В кофейне пахло тыквенным пирогом. Тем самым хрустящим, сытным... с кругляшом пломбира на корочке. Фред поморщился, хотя желудок предательски заурчал, и скорей прошёл к столику у окна. Здесь, за стеллажом с книгами, было почти не видно дурацких украшений: картонных привидений, летучих мышей и прочей дребедени.
Официантка записала скромный заказ на кофе и, конечно же, попыталась впарить ему кусок «Тыквенного Джека». Подавив желание огрызнуться, Фред вежливо отказал ей. Всё, чего он хотел, — это побыстрей выпить кофе, согреться и пойти дальше. Ему вовсе не улыбалось вспоминать былое.
...Да только это былое, похоже, не хотело, чтобы его забывали.
В сердце кольнуло, как булавкой. Неосторожно отхлебнув, Фред обжёг язык и выругался. Мимо окна, на улице, пробежали хохочущие пацаны в костюмах: патлатый вампир и пухлый колдун.
«Когда-то и у тебя был лучший друг», — тут же прозвучало в голове.
— Прекращай, — тихо сказал Фред сам себе.
Но внутренний голос никогда не затыкался так быстро. Особенно сегодня, тридцать первого, в канун дня рождения Джека. Его личного, Тыквенного Джека, так любившего Хеллоуин и мамины тыквенные пироги...
Фред невидяще поставил чашку на столик. Пальцы сжались в кулаки.
Фред ненавидел Хеллоуин уже много-много лет. С тех пор как они, два малолетних придурка, залезли ночью в дом той ведьмы...
***
Его разбудил стук — россыпь камешков, что бросили в стекло. Вроде бы только заснул — и на тебе, пожалуйста!
Фред соскочил с кровати и подбежал к окну. За ним, корча рожицы, плясал Джек Пресли, одетый в костюм скелета. Фонарь-тыква — пластиковый, со светодиодом — стоял у его ног, загадочно мерцая в темноте.
— Заснул? Забыл? — возмущённо спросил Джек, когда окно открылось.
— Да помню я, — огрызнулся Фред и, быстрей нацепив маску и плащ Дракулы, взяв рюкзак, спрыгнул в сад с подоконника. Всё-таки славно жить на первом этаже!
Оглядев его, Джек одобрительно кивнул, а после скомандовал:
— Побежали!
И они побежали.
...Они неслись наперегонки с ветром, что кружил октябрьскую листву и конфетные фантики. Пробегали мимо взрослых, что, как дети, кричали им вслед: «Сласти или страсти-мордасти!» Хохотали, чувствуя праздник, и наслаждались свободой — два друга, в кои-то веки сбежавшие от родителей...
Джек бежал впереди: рыжий, как тыква, щекастый и радостный. Сегодня, в ночь Хеллоуина, он чувствовал себя как рыба в воде. Джек просто обожал этот праздник. Родившись в ночь на первое ноября, он долго верил, что его нашли в тыкве, а не в капусте. Не зря, ох не зря его прозвали Тыквенный Джек...
— Вот он!
Друзья остановились. На той стороне улицы темнел скрюченный, старый домишко. По слухам, именно там когда-то жила старуха-ведьма.
— Ну, пошли? — спросил Джек и хитро прищурился: — Или зассышь?
— Вот ещё! — парировал Фред и двинул его плечом.
Хохотнув, Джек отпрыгнул и первым побежал к забору, окружавшему дом. Скрипнул отодвигаемой доской, обернулся — и исчез в лазе. Спустя мгновение Фред отправился за ним.
И вот уже оба, задрав головы, стоят перед окном, наполовину заколоченным досками. Пульс грохочет, ладони потеют. Ещё не поздно повернуть обратно...
...Поздно. Ведь они всё решили: забраться туда, куда раньше не забирались, дождаться полуночи, часа, когда двенадцать — нет, уже тринадцать! — лет назад родился затейник Джек, съесть корзинку сластей и лишь после, кипя радостью, гордясь своей смелостью, броситься домой, чтобы заснуть сладким, как лакрица, сном.
Они включили фонарики одновременно. Два сильных луча пронзили затхлую тьму, скрестились шпагами и разбежались по разным углам комнаты.
Пыль, грязь, запустение.
— Её звали Безумная Беатрис, — прошептал Джек, идя по хрустящему мусору, заглядывая в тесные комнатёнки. — Ночами она плясала у Ратуши и гадала по голубиным кишкам... Сама птиц убивала! Считала себя ведьмой...
Фред, идя рядом, кивал. Он знал эту историю. Эту городскую легенду, давно обросшую сплетнями и слухами.
