- Держи!
Лариска весело протянула мужу ведро.
Володька, стоял в дверях, он успел только ушанку развязать, пока поднимался по лестнице.
- Никогда такого не было, и вот опять)) - улыбнулся он.
- Ладно, туда и обратно, и скорее ужинать - подумал Володька.
Замёрз, как собака, пока с работы шёл.
Он ещё подходя к двери учуял, что их ждет вкусный ужин - так чудесно пахло жареной картошечкой и обалденными Ларискиными котлетами. И как кстати он по дороге прихватил маринованных грибочков и отличного привозного пивка.
С такими мыслями, в общем-то, проще выносить мусор, когда на улице воет метель и морозы такие, что околеть можно.
- Бррр!!!
Володька толкнул плечом подъездную дверь и тут же получил порцию ледяного ветра со снегом прямо в лицо.
- Ёшкин кот!
Всего на минуту вышел, а уже продрог.
Неделю уже как стояли адские морозы. Здесь, на серверах народ, конечно, привычный, но и для них минус 37, это не шутка, а ночью и до минус 45 долбануть может. В такие холода над городком стояла пелена от выхлопа дизелей - грузовики не глушили моторы даже на ночь, молотили круглосуточно. Одним словом - Крайний Север.
Володька, подгоняемый пургой, быстро управился с мусором.
Он уже развернулся было обратно к подъезду, как сзади, от куда-то из-под бака сквозь шум ветра, внезапно послышались неясные звуки. Володька обернулся, пригнулся, прислушался - скулит кто-то что-ли?!
- Да что ж вы за люди-то такие! Проматерился он в ледяную пустоту двора, обращая свое праведное негодование к любому, кто мог его слышать.
Источник звука он отыскал быстро.
Володька склонился над небольшой картонной коробкой.
Открыл, заглянул.
- Вот сволочи...
Три щенка, совсем ещё крохотные - двое уже остыли, живой только один. Дрожит от холода, понять не может, что с ним стряслось.
- Держись малыш.
Володька осторожно спрятал щенка за пазуху и горбясь под ледяным ветром, быстро зашагал к подъезду.
Он толком не понимал, что делать, но твёрдо решил спасти этого кутенка.
Поднимаясь по лестнице, Володька пытался сообразить, чем же накормить такую малявку.
- Лариска, согрей немного молока, а я миску поищу.
- Чего?
- Некогда объяснять, выполняй!
Лариска не сразу начала понимать, в чем дело. Её удивила внезапная перемена в поведении мужа. Вроде сбегал вынести мусор, а вернулся весь всклокоченный, да ещё и раскомандовался.
И правда, Володьку как будто подменили. Нельзя сказать, что он был большим специалистом по уходу за новорождёнными, но он с такой нежностью опустил щенка на диван, так осторожно погладил по голове.
Только сейчас ему удалось разглядеть кого же это он притащил в дом.
На него смотрели желто-карие глазенки, такие добрые и полные нечеловеческой благодарности. Щеночек был непонятной породы, да и в собаках Володька не больно-то разбирался.
Да и не имела эта порода никакого значения для Володьки, он глаз не мог отвести от тёплого комочка, с мягкой светло-каштановой шерсткой, и нежными принежными розовыми подушечками на кончиках лап.
Володька так залюбовался своим найденышем, что даже счёт времени потерял и, наверное, и сам бы не смог сказать, сколько минут прошло.
Но тут подошла Лариска, с миской в руке.
- Молоко.
- Тааак, сейчас попробуем тебя накормить.
Володька, стараясь не напугать, поставил миску перед щенком.
Тот оживился, шатающийся головкой потянулся к молоку, нюхает, а сам смотрит снизу вверх растерянным взглядом на Володьку, как бы бессловесно вопрошая - что с этим делать-то?
- Ох ты Господи, все понятно.
Володька быстро сходил в соседнюю комнату, вернулся с кусочком ваты. Лариска смотрела на мужа с удивлением и изумлением - её муж внезапно раскрывался с самой неожиданной стороны.
Кормление щенка выглядело одновременно, и забавно, и ужасно трогательно.
Суровый и строгий автоэлектрик Володька, обмакивал ватный комок в молоке и подносил к мордочке щенка, а тот жадно присасывался крохотной пастью к вате и в секунды высасывал молоко. Щенок был настолько голоден, что аж трясся во время кормления.
Володька ещё не догадывался, что в этот суматошный вечер началась история самой крепкой и искренней дружбы в его жизни.
Но уже нарек своего друга Джеком, пока кормил.
А Джек, согревшись и наевшись, напрудил прямо на диване и тут же заснул, что для малыша любого племени обычное дело.
Володька и Лариска смотрели на это чудо и улыбались.
На часах была уже ночь, поужинать им так и не удалось.
Да и скучать с этого дня им больше не приходилось. Джек рос быстро. И очень скоро вымахал в такую лошадь! Володька, когда тащил за пазухой трясущийся от холода комочек, и предположить не мог, каким верзилой окажется Джек.
