От барина к интеллектуалу: трансформация аристократического рода в XIX веке
Когда я занялась поисками сведений о найденной мною в архивах губвоенкомата аристократической переписчице Наталье де Роберти, очень быстро стало понятно, что искать надо от истоков рода, и идти от старейших представителей рода к самым молодым - от корней к кроне, поскольку информации о дореволюционной истории рода сохранилось значительно больше.
У представителя третьего поколении рода де Роберти на русской земле, Карла Францевича, было два сына: Владимир (Вольдемар) и Валентин.
О Владимире известно лишь, что он был военным в чине майора, награжден орденом Георгия 4-й степени от 26 ноября 1847 г., вероисповедания католического; его сын, Федор Владимирович, родился в 1844 году, на 1971 год - штабс-капитан 10-го драгунского Новгородского Ее Императорского Высочества великой княгини Елены Павловны полка; выйдя в отставку, жил до самой смерти в Чугуеве, умер в1896г, похоронен на Скорбященском кладбище г.Чугуева.
По возрасту брянская Наталья годится ему во внучки, да и Чугуев далековато...
Второй сын - "Валентин сын Карла Францева Де-Роберти" занесенный во 2-ую часть Родословной книги Подольской губернии Указом 10173 от 24 сентября 1835 года", полное имя - Валентин Карл Аврелий де Роберти де Кастро де ла Серда - родившийся в имении Казацкое Балтского уезда, женился на дочери богатого старицкого помещика Анне Дмитриевне Ермолаевой.
Пишут, что Валентин де Роберти был богатейшим помещиком Старицкого уезда, но мне представляется это сомнительным, и вот почему.
Дед его жены, Иван Саввич Ермолаев, действительно, был богат, в его владении были 2277 десятин земли, около 700 душ обоего пола, сельцо Ивановское-Ермолаевых, деревни Избихино и пустоши Кувшинниково и Долохово, деревни Братково, Железово, Петраково Братковской волости с пустошами, сельцо Чернятино, пустоши Потафейкино с частью пустоши Букрово, деревни Дмитровская, Клюковниково, Маслово с пустошами и селищами Холохоленской волости, пустоши Серая, Долговатая и Песочня Мологинской волости. Но в семьях дворян было не по одному ребёнку, имения дробились, уменьшались, земельное богатство таяло.
Сын И.С.Ермолаева, тесть де Роберти, Дмитрий Иванович, получил в наследство уже меньше: сельцо Ивановское, деревни Алферьево, Братково, Максимово, Титово, Кузнецовка, Дмитрово.
А жене "Анне Дмитриевне Де- Роберт" дали в приданое только сельцо Дмитровское с двумя деревнями. "Сельцо Дмитровское Старицкого уезда владельческое, по правую сторону торговой дороги, при колодце, от уездного города 25 верст, от становой квартиры 7 верст, 2 двора, 7 муж., 6 жён. Число душ крепостных всего 238, дворовых 2; 69 душ - число тягол оброчных, 38 издольных, частью на оброке частью на барщине 77 душ, земли всего 44,05 десятины, на душу 0,18; пахотной: посев 230 четвертей ; сенокосу: сена до 11200 пуд; выгону нет; кустарнику нет; лесу - нет".
Прямо сказать, не великое богатство...
О жизни Валентина Карла Аврелия де Роберти известно очень мало: католического вероисповедания, служил, вышел в отставку в чине подполковника в 1863г., умер в 1870г.
С Анной Дмитриевной они родили семь детей. Первый сын, Сергей, появился на свет в 1843г. в Варшаве, очевидно, там в это время стоял полк, в котором служил Валентин.
Евгений родился 13 декабря 1843г, Мария - 1 декабря 1851г. в родовом имении де Роберти, селе Казацкое Балтского уезда Подольской губернии.
Место рождения остальных детей: Елизаветы (1848г.р.), Александра (4 апреля 1851г.р), Петра (1851г.р) не указано, а по сыну Борису неизвестны даже даты жизни. Но, поскольку пишут, что Евгений провел детство в имении матери, а в "Списках населенных мест Российской империи, составленных и издаваемых Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел по сведениям 1859 года. Том Тверская губерния" ни Валентиновки, ни Лацердовки- имений сыновей Валентина де Роберти Евгения и Сергея нет, - очевидно, что семья какое-то время жила в сельце Дмитровское.