Конечно же, Безумная была обыкновенной старухой — просто крыша поехала на старости лет. И вся родня, даже внуки после этого не захотели с ней знаться.
Фред не особо верил во всякую там магию. Он не боялся.
Особенно когда рядом Джек.
— Что это? — вдруг замер он, услышав скрип.
Фред остановился, прислушался.
«Цок-цок» — словно конские копыта. Шорох.
И тишина.
— Кот, — уверенно сказал Джек. — Бродяжка в дом забрался...
В соседней комнате что-то грохнуло и покатилось. Мигнул свет фонариков.
— Кис-ки... — начал было Джек — и осёкся, когда кто-то хихикнул за их спинами.
Подпрыгнув, Фред обернулся, невольно занося руку для удара.
...Никого.
— Показалось, — пробормотал Джек, но уверенности в его голосе поубавилось. А потом мимо пролетело нечто, обдавшее их запахом гнили.
Друзья синхронно попятились, лучи фонариков заметались по комнате, в которой сгустились тени.
— Голубок, — отчётливо сказал кто-то в стороне угла.
Клацнули зубы.
— Два голубка, — произнёс тот же старушечий голос. — Два внучка. Для одной меня!
Фред не успел закричать. Дрожащий свет фонариков ещё успел высветить горбатую фигуру с плешивыми крыльями за спиной. И из тела Безумной Беатрис, как анаконды, вырвалась сотня рук, чтобы поймать, притянуть и выпотрошить.
— Беги! — закричал Джек, кидая в жуткие руки фонарь.
И Фред побежал. Что-то падало за спиной, там, где вслед за ним нёсся друг, и когтистые пальцы, извиваясь, пытались догнать и вцепиться: проехали по заплесневелым обоям, выдрали клок из рюкзака. Фонарь выпал из пальцев, воздух наполнили скрежет и тяжкий кровяной запах, но вот и знакомая комната, вот и отодвинутая доска, двор, лаз в заборе, свобода...
Фред чуть не упал, обнаружив, что друга рядом нет. Скрюченный дом Безумной Беатрис остался в двух кварталах позади. Но Джек...
— Джек!!! — в ужасе завопил Фред и побежал обратно. Оступился, вспомнив ужасные руки. Заметался, не соображая, что делать.
И тут увидел его. Высокого парня с фонарём-тыквой в руках, одетого в какую-то хламиду. Кажется, он брёл по асфальту босиком, но Фред подметил это вскользь. Это сейчас было неважно, самое важное — это рассказать взрослому, он поможет, ведь надо спасти, спасти Джека, что наверняка — он чувствовал это, знал! — остался в чёртовом доме, и сейчас его...
— Помогите! Джек... в доме ведьма... Безумная Беатрис хотела нас...
Фред не понял, когда остановился. Незнакомец — измождённое лицо, глаза-угольки, в фонаре из настоящей тыквы плещется слабое пламя — нахмурился и произнёс:
— Безумная Беатрис. Плохо дело, парень.
Он вдруг отпустил тыкву, и та повисла в воздухе. Фред моргнул и попятился, когда лицо незнакомца стало иссыхать, обращаясь в череп.
— Джек, — сказал он обомлевшему Фреду. — Жалко тёзку... Я могу помочь тебе. Перевести на Ту сторону, где живёт Беатрис. Туда, куда она утащила твоего друга. Ты спасёшь его... если пройдёшь испытания. Готов?
Фред попятился от протянутой руки. Он пятился, глядя на скелет в лохмотьях, на тыкву, что зловеще горела, храня в себе крохотный уголёк.
— Готов, парень?
Фред сглотнул.
И бросился бежать.
Это потом были врачи и успокоительное, мамины слёзы и папина седина. А до этого — крики в полицейском участке, осмотр старой развалюхи, офицеры и волонтёры...
И ни следа Джека Пресли.
***
— Сласти или страсти-мордасти? — весело выкрикнул кто-то, заставив Фреда вздрогнуть и очнуться.
Он всё ещё сидел за столиком, и кофе уже успел безнадёжно остыть. Фред провёл рукой по лицу. Рука ощутимо дрожала.
«Прекрати. Не надо вспоминать».
Та ночь обернулась кошмаром. И кошмар этот слишком долго не отпускал его от себя. Ведьм не было, не существовало в природе. Всё, что Фред помнил тогда, было неправдой, следствием перевозбуждения и страха незнакомого места, — так говорил психотерапевт.
Они и правда ходили в заброшенный дом, и правда бежали, испугавшись шорохов, но разминулись. Ночь Хеллоуина всегда была богата на криминал, вот кто-то и похитил или убил Джека...
Фред зажмурился.
Тот, кого он видел тогда...
