ДЕ Роберти де Кастро де ла Серда: потомки кастильских королей на русской земле. Часть 2
Итак, продолжаю исторически-генеалогический детектив о моих поисках предков и потомков Натальи де Робетри де Кастро де ла Серда, переписчицы Брянского уездного военкомата.
У Евгении де Кастро де ла Серда де Кабрера и Шарля де Роберти, родоначальников российской ветви рода де ла Серда, объединившей две фамилии, было двое сыновей. О судьбе первого, Владимира, я никаких сведений не нашла, а вот от второго сына, Валентина Карловича, потянулась тонкая, но прочная нить к Наталье де Роберти.
Жена его, Анна Дмитриевна, принадлежала к старинному дворянскому роду Ермолаевых. Её отец имел очень причудливый характер, и представлял из себя тип старинного русского барина, описанный Гоголем, Тургеневым и другими классика. Только Дмитрий Иванович не вымышленный образ, а реально существовавший человек.
Анна Дмитриевна Ермолаева - дочь Дмитрия Ивановича Ермолаева (1778- 1851). Прожила она без малого век: родилась в 1816, а скончалась в 1898г, в очень преклонном даже для нынешнего XXI века возрасте, на 92 году жизни. Точная дата рождения А. Д. Ермолаевой указана на http://starica-volga.ru/istoriya/starickij-generalitet.html/
Во многих публикациях пишется, что она внучка Ивана Саввича Ермолаева, обер-секретаря Сената, и Анны Николаевны, урожденной Лутковской.
В "Генеалогии господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской губернии с 1787 по 1869 года" есть родословная Ермолаевых, из которой видно, что Иван Саввич имел сына Ивана Ивановича (1795 - 16.10.1851), у которого, в свою очередь, был сын Дмитрий Иванович. Его дети: сын Арсений, дочери Анна, Елизавета, Варвара. То есть Анна Дмитриевна - праправнучка Ивана Саввича Ермолаева, статского советника, обер-секретаря Сената. В 1782 году Ивану Саввичу Ермолаеву и его жене Марье Михайловне принадлежало в Тверской губернии 2277 десятин земли и несколько деревень с населением около 700 душ обоего пола, в том числе деревня Яконово около Торжка, село Красное и сельцо Ивановское Старицкого уезда. Ермолаевы, весьма состоятельные помещики, владели собственностью и в других губерниях.
В «Тверской Книге для записей дворянских родов. Ч. 1» читаем, что «Статский советник, секунд-майор, Ермолаев Иван Саввич, сверх доставшейся ему по наследству части, имел благоустроенное им недвижимое имение… да в обще с женою его Марьей, Михайловой дочерью, в Тверской губернии Старицкого уезда в селе Ивановском с деревнями людей и крестьян мужска пола 391 душу, из которых недвижимых имений Старицкое в 1792 22 сентября отказано за сына его упоминаемого майора Ивана Ермолаева…».
«Старинный русский барин»
Иван Саввич жил в Санкт-Петербурге, занимал неплохую должность обер-секретаря Сената, дававшую приличный доход. Но, как видно, потерял чувство меры, получив от государства откуп, то есть сбор с населения налогов и других государственных доходов, при которой государство за определённую плату передаёт право их сбора частным лицам. " Он, Ермолаев, имея то откупное дело в своём производстве, отважился приступить к поправлению кондиций со стороны откупщиков, против казны требуемых,...а казне чрез то причинил некоторый ущерб." Шуточки с казной матушка-государыня Екатерина стереть не могла, а посему после разбирательства "собственной рукой подписать изволила: отрешить. Во имя чего и отречение, и из списка Сенатской канцелярии, выключен", как написано в императорском указе. От 17 декабря 1766 года.