В некоторых источниках утверждается, что отец Евгения Де Роберти, отставной полковник Валентин Карлович, умер, не оставив завещания. Однако перед смертью он назначил своего старшего сына Евгения управляющим гигантских земельных имений (1238 десятин земли). Я полагаю, что речь идёт о землях в Подольской губернии, пожалованных предку Жаку Фердинанду (он же Яков Антонович) императором Павлом I. Там у рода, действительно, были обширные земельные угодья, но к середине 19-го столетия имение в Казацком было продано, а наследники переселились в Тверскую губернию, поближе к двум столицам- Петербургу и Москве, где кипела деловая, культурная и научная жизнь. Возможно, на вырученные деньги и были куплены новые земли в Старицком уезде.
Дети Валентина Карловича де Роберти, как практически все российское дворянство второй половины XIX века, после отмены крепостного права, из помещиков, живущих на доходы с поместий, превратились в литераторов, ученых. И, конечно же, занятием, которому они не изменили за столетия, осталась военная стезя.
Мария Валентиновна Ватсон и ее герои - Дон Кихот, Надсон и Тарзан
Говоря о семье де Роберти, не могу не написать о дочери Марии, хотя она и не имела детей. Но личность ее настолько интересна, что её невозможно обойти вниманием.
Мария Валентиновна, урождённая Де Роберти де Кастро де ла Серда, (1 декабря 1848 -1932 гг.), образование получила в стенах Смольного института, который закончила в 1865 году. На выпускном акте получила брошь с вензелем императрицы — и читала собственного сочинения французские стихи.
В 1874г. Мария вышла замуж за публициста и переводчика Эрнеста Карловича Ватсона, сына потомка выходца из Шотландии, служившего уездным лекарем в Волоколамске. Она хорошо владела английским, немецким, французским, испанским, итальянсим и португальским языками. Со второй половины 70-х годов оМария Валентиновна печатала стихотворения в «Вестнике Европы», «Русской Мысли», «Русском Богатстве» и других изданиях; много переводила с испанского и итальянского; занималась историей литературы, автор книг "Данте, его жизнь и литературная деятельность", "Шиллер, его жизнь и литературная деятельность". Побывав в Испании, Ватсон познакомилась с несколькими испанскими писателями и состояла с ними в переписке.
В 1907-м М. Ватсон издала единственный в то время полный перевод на русский язык романа М. Сервантеса «Дон Кихот», с примечаниями и биографическим очерком. Ею же выполнен перевод приключенческого романа Э. Берроуза «Приемыш обезьяны» о Тарзане, популярнейшем литературном герое ХХ века во всем мире.
Она придерживалась либеральных, почти революционных взглядов, активно участвовала в деятельности основанного в 1905г. П. Якубовичем по предложению Веры Фигнер Комитета помощи освобожденным узникам Шлиссельбургской крепости. Фактически, это была первая правозащитная организация в России, занимавшаяся обустройством вышедших из тюрем после революции 1905 года народовольцев. Друзьями Ватсон были П. Ф.Якубович, В. Г. Короленко, Н. А.Морозов.
Мария Валентиновна была пламенной поклонницей поэта Семена Надсона, за которым самоотверженно ухаживала во время его предсмертной болезни; он и умер на ее руках. Ее стараниями был воздвигнут памятник на могиле поэта на Литераторских мостках Волкова кладбища и издано собрание сочинений поэта с составленной Ватсон обширной биографией.
Революционные события 1917г. Ватсон приняла очень неоднозначно: как и большинство ее единомышленников, приветствовала свержение самодержавия, но ни в коем случае не октябрьский переворот. «Когда славянофильское пророчество почти что оправдалось и Питер ухнул если не прямо в “топь блат”, то, не лучше, в грязь большевицкой (sic. - А.Р .) лужи, - писал А. Амфитеатров, - даже неистовое зверство победителей-ленинистов не дерзнуло посягнуть на почтенные седины “сей остальной из стаи славной”... А между тем кто в оробелом, порабощенном Петербурге острее и глубже ненавидел большевиков, бесстрашнее, громче, усерднее ругал их - да кабы за глаза, а то ведь прямехонько в глаза?