«Нет. Это не мог быть тот самый Джек». Пьяница Джек, что обыграл Дьявола и был проклят скитаться по свету с тыквой и угольком в ожидании Судного дня.
«Это сказка. Его не существует», — твёрдо сказал себе Фред, открывая глаза.
...И увидел, как по улице идёт знакомый парень в хламиде.
Пальцы похолодели. Фред приоткрыл рот, глядя на худую удаляющуюся фигуру, подле которой парила тыква. Никто из прохожих не обращал на них ни малейшего внимания.
«Это глюк. Просто глюк. Или...»
Фред поднялся на ноги, не отрывая глаз от окна. Не глядя вытащил из кошелька первую попавшуюся купюру, кинул её на столик и пошёл к выходу, ускоряя шаг.
А затем побежал.
Кажется, вслед что-то кричали, но он уже не слышал. Фред нёсся, как много лет назад, точно вновь обратившись в мальчишку.
— А-а-а, снова ты? — спросил пьяница Джек, когда его обогнали и заступили дорогу.
Фред не ответил. Просто встал напротив, пытаясь выровнять сбитое дыхание. Мимо спешили люди в праздничных костюмах, но никто из них не видел того, что видел он. Не чувствовал запаха тыквы, гнили и пыльных костей.
— Я хотел спросить... — невольно вырвалось у Фреда.
— Что сталось с твоим другом? — спросил Джек, и тыква его, мерцая, подлетела ближе.
«Что ты делаешь? Его же нет! Ущипни себя, ну!»
— Не поможет, — усмехнулся Джек, заметив его потуги. — А ведь он всё ещё на Той стороне. Ты можешь его спасти... Если опять не струсишь.
«Он... жив?..»
— Как спасти? — не успев сообразить, что делает, спросил Фред.
— Значит, согласен? — усмехнувшись углом рта, вопросом на вопрос ответил Джек.
Фред замер.
Воспоминания о Тыквенном Джеке по новой пронеслись перед глазами, больно отдаваясь в сосущей пустоте внутри. Фред так и не смог никем его заменить. Ведь не бывает второго лучшего друга. Не бывает второго шанса.
...Или бывает?
И Фред, не веря, что он делает это, отвергая и принимая прошлое, молча кивнул.
Согласен.
— Тогда ни пуха, парень, — усмехнулся пьяница Джек и крикнул, обращаясь в скелет: — Лети! Он должен узнать тебя. Должен вспомнить, кто он!
У ног Фреда завихрилась пыль — быстрее, сильнее, — и вот уже он парит в смерче, среди лиственной трухи и ошмётков тыкв, среди фольги от шоколадок и пёстрых фантиков. Видит под собой город, старую Ратушу и место, где когда-то чернел тот самый дом и...
А потом смерч исчез, швырнув его на асфальт с высоты.
***
Несомненно, он был жив. Руки-ноги двигаются, пальцы шевелятся, хребет не болит...
Решившись, Фред приоткрыл один глаз. Приоткрыл другой. Увидел небо цвета спелой тыквы и лишь тогда осмелился сесть. Он уже не был в городе: вокруг простиралась пустыня с чёрным песком — ни деревца, ни кустика.
...Ни человека, ни монстра.
Фред осторожно встал и огляделся. Он помнил о горбатой Беатрис с крыльями, но сейчас рядом не было никого и ничего похожего на ведьму.
Стоило это подумать — как угольный песок пошёл волнами. Среди черноты проклюнулась верхушка тыквы. Затем ещё одна, и ещё. Фред оцепенел, смотря, как десяток тыкв ворочаются, пробиваясь наружу, чтобы стать...
— Человек? Хо-хо, человек!
Тыквы обратились в головы — весёлые разномастные головы, что вертелись на костяных тельцах неведомых существ. Мелкие, Фреду по пояс, они окружили его, точно стайка гиен, и начали хохотать.
— Смертный, здесь! Вот потеха-то!
— От него пахнет Джеком!
— Э, шалишь, пьяница! Кого к нам привёл?
— Зачем?
Фред сглотнул.
— Я хочу спасти друга. Джека. Его похитила Беатрис... — сипло сказал Фред и запоздало прикусил язык.
Что, если эти малявки дружат с ней? Что, если он совершил ошибку? Ведь Джек, этот легкомысленный пьяница, ничего не объяснил ему, да и он, дурень, не успел спросить...
На тыквенных мордах отразилось отвращение.
— Фу, Беатрис! Мерзкая голубятница!
Сердце Фреда забилось сильнее.
— Вы поможете мне? Знаете, где она держит человека?
— А что нам за это будет? — спросил один скелетик, и другие подхватили:
— Да, что? Что? Что?