Сын Ивана Саввича, Иван Иванович Ермолаев, выпускник Сухопутного шляхетного кадетского корпуса, вступил в службу в 1770 г., провел несколько лет в армейских пехотных частях, вышел в отставку секунд-майором. Из именных списков дворян Старицкого уезда за 1800 – 1801 годы узнаем, что секунд-майору Ивану Ивановичу Ермолаеву было «…48 лет. Женат на дворянской девице капитана Николая Ильина сына Лутковского дочери Анне Николаевой. Сын Дмитрий 17 лет, в военной службе подпоручиком. За ним имения наследственного Тверской губернии Старицкого округа в сельце Ивановском с деревнями мужского 384, женского 347 душ. Жительствует в Старицком уезде в сельце Ивановском».
А по всему Старицкому уезду за ним на 1777год числилось во владении "сельцо Чернятино, деревни Братково, Дмитровская, Клюковниково, Маслово с пустошами и селищами! Железово, Петраково с пустошами; пустоши Потафейкино с частью пустоши Букрово".
В своем главном имении, в сельце Ивановское (сельцо - так называли сельское поселение, в котором находилась помещичья усадьба) И.И Ермолаев затеял огромное строительство.Поскольку усадеб с такими названиями в губернии было множество, это сельцо вошло во владельческие анналы как Ивановское-Ермолаевых.
Усадьба раскинулась вдоль тракта "из города Старицы в Осташков», служившего ее естественной границей; с другой стороны была деревня Братково, тоже принадлежащая Ермолаеву. Перпендикулярно дороге в линию с двумя флигелями располагался каменный господский дом, о котором очевидец, заставший это здание в начале ХХв., описал как «громадный трехэтажный дом-дворец». Перед ним был разбит партер, а за ним, строго на главной оси всего комплекса, выкопан большой пруд прямоугольной формы с прямоугольным же островом. Они отделяли жилую часть усадьбы от парка, заключенного в форму правильного квадрата и в неукоснительной симметрии расчерченного аллеями крестообразно и по диагонали.
Для обслуживания комплекса, задуманного с размахом, Иван Иванович завел большой штат обслуги. В 1792 г. дворовыми людьми были тут 55 мужчин и 58 женщин.Усадьба Ермолаевых. Барский дом Ермолаевых и пятикупольная церковь разрушены полностью. Перед домом было вырыто вручную озерце с островом посередине, куда вел мостик. На острове находилась беседка для отдыха. Особая привлекательность водоема в том, что он находится на голубых лечебных глинах кембрийского периода палеозойской эры, возраст которой 270 млн. лет. Рядом с озером - колодец из сруба морёного дуба. Имение, после женитьбы Зиновия Таланцева на наследнице этих земель А.А.Ермолаевой, перешло к торговому дому «Братья Таланцевы». По замыслу З.Таланцева в усадьбе был разбит парк и аллеями из сосен, липы, березы и сирени. Березы не сохранились. (Информация взята у Т. Голышкиной).
Несмотря на то, что к 1800 г. за Иваном Ивановичем состояло в Тверской, Саратовской, Нижегородской и Симбирской губерниях 867 душ мужского пола, Иван Иванович норовил отнять землицы у соседей-помещиков. Но Старицкий уездный суд 15 октября 1808 года отказал секунд-майору Ивану Ивановичу Ермолаеву в претензиях на земли соседних помещиков.
С конца XVIII века имение то и дело находилось под обременением, его хозяева маневрировали в долговых схемах и вскоре запутались окончательно.
При Иване Иваныче в его старицких вотчинах появился винокуренный завод, который начал поставки в города Тверского наместничества в 1779 году.
Наступил момент, когда Иван Иванович, будучи не в состоянии оплатить очередной вексель, во избежание ареста имущества «состоящее за ним в Старицком уезде в селе Ивановском имение 1811 года апреля 25 дня в противность изданных на таковые случаи узаконений перепродал сыну своему коллегскому асессору Дмитрию Иванову Ермолаеву».
«Избалованный всем, что только окружало его, он привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава и всем затеям довольно ограниченного ума» - эту фразу Пушкина вполне можно применить эпиграфом к жизнеописанию Дмитрия Ермолаева.