Когда Марья Валентиновна принималась отчитывать большевиков и соглашателей, то близстоящие интеллигенты спешили незаметно рассеяться и улизнуть, дабы не угодить в Чеку уже за одно слышание ее предерзостей. Но обличаемые “кожаные куртки” только улыбались сквозь досаду и конфуз да плечами пожимали: “Юродивая!”
Большевики были отчасти правы: Марья Валентиновна была действительно „юродивою“. Но не „Христа ради юродивою“, а „юродивою революции ради“. Эта женщина жила и дышала старинным идеалом некой утопической революции, воображая ее с пафосом типической „семидесятницы“, народницы-фанатички, воспитанной на Некрасове, подруги и няни Надсона. Всем нам, юным интеллигентам той эпохи, революция снилась грозною, но прекрасною богинею справедливости, восходящею на баррикады, с красным знаменем в одной руке, с правосудным мечом в другой, pour apporter la deliverance, pour apporter la liberte.».
Мария Валентиновна была небогата. Поместье в Казачьем было продано еще во второй половине XIX века, после смерти отца. Жили литературными доходами и сдачей меблированных комнат, в покупку которых Ватсон вложила свою долю от полученного наследства. Всё рухнуло в революцию: литература стала никому не нужна, недвижимость конфисковали.
Но даже в самые голодные 1918-1919 годы непримиримая Мария Валентиновна отказывалась даже от такой культурной, да и фиктивной работы на большевиков, как переводы для «Всемирной литературы». Горького она называла - их двуличным агентом.
С. Лурье описал такой случай:
в конце августа Корней Чуковский забежал вечером, как обычно, на Бассейную, 11. На какое-то заседание, на совещание, на лекцию — не важно. Зал, много людей, гул разговоров.
Вдруг стало тихо. Подошла Мария Валентиновна. Все смотрели. Заплаканная маргаритка с трясущейся седой головой.
— Ну что, Чуковский? — выговорила она. — Не помогли вам ваши товарищи спасти Гумилева?
— Какие товарищи?
— Большевики.
Было очень, очень тихо. Было много, очень много свидетелей. Необходимо было мгновенно найти единственно верный ответ. Как говорится — хотел бы в единое слово я слить свою грусть и печаль.
И Корней Иванович нашел такое слово. Он крикнул Марии Валентиновне:
— Сволочь!
(Впоследствии записал в дневнике:
«— Сволочь! — заорал я на 70-летнюю старуху — и все слышавшие поддержали меня и нашли, что на ее оскорбление я мог ответить только так. И, конечно, мне было больно, что я обругал сволочью старую старуху, писательницу...»).
Общих детей в семье Ватсонов не было. У Эрнеста Карловича от первого брака была дочь Лидия (Лика) и Николай (1865-1895), один из организаторов студенческого экономического общества в Петербурге, сподвижник А. И. Ульянова, друг народовольца В. Г. Богораза, написавший воззвание по поводу казни участников убийства Александра II, с 1889 по 1895 годы отбывал ссылку в крохотном поселке Зайсан в восточном Казахстане, и умер там от чахотки.
Последние годы жизни М.В.Ватсон были тяжелыми. Муж, Эрнест Карлович скончался в 1891 году, Мария Валентиновна - через сорок один год, в одиночестве, 16 июня 1932 года, в советской богадельне для престарелых и бездомных ученых и писателей. Похоронены супруги вместе на Литераторских мостках Волкова кладбища в Санкт-Петербурге.
Елизавета, дочь Валентина Карловича, стала женой Алексея Ивановича Бориславского (18.06.1831 – 28.11.1900), офицера, служившего в Русской императорской армии в буквальном смысле до последних дней своей жизни: 20 августа 1890г. он был уволен в отставку с мундиром и пенсией с производством в генерал-майоры, а через три месяца скончался.