А дальше были счастливые годы охот, рыбалок, прогулок, погонь за палками и мячами, лежания у ног долгими осенними вечерами.
Однажды, когда Джек был ещё подростком и мог толком постоять за себя, на него налетели злые дворовые псы. Было очень страшно, их клыкастые пасти щелкали, пытаясь укусить, лай незнакомцев был таким свирепым и угрожающим!
Джека спас Володька, снова спас - он отпугнул свору от своего друга, отхлестал их поводком по мордам! Джек запомнил этот случай на всю жизнь, и ни разу за все долгие годы не отошёл от Володьки ни на шаг. Теперь, когда Джек большой и сильный, он сам должен защищать своего друга Володьку.
Это был самый лучший и умный пёс в мире. Так думали не только Володька и Лариска, но и все горожанцы.
Когда Джек и Володька шли вдвоём, их было видно издалека - самый яркий дуэт во всем городе, человек и собака размером с небольшую лошадь.
Словно в вестерне, шли они по центральной улице неспешно, как герои ковбойской саги, уходящие не куда-нибудь, а в закат.
Но реальная жизнь - не кино. Джек и Володька ходили на работу и с работы. Каждый день на протяжении многих лет.
А работали они с Володькой на автобазе.
Что-то с машинами связанное или с автобусами.
Ох, работяги Джека любили! За ум и воспитание. Они даже пускали Джека в ремзону, зная, что он очень культурный пёс и ничего не поломает и сам в яму не свалится. Воспитанный до ужаса, Джек безупречно себя вел всегда и везде.
За многие годы все уже привыкли, что Джек и Володька неразлучны. Джек был не просто питомцем, он стал полноценным членом семьи.
Так и шло бы вечно, но, как это всегда бывает, случилась беда.
Внезапная болезнь перечеркнула всё. И очень скоро Володьки не стало...
***
Он уже наблюдал такое прежде. Они с Володькой были на Мишкиных похоронах. Тогда, слизывая с лица Володькину скупую слезу, Джек чувствовал ту горечь, ту ужасную потерю, которая разрывала его сердце.
А теперь, стоя посреди толпы, на кладбище, и глядя как заколачивают и опускают в землю гроб, Джек понимал, что видит своего друга в последний раз.
Джеку защемило сердце, он почувствовал нестерпимую боль в груди от осознания, что Володька, его спаситель и самый верный друг больше никогда не вернётся, не кинет ему мячик, не потреплет за ухом, не окликнет по имени, не возьмёт на рыбалку, не нальет тайком от Лариски немножко пива в миску.
Джеку было страшно одиноко и холодно.
Среди снующих людей, он стоял будто оглушенный, и невыносимая, тупая боль пронзала ему сердце.
***
Убитая горем Лариска только на четвёртый день заметила, что Джек ничего не ест. И вообще ведёт себя очень странно.
Лариска пыталась его поить, кормить. Все бесполезно, Джек поскуливал и отворачивался, отказываясь от любой пищи.
Смертельно тоскуя по умершему другу, Джек целыми днями лежал в любимом Володькином кресле. Изредка сходя со своей лежанки, пёс стаскивал в кучу Володькины вещи - ботинки, сумки, куртки, даже потерянную сто лет назад панамку где-то откопал. Обнюхивая все эти предметы, он тихо лежал и смотрел грустными глазами в какую-то туманную даль...
А потом возвращался в кресло и лежал, прикрывая глаза.
Притащил Володькину удочку, с которой ходили они на рыбалку и, обхватив лапами рукоять, ненадолго засыпал, успокаиваясь, вдыхая запах родных ладоней.
Тех самых, которые спасли его от лютой смерти на морозе, которые выкормили его, Джек в жизни не знал ничего лучше этого запаха.
Лариска от горя тоже места себе не находила. И так мужа схоронила, так ещё и Джек себя изводит, а заодно и её. Ведь она Джека тоже очень любила и каждый раз глядя на него, рыдала вспоминая Володьку.
А Джек никак не мог смириться с тем, что Володьки больше нет рядом.
***
Дни тянулись невероятно медленно. Близились поминки.
Лариска проснулась очень рано. Окликнула Джека.
Тишина...
Джек лежал в кресле и не дышал.
Лариска заплакала, обняла собаку.
- Добился ты своего, Джек. Ушёл к Володьке. Не смог ты жить без него...
***
Она похоронила Джека рядом с мужем, зная, муж сам бы этого хотел, раз так вышло.
Измотанная, обессилившая Лариска с гнетущей пустотой в сердце и с лопатой в руке, сквозь гробовую тишину шла прочь с кладбища, окропляемая каплями холодного дождя.
- Они и на тот свет ушли вдвоём - неразлучные человек и собака, размером с небольшую лошадь. - думала Лариска, переходя дорогу.
***
Талгат всегда знал, что переписываться за рулём - очень плохая привычка.
Бабу, выходящую с кладбища с лопатой в руке, он заметил слишком поздно...