Дмитрий Иванович родился в 1778 году. Девятнадцати лет, в 1796 г. вступил в Гвардию фейерверк-юнкером, через год стал прапорщиком, затем – подпоручиком. .
В Отечественную войну1812 г. был определен в егерский батальон её Величества государыни великой княжны Екатерины Павловны, и получил звание штабс-капитана. Участвовал в заграничных походах русской армии 1813-1814 гг. В 1813 г. награждён за мужество и храбрость в сражении при Люцене орденом св. Анны 4-ой степени.
По болезни был уволен из армии. С 1816 г. был определен в канцелярию Министерства финансов «для исправления разных поручений» и начал быстро расти в должностях и чинах на государственной службе.
В1817 году назначен вице-губернатором в город Казань. В 1821 г. был переведён с таким же чином в Вятскую губернию. В обеих этих губерниях он "строил и начальствовал над казенными винокуренными заводами". Этот опыт ему пригодился впоследствии для устроения своего капитала.
В 1825 г. был пожалован в статские советники. Позднее работал чиновником по особым поручениям при нижегородском, казанском, саратовском, пензенском губернаторах. В 1830 г. уволен с чином действительного статского советника в звании генерал-майора «с дозволением носить в отставке придворный мундир».
Поселился он, как и отец его ранее, в родовом имении Ивановское Старицкого уезда. Был он очень богат, только в Старицком уезде имел 450 десятин земли с 416 ревизскими душами. А всего же ему принадлежали деревни Алферьево, Братково, Максимово, Титово, Кузнецовка, Дмитрово Старицкого уезда, село Ильина Гора и деревня Новая Екатериновка в Симбирской губернии, которые перешли к нему по наследству отца Ивана Ивановича Ермолаева. .
Жил он на широкую ногу, закатывал празднества, о которых в уезде сохранялись воспоминания даже спустя полвека. Местный краевед записал их в начале XX в. :
«Ермолаев устраивал у себя роскошные пиры, во время которых шампанское, как принято говорить, лилось рекою. Однажды после обильной выпивки гости поинтересовались спросить хозяина, откуда он берет такое обилие вина, на что Дмитрий Иванович ответил, что у него есть виноточивый колодец, куда и повел своих гостей. По его приказу была вытащена из колодца бадья, конечно, предварительно наполненная вином, начали пробовать ковшами, и удивлению гостей не было конца».
«Помню огромный трехэтажный дом с неуклюжими хоромами, где когда- то весь уезд, должно быть, собирался отплясывать под звуки доморощенного оркестра, - описывал сосед К. Ф. Головин свои детские впечатления 1850-х гг. об Ивановском, в котором все еще дышало памятью о недавних пирах. - Тут все напоминало грубую роскошь невзыскательного старинного барства. Зала с окнами в два света, а плохо запиравшиеся окна с рамами чуть ли не бутылочного стекла. И «цимлянское» за ужином там, должно быть, разливали дворовые лакеи без сапог».
.Чтобы содержать все это великолепие и поддерживать статусный образ жизни, Иван Иванович Ермолаев активно занимался производством: в селе Братково имелись молотильные и веяльные машины, сыроваренный завод, а также винокуренный завод, построенный ещё его отцом. На нем гнали спирт и "хлебные вина" - водки различных сортов. В Этот завод рядом с Ивановским представлял довольно крупное производственное сооружение. В 1814 г. он был «деревянной елового лесу длиной 20-ти, в ширину 12-ти сажен, крыт тесом, в нем печей пятнадцать», с четырьмя перегонными кубами общим объемом 1300 ведер. Хлеб для производства спирта покупали в окрестных имениях и на старицких базарах. Вина поставлялись торговцам по заранее заключенным договорам в Тверь, Торжок, Старицу. В течение года на заводе изготовлялось до 10700 ведер спирта и вин. На заводе работали в порядке барщины в тяжелейших условиях 31 человек, все они - крепостные крестьяне Ермолаева в порядке барщины.Дмитрий Иванович установил совершенно невыносимый режим, заставивший его данников нести барину последние гроши.