У Бориславских было трое детей: Ксения, Екатерина, и сын Алексей (1882-1920г), белый офицер, погибший в Крыму в Гражданскую войну. В жизни Ксении её тётка, Мария Ватсон, сыграла поистине судьбоносную роль.
Дочь генерала и узник Шлиссельбургской крепости
В марте 1906 г. Мария Ватсон по поручению недавно созданного Шлиссельбургского комитета организует масленичный обед, на который приглашен, в числе прочих, как почетный гость, легендарный Николай Морозов, революционер–народник, учёный-энциклопедист. Ему уже 51 год, он провел половину жизни, 29 лет, в тюрьме и ссылке. В заключении он прошел университетский курс истории, выучил несколько иностранных языков и написал работы «Естественная история человеческого труда и его профессий» и «Естественная история богов и духов». Повести моей жизни», выучил древнееврейский язык, книгу «Пророки». За свои химические открытия вскоре по выходу из шлиссельбургского заключения Морозов получил степень доктора наук, причём — с рекомендацией самого Д.И. Менделеева
На этот обед Ватсон пригласила свою племянницу, пианистку Ксению (Ксану) Бориславскую. Ей 26 лет, она всего на год старше умершей в младенчестве дочери Морозова. Хотя Морозову же уже 51 год, но он неоднократно говорит, что не засчитывает в срок своей жизни те годы, которые у него были отняты крепостью.
Обратимся к воспоминаниям Ксаны Морозовой "Одна удивительная жизнь", кстати, этот трехтомный труд о Морозове так и не был ни разу издан, - о себе она тут пишет в третьем лице:
Был веселый, светлый масляничный день. На овальном обеденном столе хозяйки в рюмках стояли первые ароматные ландыши. Кроме нее самой и красавицы жены хозяина Гризенберга собралось несколько человек молодежи, жаждавших посмотреть на бывшего шлиссельбуржца. Среди них находилась и кончающая консерваторию племянница Ватсон, молодая девушка Ксана Бориславская. Она сидела рядом с ним за обедом и понравилась ему с первого взгляда. Он также поразил ее своей добротой и обаятельной живостью и простотой обращения, которых она почему то не ожидала от бывшего шлиссельбуржца. С этого дня они стали часто встречаться.
Осенью, когда Ксана стала готовиться в медицинский институт, он предложил ей давать уроки физики. Назначались часы занятий, но книга так и оставалась лежать нераскрытой на той же самой странице – а учитель и ученица не замечали времени в длинных интересных разговорах. В декабре на набережной Невы он рассказал ей о своих чувствах. Известный своим упорством и целеустремленностью бывший революционер-террорист тянуть не намерен и «первым более удобным днем» оказывается 7 января 1907 года.
Из воспоминаний Бориславской-Морозовой:
«Было решено, что свадьба наша не будет отложена и что мы повенчаемся в первый удобный день 7 января 1907 г., здесь же, в церкви села Копани, которая была ближайшей к Борку и находилась всего в 3 верстах, рядом с маленьким селом, на пригорке, с разбросанными вокруг нее могилами и тенистыми деревьями и как кольцом окруженная красивой каменной оградкой.
Священник этой церкви о. Александр Всехсвятский встретил нас приветливо и по видимому, был рад, что в его церкви совершится венчание, но вместе тем он был не уверен в правах бывшего каторжанина, как и всякого человека, обзаводиться женой и семьей. Он решительно по требовал от Н.А., чтобы он представил ему нотариальное свидетельство, подтверждающее мое право на вступление в брак, что без него он отказывается его совершать.
Следующие сорок лет – до самой смерти Морозова – Николай и Ксана практически неразлучно проведут рядом. После революции по инициативе В.И. Ленина родовое имение Борок было передано Н. Морозову в пожизненное пользование, а позднее там был создан Дом труда и отдыха АН СССР. 29 марта 1932 года Н.А. Морозов избирается почётным членом АН СССР, как «химик, астроном, историк культуры, писатель, деятель русского революционного движения».
Детей у Ксаны и Николая Морозовых не было.
