————————————————
197-199 день. 11-13 ноября 2023.
Дневник корги.
«Поехали в Кингз Армс.
Там на берегу канала сидел человек, а рядом с ним огромный собак.
Ма сказала, что это Мастиф.
Я замахал хвостом и хотел поздороваться с Мастифом, он молча смотрел на меня желтыми, как у Царь-Кота, глазами, а когда я приблизился, вдруг рявкнул на меня и кинулся - его человек удержал Мастифа за ошейник.
Подумаешь, не очень-то и хотелось.
Мы пошли вдоль канала. Теперь, когда у ма есть новые красивые сапоги, можно ходить везде.
Мы дошли до забора, за забором ходили овцы и лошади - вот бы попасти их! - но они чужие, их пасти нельзя.
По каналу плыл молодой лебедь, еще серый, он был почему-то один, без своей семьи, наверное, он уже улетел в самостоятельную жизнь.
Ма достала из сумки пакет с зерном и стала трясти. Лебедь услышал шорох.
Он сразу же приблизился к берегу, ма стала сыпать зерно на траву, и лебедь, изгибая и вытягивая длинную шею, собирал зерно
На канале стоит большая лодка-баржа, похоже, на ней кто-то живет.
«Разве люди живут на лодках?» - спросил я у ма.
«Некоторые живут. Эта лодка внутри сделана, как домик, там есть печка, есть кухня, спальня и гостиная с телевизором. Видишь вон ту штучку? - это антенна. А вот труба, видишь дым? - там топят печку. А на крыше лежат дрова».
Я увидел дым.
Потом ма и па принесли еду, а мне - ничего.
Зато днем ма варила вкусный суп и дала мне кусочек вареного мяса
Теперь па берет меня на прогулку вокруг улицы каждый день, ма ходит только иногда.
В парке начали укреплять стены, среди которых течет ручей, огородили решетками берега, сняли старые кирпичи, подмытые и наполовину упавшие и вниз уложили много мешков с песком. Будут строить новые стены.
Это интересно».
*******
Бедный ДжейБи совсем по-детски уверен, что все собаки дружелюбные и рады знакомству с ним.
Но огромный медного цвета мастиф так не думал. Хорошо, что я малыша близко не подпустила к нему.
Съездили наконец за компостом в магазин. Весна придет, надо быть готовыми к посевной.
В парке начали ремонт берегов. Видимо, в бюджете остались деньги, которые надо срочно освоить - сначала огородили деревянными заборами мостик через ручей, потом построили забор вдоль расчищенного берега (все сорняки, кусты и крапиву убрали, теперь чисто и красиво), а теперь начали обкладывать русло ручья камнем от самого верха.
Ранняя обкладка со временем размылась, рассыпалась, мастера почистили камни от старого раствора, сделали фундамент из мешков с песком и теперь кладут каменную стену на фундамент.
Новой весной лебедям будет хорошо плавать с малышами по ручью.
Вот продолжение про пельмени.
«Папа рассказывал и крутил ручку, а мама подавала кусочки заранее нарезанного мяса вперемешку с кусками репчатых луковиц, дольками чищеного чеснока и свежего острого перца с подоконника.
Мы с братом сидели на табуретах, затаив дыхание, впитывали папины рассказы с горящими глазами.
Передо мной вместо маленькой кухни в стандартной хрущевке появлялась вдруг огромная саванна, по саванне шли антилопы гну, слоны и носороги. Они шли к реке, где открывали обширные пасти бегемоты и прятались в воде крокодилы. Желтые львы ждали в засаде тонконогих газелей, плавно двигались пятнистые жирафы…
Я отчаянно завидовала папе, что он видел это все своими глазами.
Папа волшебным образом превращал длинный, тяжелый рейс с утомительными вахтами, изнурительной жарой, однообразной работой в сказочное путешествие Синдбада и прокручивал мясо для пельменей через ненасытное чрево мясорубки, пока она, сыто рыгнув, не останавливала свое неумолимое вращение.