Расследование по обвинению в злоупотреблении помещичьей властью, проведенное в начале 1850-х гг., показало, что крестьяне Ермолаева были обложены одновременно и чрезмерной барщиной, и полноценным оброком, то есть обязывались отдавать вдвое больше, чем физически могли выработать. Трудясь на него от трех до шести дней в неделю, они должны были еще находить возможность платить чистыми деньгами разные, чаще всего крупные суммы.
Не забывал барин Ермолаев и о душе. Покутив на пирах, погуляв на громких празднествах, о которых судачила вся округа, испив вволю чужеземного шампанского и водочки со своего "виноточивого источника", надо было отмолить грехи. А как лучше всего это сделать? Построить церковь, конечно же. И вот на свои средства Ермолаев к 1804 году возводит каменную Спасскую церковь с приделом Тихвинской Божьей Матери в селе Братково. Она строится по проекту Н.А. Львова как церковь усадебная и для прихожан - крестьян окрестных деревень. А в 1821 году построена и Казанская церковь в селе Алферьево. Ермолаев даже обсадил деревьями на протяжении почти 20 км дорогу между своим селом Братково и селом Вульфов Берново.
Человек он, по-видимому, был увлекающийся, склонный к исследованиям. Изобрёл какой-то свой, особый способ выгонки спирта, о чем написал книгу
"О винокурении по привилегированной методе новейшего изобретения Д. Ермолаевым, действительным статским советником, бывшим вице-губернатором в Казанской и Вятской губерниях, где строил и начальствовал над казенными винокуренными заводами. [- Санкт-Петербург : Гуттенбергова тип., 1847. - [4], VIII, 30 с., 3 л. ил.; 23]. Вторую книгу издал о собственном имении.:"Описание древностей с. Ивановского с деревнями Старицкого уезда Тверской губернии"; правда, "древностям" тем было лет 30-40...
Обнаружив на своих землях источник с минеральной водой, 23 июля 1843 года он направил обращение губернским властям с просьбой провести химический анализ, и собирался, получив подтверждение о "добром качестве воды", создать в своем имении водолечебницу и курорт на водах в своем имении. Но, или бюрократическая волокита заела, или вода не оправдала ожиданий, но курорт не состоялся....
Производство спирта и водок, за которое брались очень многие помещики удавалось далеко не каждому, и для Ермолаева винокурение тоже стало больше источником проблем, чем прибылей. Доходы неуклонно падали, поместье содержать становилось все труднее, д ещё крепостные писали жалобы на барина. В довершение всего Ермолаев покусился и на содержание хлебозапасного магазина, который сельские хозяева обязывались пополнять с каждого урожая на случай недорода, и тем самым превратил засыпку зерна в общественные закрома в очередную барскую повинность.
Между наложением опеки и продажи усадьбы Дмитрий Иванович выбрал последнее, а сам перебрался в симбирское имение Ильина Гора, искренне обиженный поведением «неблагодарных» крестьян. Так хозяином большей части бывшего имения Ермолаева, в том числе самого Ивановского, в 1850 году стал г. статский советник Михаил Гаврилович Головин, которому Ермолаев продал усадьбу. Уже через год хозяином стал - его брат генерал-майор Федор Гаврилович , а затем племянник Константин. Имение пошло по рукам, стало хиреть. Дворец Ермолаевых в Ивановском был разобран на кирпич уже следующим новым хозяином, неким Одинцовым, к которому имение ненадолго перешло от Головиных. В конце 19 века имение Ивановское приобрёл Витал Иван Иванович, который владел им до 1917 года. Дальше судьба стандартная для совтского периода: в церкви склад, постройки растащили...