Кстати, Николай Морозов еще и создатель Новой Хронологии, которую почти через сто лет активно продвигали Фоменко и Носовский.
Александр Валентинович Де Роберти - путь офицера от турецкой до гражданской войны
Ещё один из семи детей Валентина Де Роберти, Александр, (04.04.1851- 1919), окончил 1-ю петербургскую военную гимназию, затем 1-е военное Павловское училище. В службу вступил 15 августа 1867г., выпущен в Днепровский 46-й пехотный полк. Участвовал в русско-турецкой войне 1877—78гг.; командир 6-й артиллерийской бригады, генерал-майор, вышел в отставку в 1910 году. С началом 1-й Мировой войны вернулся в армию, с 11 ноября 1917г.служил начальником санитарного отдела штаба 2-й армии, с 24 апреля 1917 года - генерал-лейтенант. Закончил он свою жизнь в 1919 году в Ейске.
У Александра Валентиновича были сын Николай и три дочери: Евгения ( р.28.12.1909г.), Ксения Шубина ((1892 - ?), муж которой, 58-летний Пётр Андреевич Шубин, был расстрелян в Крыму в 1920 году, а её судьба неизвестна, и Елена (03.12.1882-05.12.1967), вышедшая замуж за Александра Александровича Миллера (11 апреля 1862, Санкт-Петербург — 26 сентября 1923, Баден-Баден).
Бывший директор департамента Министерства иностранных дел Владимир Борисович Лопухин в своих "Записках" писал о Миллере и его жене:
По окончании Петербургского университета не бросился традиционно на службу, а поехал хозяйничать в имение, оставленное ему отцом. И был в этом отношении стократ прав. В конце концов, уже в зрелом возрасте, и он не стал служить. Но после того как основательно укрепил имение, подведя под него прочную хозяйственную и финансовую базу, и когда обстоятельства сложились так, что не напрашиваться ему приходилось на службу, а лишь согласиться поступить на нее.
Он близко сошелся с хозяйничавшим верстах в тридцати в имении под Кейданами Петром Аркадьевичем Столыпиным, ставшим впоследствиипремьер-министром. Столыпин и Миллер, в придаток к основным своим владениям, совместно приобрели небольшое общее имение под Таурогеном с сыроваренным заводом. Столыпин долго был ковенским уездным предводителем дворянства. Когда он был назначен ковенским же губернским предводителем, то ввиду ярких способностей и деловых качеств А. А. Миллера, при основательном его знакомстве с местными условиями и бытом, естественно желая к тому же опираться на друзей, Столыпин уговорил Александра Александровича принять назначение на освободившуюся должность уездного предводителя,.
Сделавшись же премьером с портфелем министра внутренних дел, Столыпин исходатайствовал приятелю звание камергера и провел его на должность президента города Варшавы (нечто вроде городского головы по назначению) с солидным окладом и прелестною казенною квартирою неподалеку от Саксонского сада.
К тому времени Александр Александрович был уже женат и с детьми. Большой женолюб, он в молодые годы отдал заслуженную дань красоте прекрасной половины местного населения. Не без успеха ухаживал и в ковенских служилых кругах. Избаловался. Немножко утратил критериум обязывающих шагов и, хотя всегда высказывался против женитьбы, за холостяцкую жизнь, оказался в один прекрасный день, в результате настойчивого флирта, женатым на ообладавшей весьма решительным характером дочери видного военного из местного крепостного гарнизона Елене Александровне де Роберти. Появились дети. Чеховский замок превратился изпустынного приюта холостяка в оживленный семейный дом, чего так прежде недоставало обширным его покоям.
Хорошо принимала гостей чета Миллер. Но недурно чувствовали себя в Чехове и прежние посетители холостого Александра Александровича. Угостит, бывало, на славу. За столом умно и умело направляемая гостеприимным хозяином непринужденная беседа тем неудержимее и веселеелилась, что было светло и тепло, и все были молоды тою молодостью, которая таит в себе неограниченные возможности и выливается в не задумываюшуюся радость жизни. Обедали. Пили хорошие, тонкие вина. А потом кофе,ликеры, сигары.