Готовый фарш солили, добавляли черный молотый перец, перемешивали, пробовали, лизнув палец, отбивали о поверхность кухонного стола для придания фаршу нежности - и отставляли в сторону, накрыв полотенцем.
Дальше была очередь теста.
В самую большую миску просеивалась мука, иногда даже дважды, если папа не был доволен результатом.
В горке муки делалось углубление. В эту ямку аккуратно спускалось одно сырое яйцо, хорошая щепотка соли и стакан теплой воды.
Папа перемешивал все это в миске, иногда задумчиво просил то еще чуток муки, то каплю воды, - мама с готовностью подавала, - потом вываливал массу на стол и начинал вымешивать.
Я засматривалась, как ходили его загорелые от африканского солнца руки, шлепая и переворачивая тесто то так, то эдак, как тесто становилось все глаже и глаже, все плотнее и плотнее, пока не достигало совершенства.
Он вымешивал тесто и снова рассказывал про океан, про тропические ливни и штормовые волны, про экватор и бородатого Нептуна, повелителя пучины, являвшегося на палубу, чтобы искупать в океанской воде новичков, пересекающих экватор впервые.
Папин экваторный диплом в красивой рамке с портретом и личной подписью Нептуна висел на стене живым доказательством, что все рассказанное - чистая правда.
Наконец последний шлепок - и тесто готово.
После этого мы с братом из зрителей становились полноправными участниками таинства.
От большого теста отделялся кусок, остальное накрывалось миской. Папа начинал раскатывать кусок скалкой, поворачивая то вдоль, то поперек, пока кусок не превращался в тончайшую, не толще миллиметра, лепешку.
После этого приносили специальный «пельменный» стакан, стеклянный, с изображением парусника, именно им надлежало вырезывать кружочки для пельменей.
Вырезанные кружочки ставили стопкой один на другой, каждый из нас получал по такой стопке.
Обрезки отправлялись обратно в большое тесто, от большого теста отделялся новый кусок для раскатки, а мама и мы с братом принимались лепить пельмени, чайными ложками выкладывая фарш на кружочки теста, и защипывали их сначала полумесяцем, а потом соединяли концы, получая «ушко».
С тех пор я леплю пельмени строго «ушками».
Слово за слово, под папины рассказы мы налепливали сотни две-три пельменей, отправляя их в морозилку на деревянных, посыпанных мукой досках.
Отряхивали руки, отмывали миски и стол.
Ставили на огонь кастрюлю.
В кипяток кидали свежеслепленные пельмени из расчета по десятку на нас с братом и по пятнадцать штук на маму с папой.
Готовые пельмени всплывали вверх и начинали вертеться в пузырях бульона.
Мама вылавливала их шумовкой, пересчитывала, раскладывала по тарелкам.
В комнате накрывали «большой стол».
Папа готовил приправу с загадочным названием «тузлук» - смесь уксуса, красного перца и рубленого лука.
В каждую тарелку мама наливала бульон, в котором варились пельмени.
И каждый пельмень внутри себя томился в собственной ложке душистого сока.
Берешь его, горяченького, в тонкой полупрозрачной рубашке теста, осторожно надкусываешь, и горячий сок проливается в рот.
А потом надкушенный пельмень топишь в тузлуке, чтобы внутренность насытилась уксусом и луком с перцем, и прямо в рот, уже не огненный, но и не холодный, а как раз в меру, чтобы вкус тройного мяса, сдобренный приправами, дошел до самых отдаленных областей языка.
Ничего не было вкуснее этих пельменей.
Когда заканчивались две недели выходных, и папа опять уходил в рейс, мы изредка доставали замороженные пельмени и устраивали себе праздник - накрывали «большой стол», делали тузлук и садились все вместе, как будто он не где-то далеко в Африке, а тут с нами».
^^^^^^^
Записки кота нашего Царя.
«Что-то мне кажется, что кто-то по ночам ходит в доме, пока я сплю. Раньше я думал, что это Малек бродит и доедает остатки из моей миски, но это не он.
Надо бы проверить - ночку не поспать».