А теперь от истории перейдем к географии, а от нее - к поэзии, точнее, к ее русскому солнцу. "Сельцо Ивановское-Ермолаевых при речке Жуковце", а с другой стороны тракта село Братково тех же господ Емельяновых находится по дороге из Старицы в Луковниково Тверской губернии. Эта дорога была одним из старых тверских трактов и проходила через села Малинники и Берново на Торжок. Если взглянуть на карту, поблизости от Ивановского куча деревень- Малинники, Берново, Павловское и Курово-Покровское. От этих названий сладко щемит сердце любого пушкиниста, потому что это места, где "солнце русской поэзии" бывал неоднократно, отдыхал, флиртовал на балах со старицкими барышнями, влюблялся и вдохновленный нежным чувством, написал множество шедевров.
Селом Малинники владела Прасковья Александровна Осипова, старинная приятельница Пушкина по Тригорскому. С ее сыном, А. Н. Вульфом, поэт очень дружил, «соперничая в ухаживаниях» за его многочисленными кузинами и другими барышнями и замужними дамами. Рядом село Красное, усадьба Полторацких, с которыми Пушкин также был в дружеских отношениях.
Впервые Пушкин появился в Малинниках осенью 1828 года, уехав из Царского Села в ночь с 19 на 20 октября 1828 г., сразу же по окончании очередной годовщины Лицея, для которой он написал четверостишие “Усердно помолившись богу…”.. "Малинниковская осень" оказалась для поэта плодотворной - «Посвящение» к только что законченной поэме «Полтава», VII глава романа «Евгений Онегин», стихотворение «Чернь» («Поэт и толпа»), «Ответ Катенину», «Ответ А.И. Готовцевой», стихи «Цветок», «В прохладе сладостной фонтанов…», «Как быстро в поле, вкруг открытом…», «Ворон к ворону летит», «Лищинский околел…» (эпиграмма),набросана одна из главок повести «Гости съезжались на дачу…». Село Берново в 5 километрах от Малинников, где с 8 до 12 лет в семье деда Ивана Петровича Вульфа жила и воспитывалась Анна Петровна Керн...Несколько фрагментов «Евгения Онегина» Пушкин написал в Берново, здесь же родились «Анчар» и «Зимнее утро".Младшая дочь Осиповых, Алина, вдохновила Пушкина на "Признание" :"Я вас люблю, — хоть я бешусь..."
Александр Сергеевич Пушкин навестит Старицкий уезд пять раз в период с 1828 по 1833 год; в Малинники он приезжал ещё трижды: в 1829, 1830, 1833 годах. Вместе со своим другом Алексеем Вульфом он ездил в гости по окрестным помещичьим имениям.
В "Дневнике 1827-1842 годов" Алексей Вульф писал
Еще шумнее и на форменном деревенском бале встретил я новый год у нашего соседа Ермолаева . Кроме нашего общества старицкого, съехалось к нему много гостей и из других уездов. Несмотря на то что он сам большой дурак, все очень довольны были вечером. Танцовальная зала и дом у него прекрасный, накормил он хорошо, танцовали сколько только сил было, всякому была совершенная свобода – чего же более можно требовать от хозяина?
Как видим, молодой повеса не был чужд светскому злословию...
Пушкин вздыхает:
Соседи ездят смотреть на меня, как на собаку Мунито; скажи это гр.<афу> Хвостову. Петр Марк.<ович> [Полторацкий, владелец имения Красное- прим.мое] здесь повеселел и уморительно мил. На днях было сборище у одного соседа; я должен был туда приехать. Дети его родственницы, балованные ребятишки, хотели непременно туда же ехать. Мать принесла им изюму и черносливу, и думала тихонько от них убраться. Но Петр Марк.<ович> их взбуторажил, он к ним прибежал: дети! дети! мать Вас обманывает – не ешьте черносливу; поезжайте с нею. Там будет Пушкин – он весь сахарный, а зад его яблочный; его разрежут и всем вам будет по кусочку – дети разревелись: Не хотим черносливу, хотим Пушкина. Нечего делать – их повезли, и они сбежались ко мне облизываясь – но увидев, что я не сахарный, а кожаный, совсем опешили.