После революции Миллеры эмигрировали в Германию. Дочь Миллеров, внучка А.В.де Роберти, Лидия Александровна, была замужем последовательно за двумя русскими аристократами: Голициным и Толстым, причём с обоими мужьям сумела выстроить прекрасные отношения.
Николай Александрович, сын А.В. де Роберти, родился в 1878 г. (по другим источникам, в 1870). Окончил кадетский корпус в Тифлисе, Константиновское артиллерийское училище и в 1911 — Императорскую Николаевскую военную академию. Кадровый офицер императорской армии, с 1911года в звании подполковника. С началом 1-й Мировой войны он был на фронте начальником оперативного отдела Кавказского фронта. В конце августа 1918 года встал на сторону белых, прибыл по мобилизации в Екатеринодар, служил начальником штаба Черноморского губернатора, в конце 1919 — начальник штаба 1-й дивизии Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР) в чине полковника. В июне был под судом, но осужден не был. В Новороссийске прошел регистрацию бывших офицеров и был направлен в Москву. 11 июня 1919 — вновь арестован и заключен в Бутырскую тюрьму. В 1920-х преподавал тактику в школе Красных Коммунаров. С конца 20-х годов работал на органы ОГПУ, но середине 30-х годов предупредил эмиграцию о готовящемся похищении начальника РОВС Кутепова, был арестован, приговорен к ВМН и расстрелян.
В книге " Незримая паутина" Б. В. Прянишников так описал этот случай: "18 января [1930г.] Кутепов пригласил Попова и де Роберти на завтрак в ресторан на Доротеенштрассе. Воспользовавшись минутным отсутствием Попова, де Роберти просил Кутепова сохранить их разговор в тайне. Никакой подпольной ВРНО в СССР нет, и все это — инсценировка, устроенная деятелями ОГПУ. Посылая Попова и де Роберти в Берлин, помощник Ягоды чекист Евдокимов дал указания, что им следовало делать в Берлине. И под конец беседы де Роберти сообщил Кутепову самое важное: на него готовится покушение, но не раньше чем через два месяца.
22 мая 1930 года корреспондент «Морнинг пост» телеграфировал из Риги о расстреле де Роберти. Советская печать сочла за благо ничего не сообщать о судьбе Попова и де Роберти."
Петр Валентинович, выпускник Императорского училища правоведения (32-й выпуск 1871 г.), действительный статский советник, был мировым судьей Варшавы. Умер он 25 марта 1917г. (в 65-66 летнем возрасте) от кровоизлияния в мозг, и был похоронен в Москве. Не исключено, что причиной его смерти послужили события Февральский революции.
Была ли у него семья и дети, неизвестно, также как нет никаких сведений и о брате Борисе.
Итак, изучение линий трех сыновей Валентина Де Роберти не дали никакой привязки к Брянску; ни у кого из них не было и дочери или внучки по имени Наталья...
Фигура Евгения Валентиновича, ещё одного сына, настолько самобытна, что, хотя у и него я не нашла ни дочери, ни внучки по имени Наталья, я посвящу ему отдельную статью.
© Copyright: Марина Мозжерова, 2024
Источники:
Амфитеатров А. Революции ради юродивая // Сегодня. 1932. № 188. 9 июл.;
Родосский А. Мария Ватсон и первые шаги русской португалистики // Межлитературные связи: общее и особенное. Вып. 15. СПб., 2011;
Кукушкина Т. А. К истории секции лен. переводчиков (1924–32) // Институты культуры Л-да на переломе от 1920-х к 1930-м гг. / ИРЛИ (ПД). СПб., 2011;
Родосский А. Первые шаги русской португалистики // Древняя и новая Романия. Вып. 11. СПб., 2013.
Морозова К.А. «Николай Александрович Морозов: К 90–летию со дня рождения».— М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1944.— 48 с.
Егоров Н.Д. Русский генералитет накануне Гражданской войны. (Материалы к биографическому справочнику). М. 2004.
Список генералам по старшинству. Составлен по 01.07.1908. С-Петербург, 1908г.