и ребёнка. Да и родителей сразу. К явному неудовольствию Ивана. Сижу в коридоре суда, ожидаю судебного заседания. Как кот Бегемот: никого не трогаю, только примус не починяю.
Тут подходит ко мне Галина и до начала заседания начинает меня убеждать, что Иван – редкостная сволочь и он должен уступить в данном процессе. Ведь они меня задавят доказательствами и наведут порчу. Попробовал было я сообщить Галине, что все подобные вопросы надо решать за дверью зала судебного заседания. Только это её больше раззадорило. К Галине подключилась её доверитель и свидетели. Я тогда решил позабавиться, накидывая причинной субстанции на вентилятор. Если не получилось избежать драки, то надо бить. Я включил диктофон и стал это записывать. Раздраконивая нейтральными фразами я довёл оппонентов до того состояния, когда они стали не в состоянии контролировать свои слова. Попались! Иван же не желая участвовать в сваре куда-то отошёл, предоставив эти разборки мне.
Началось судебное заседание. С учётом постоянной обстановки ненависти в зале судебного заседания постоянно присутствовали приставы. В ходе судебного заседания свидетели стали давать показания. Только одно «но»: давали они заранее подготовленные показания, а вот к коридоре на эмоциях сообщали абсолютно иное. Добро пожаловать в мир перекрёстного допроса. Судья этому препятствовать не стала. Так как я уже понял за какие ниточки дёргать, то пришлось вызвать приступ ярости у свидетелей второй раз. Со стрессоустойчивостью у них оказалось не очень. Свидетели, как говорят, поплыли и стали давать прямо противоречивые показания, путаться в них.
Галина попробовала было одёрнуть свидетелей, которых, наверное, тщательно тренировала перед процессом. Судья тактично сделала несколько замечаний. Дальше у Галины эмоциональный фон стал преобладать над мыслительной деятельностью. Сначала она начала было меня называть печатными и не очень словами, получила моментально тактичный отпор. При очередной попытке судьи утихомирить словом разбушевавшегося оппонента Галина отправила в пешее не очень приличное путешествие и судью. Стоит ли говорить, что Галина моментально была выведена из зала судебного заседания.
Теперь свидетели были в моей власти. Судья предложила свидетелям на выбор: либо уголовная ответственность, либо они дают правдивые показания. Свидетелям ничего не оставалось как сообщить, что ранее озвученные ими показания – это есть сказка, сочинённая Галиной и её клиентом, которую они выучили. Свидетели даже показали email, разосланный Галиной всем свидетелям. Просили их помиловать.
Ужас в глазах матери ребёнка было не описать. Вся стратегия рушилась. Она заявила было ходатайство об отложении судебного заседания по мотивам отсутствия представителя, но в этом ей было отказано.
Допросили родителей. Мама сначала выдала стройные показания, которые слушались как аудиоверсия сказки: слишком всё идеально. Только была одна интересная деталь – ответы на вопросы об увлечениях мать сопровождала фразами в духе «да какие у него могут быть свои интересы!». Иван же с присущей ему прямотой, где-то задумываясь представил свою версию событий, но с оговоркой, что интересы ребёнка могли и измениться.
Самое интересное было дальше. Допрос ребёнка, назовём его Сашей – светловолосого зеленоглазого мальчугана. Ребёнок после того, как мать его увезла на другую квартиру достаточно долго не видел Ивана. Мы были готовы к тому, что ребёнок даст показания о том, что хочет жить с мамой.
Саша, не видя родителей, смущаясь, стал говорить. Сразу скажу, что скоро будет статья о тактике допроса детей в гражданском процессе, в которой я постараюсь оговорить многие спорные моменты. Сразу бросилось в глаза, что ребёнок какой-то сонный и, в некоторой степени, заторможенный. Оказалось, что мама Саши стала воплощать свои нереализованные мечты, никак не считаясь с этим самым ребёнком. Мечтала она стать балериной и потому ребёнка отдала в балетную школу, затем записала в кучу секций и кружков. Занятость у Саши была такой, что не всякий взрослый сдюжит. Ребёнок проводил время с няней, а мама приходила домой только спать, либо в компании очередного кавалера, с которым закрывалась на кухне и в спальне.
Сильно скучал Саша по отцу, который и гулять водил, и играл с ним в игрушки и даже возил в поход и на рыбалку. Да и постоянно Иван спорил с матерью относительно загрузки ребёнка. Саша гордился своей собственной удочкой, которая хранилась у Ивана в гараже. А с каким упоением он рассказывал о первом пойманном карасе. При упоминании о балете взгляд ребёнка сильно потух.
Дальше стали соотносить показания матери ребёнка и Ивана. У Ивана они оказались весьма точны: он с лёгкостью назвал любимый цвет, любимую игрушку, мультик и увлечения ребёнка. Мама же показала себя тоталитарным родителем, где одно мнение неправильное, а второе – её.
Судебное заседание длилось около восьми часов. Очень судья хотела принять по нему решение. Были потом дополнительные пояснения, реплики и прочее. Судья же призвала стороны ещё раз договориться между собой. Родителей ознакомили с показаниями ребёнка. Дальше произошло то, чего мы с Иваном не ожидали. Ознакомившись с показаниями Саши мать со словами «раз я такая никудышная мать и …овно» отказалась от своих требований, согласившись определить место жительства Саши с Иваном. Заключения опеки были равнозначными. Учитывая же позиции родителей судья согласилась определить место жительства ребёнка с Иваном. Решение было вынесено об удовлетворении требований Ивана.
Казалось бы, что всё закончено. Только частное определение не заставило себя ждать. В частном определении судья просила проверить деяния Галины на предмет совершения преступления, ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 297 Уголовного кодекса РФ – банальное неуважение к суду.
После оглашения резолютивной части решения судья задала вопрос матери Саши и Ивану в стиле «Не могли раньше между собой договориться и надо было устраивать этот цирк?».
Мать же, не дожидаясь вступления решения суда в законную силу, передала Сашу Ивану и обещала курьером выслать вещи.
Судьбу Ивана я более не отслеживал. Надо будет – обратится. С Галиной тоже в ходе судебных разбирательств по делу я не пересекался. Судья же, вынесшая частное определение как-то сообщила, что было возбуждено уголовное дело. Результат его мне неизвестен.
Единственное, что меня интересует – это какая цель у коридорных бойцов? Быть может, кто растолкует?
Поддержать автора на Boosty https://boosty.to/fima_traveller