Здесь очень много хорошеньких девчонок (или девиц, как приказывает звать Борис Михайлович), я с ними вожусь платонически, и от того толстею и поправляюсь в моем здоровьи».
В это время в соседнем имении Ивановское, у соседа Ермолаева, расцветали "хорошенькие девчонки"; в 1828 году Елизавете было 16-17 лет, Анне было 14, Варваре лет 11-12. ( некоторые источники утверждают, что Анна и Варвара были на год младше, то есть им было 1615 лет; по мне, это больше походит на правду). Анна и Лиза в это время обучались в Смольном институте, откуда были выпущены в 1830 году.
Варвара Черкашенинова, дочь помещицы села Сверчково Старицкого уезда, близкая знакомая семейства Вульф-Осиповых, (записала 23 ноября 1828 года о вечере в Малинниках, что там были сестры Ермолаевы и Пушкин в гостях у П. А. Осиповой. Евпраксия Вревская писала Алексею Вульфу об их общем «приятеле» (по-видимому, Пушкине), который «не мог свести Лизу с ума, хоть и старался». По словам А. Н. Вульфа, «меньшая Лиза обещала много и чувственности, и шаловливости, в танцах же она была вакханочкой и сладострастной танцовщицей». Первоначально Пушкин был увлечен только Елизаветой, но исследователи этого периода жизни поэта считают, что Пушкин не обошел своим вниманием и младших сестер. В 1839 году Елизавета Ермолаева вышла замуж за Александра Федоровича Багговута, впоследствии генерала от кавалерии. Больше сведений о жизни ее и младших сестер нет. Тем не менее, у пушкинистов очень распространено мнение, что все три сестры Ермолаевы указаны в Донжуанском списке поэта.
Дата замужества Анны, сестры Елизаветы, героини пушкинского увлечения, как и даты рождения нескольких её детей, неизвестны. Точно известно, что сын Сергей родился в 1843, Евгений - 13 декабря 1943 года, Мария -в 1851-м, когда Анне Дмитриевне было уже за тридцать.
Их дед, Дмитрий Иванович Ермолаев, русский барин, оригинал, сибарит, хлебосольный хозяин и неудачливый спиртопромышленник, скончался в 1851 году и был похоронен в семейном склепе на кладбище Спасской церкви села Братково. Могила его не сохранилась...
Вне всякого сомнения, мальчики Сергей и Валентин в семь лет хорошо запомнили деда по матери, Дмитрия Ивановича, -- его своеобразный характер проявится впоследствии в обоих братьях. И культурная атмосфера поместья, его окружения, знакомство матери и тёток с величайшим русским поэтом тоже сыграли свою роль в будущей судьбе юных де Роберти. Атмосфера Золотого века русской культуры сформировала из них учёных, философов, поэтов.
Но об этом, об их жизни, приближающей нас к разгадке судьбы "брянской де Роберти" - в следующей части.
А сейчас пора проститься с дворянскими усадьбами и их обитателями. К их стенам незаметно подошла середина XIX века, с идеями народничества, социальной справедливости, земли и воли, а потом и диктатуры пролетариата, которые уничтожили этот хрупкий мир. Остались только стихи...
Господский дом уединенный,
Порой от ветров огражденный,
Стоял над речкою.Вдали
Пред ним пестрели и цвели
Луга и нивы золотые,
Мелькали села;здесь и там
Стада бродили по лугам,
И сени расширял густые
Огромный, запущенный сад,
Приют задумчивых дриад."
.......
© Copyright: Марина Мозжерова, 2024
Часть 1 здесь
Источники:
ГАТО. Фонд 56. Опись 1-1. Дело 219
ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Д. 5060. 5 л.
Степанов В.П. Русское служ.дворянство 2-й пол. XVIII в. СПб.,2000: гг. 65-16 66-17 67-17
Вульф Алексей Николаевич. Дневник 1827–1842 годов. Любовные похождения и военные походы
Алфавит Тверской Епархии на 1900 год. Тверской епархиальный статистический сборник. И. Добровольский. Тверь. 1901г.