Кир проснулся в своей комнате в отцовском особняке. Пошевелил руками — никто не удосужился приковать его к железному каркасу кровати, но дверь оказалась надёжно заперта. Традиционно все перекрытия и замки в здании были крепкими, так что Кир залпом выпил воды из кувшина с трюмо и запоздало подумал, что отец мог снова подмешать что-нибудь в питьё. Головокружение ушло, и он попробовал оконную раму — та поддалась. Достаточно, чтобы сбежать отсюда.
Молодое тренированное тело легко перекинулось на карниз и Кир с сомнением осмотрел стриженные кусты под ногами. Если кто ждал его во дворе, то ошибся. С детства Кир виртуозно умел перемещаться вдоль массивно украшенных стен, минуя землю, и частенько сбегал от родительской опеки, как всамделишный человек-паук. Знал тут каждый выступ. Каждое окно.
Рядом, через пару-тройку комнат, хозяйская спальня. Через неё будет проще всего проникнуть внутрь, там широкий балкон и разбить стекло можно почти бесшумно. Уходить без своей девушки Кир не собирался и упрямо пополз, стиснув зубы в немом протесте.
Высокое стекло отразило деревья, и Кир вплотную приник к нему, чтобы разглядеть пространство внутри. Огромная кровать у противоположной стены не пустовала — две фигуры лежали на подушках, ноги и руки переплетались.
Роскошные волосы женщины раскинулись по наволочке, и через бесконечный миг Кир узнал её — Варя. Его девушка. В объятиях его отца. Он чудом не сломал стекло ладонями и отшатнулся, вжался в камень. Потом ещё раз удостоверился, что это страшное зрелище — не мираж, не обман зрения.
Варино лицо выглядело расслабленным, умиротворённым и абсолютно счастливым. Никаких следов принуждения, синяков или царапин. Даже сейчас на пухлых губах играла удовлетворённая улыбка. Отец же спал на спине, широко раскинув руки, и тонкая девичья фигура облепляла его, как лиана — могучий ствол хозяина.
Боль вспыхнула красным, запульсировала в висках, словно кто-то воткнул и проворачивал ржавый гвоздь в подбрюшье. Однажды Кир напоролся на такой, но воспоминания о далёкой детской травме не шли ни в какое сравнений с нынешней. Та рана затянулась гораздо быстрее, чем ожидал мальчишка, а это… Кир с тоской уставился на столь близкую и спасительную границу участка. Сбежать немедленно — об этом кричало всё его естество, и он поддался.
Ключ от автомобиля нашёлся в джинсах, и обезумевший Кир помчал домой, в квартиру. Подарок отца на совершеннолетие, чтобы единственный и любимый сын мог чувствовать себя независимым. Даже ремонт и всю обстановку сделал отец, Кир лишь наполнил полки шмотьём.
Запах девушки пропитал помещение, и Кир яростно швырнул в стиралку бельё, потом с ненавистью уставился на диван и вызвал уборщицу.
Опытная женщина в летах не задавала вопросов, почему молодой человек неподвижно сидит на ковре и тупо смотрит в пол. Аккуратно отдраила жилище от пыли, волос и необычного парфюма и так же молча исчезла, ни разу не поднимая глаз на хозяина. Юноша внушал ей безотчётный страх, но неприличный ценник и уважаемая в городе фамилия заставляли мириться со странностями. Да и риска-то никакого — обычно они вообще не пересекались.
Кир остался один. Он ждал, когда тётушка уйдёт и соблазн разорвать ей горло утихнет, но почему-то ему стало ещё хуже. Сон не шёл, и Кир смотрел на потемневший пустой силуэт окна.
Когда в дверь позвонили, он подпрыгнул и рванулся открывать, не надев даже майку, в джинсах на босу ногу. Дикая надежда незнамо на что смяла грудь, проникла к сердцу.
На пороге стояла она. Варя с робостью взмахнула ресницами и тихо спросила:
— Я войду?
От шока дар речи куда-то пропал, и он скупо кивнул.
Девушка скользнула мимо и села на диван, не включая свет. В темноте казалось, что если не разговаривать, то ещё можно представить, что со вчерашнего мало что поменялось. Она громко принюхалась и уточнила с лёгкой обидой:
— У тебя кто-то был?
— Да.
— Почему ты уехал? — мягкость её тона поражала. Как будто она не спала с Маслёновым несколько часов назад.
— А что, я должен был остаться и пожарить вам блинчики?
— Кому это — нам? Мне и Сергею?
— Так он теперь Сергей? — Кир клокотал, но держался.
— Так вроде бы зовут твоего отца, — с еле заметной строгостью парировала Варя, — а почему ты взъелся? Что вообще произошло?