Фред опешил. Видимо, это было первое испытание.
— А что вы хотите? — неосторожно спросил он.
— Воспоминания! Хотим твои воспоминания! — тотчас запрыгали скелеты.
— Мы мелкие, ходим в мир людей лишь раз в году!
— Да, только на Хеллоуин!
— Не успеваем развлечься. Скучно!
— Хотим посмотреть на твой мир! Ещё хотим!
Фред закусил губу.
— Ладно, — подумав, сказал он.
Что значат какие-то воспоминания, если он хочет спасти друга? С ним, возвращённым, он наберётся новых...
Фред сел на песок, и к нему подпрыгнул первый скелетик, тронул костяной лапкой голову.
«Давай!»
Фред зажмурился и представил озеро, где когда-то развлекался, прыгая с тарзанки. Первый поцелуй с Рози Робертс. Поход в Диснейленд. Вручение награды на корпоративе. Воспоминания удирали, словно юркие рыбки на мелководье, ручонки скелетов менялись... Пока наконец кто-то не сказал:
— Всё! Вот здорово!
Фред открыл глаза и неловко встал на ноги. Голова болела, но мысль о Джеке, его Тыквенном Джеке, была чёткой.
— Ну, помогайте!
Скелетные малявки хихикнули и начали танцевать — мальчишки, что играют у костра в индейцев. Чёрный песок вздыбился, выпуская наружу знакомый смерч, и Фред...
Мгновение спустя Фред оказался в другом месте.
На дереве.
Под ногами твердела широченная, как дорога, ветка, уходящая в непроглядную даль. Сверху, колыхаясь на ветру, росли ветки поменьше со странными, багрово-чёрными листьями. Казалось, с них вот-вот закапает кровь.
В кармане что-то зашевелилось, как мышка. Фред сунул туда руку и с удивлением достал крохотную тыковку на нитке.
— Это подарок! — пискнула она голоском первого скелета. — С ним не пропадёшь!
«Зато упасть можно с лёгкостью», — повесив тыкву на шею, невольно подумал Фред и посмотрел вниз, где ветки пропадали в тумане. Что там, внизу?
...Лучше бы он смотрел наверх.
Порыв ветра, жуткий визг — Фред едва успел отпрыгнуть. Пошатнувшись, он упал на ветку спиной и закричал, увидев, как огромный чёрный сгусток, раскрыв крылья в добрые шесть футов каждое, пикирует на него, раскрыв жаркую, клыкастую пасть.
И вдруг замирает в полёте.
— Малышня, — произнёс низкий голос. — Тебя прислала Пустынная малышня?
Тыква на груди ожила и заголосила:
— Да, мистер Клык, да! Он свой, он от Джека!
— Пьяница Джек? — удивилось существо и, немного сдувшись, приземлилось на ветку перед Фредом. Тот поспешно встал.
— Мне нужно спасти друга! Он у Беатрис!
Создание зашипело, опять увеличившись в размерах. Захлопало крыльями, чуть не сдув Фреда с ветки.
— Гадкая ведьма! Ненавижу! Как она смеет терзать крылатых?!
— Вы поможете? — осторожно спросил Фред, и существо — дикая смесь огромной летучей мыши и собаки — скосило на него хитрые глаза.
— А что ты дашь?
Фред мысленно вздохнул. Видимо, тыква от малявок была только оберегом. Она не была гарантией, что ему помогут просто так.
— Что вы хотите?
Мистер Клык бочком придвинулся.
— Я люблю кровь. И плоть.
Фред сжал и разжал челюсти. Снова вспомнил Тыквенного Джека.
Что ж.
«Была не была!»
Фред протянул монстру правую руку и ощутил, как горячее дыхание коснулось кожи. А потом...
Туман внизу рассеялся. Сидя на спине летящего мистера Клыка, Фред сжался, точно кот перед прыжком. Рука, на которой теперь отсутствовали два пальца, до сих пор кровоточила, обмотанная куском рубашки.
— Приготовься! — рыкнул Клык, снижаясь.
Фред увидел, как из тумана вырос знакомый скрюченный домишко. Вот только здесь, на другой стороне, он стал ещё неказистей прежнего. Земля вокруг него была обсыпана перьями, а на заборе жутким украшением светлели жёлто-коричневые птичьи черепа.
— Её нет, — выдохнул Клык, нюхнув воздух. — Лови шанс, человечишка!
В следующий миг Фреда сбросили с мохнатой спины. Он ударился о землю и, вскочив, похромал ко входу в дом ведьмы. Голова болела всё сильней, руку дёргало и саднило. В другой же, целой руке был крепко стиснут подаренный клык.
Надо было спешить.
Фред тронул дверь — и обнаружил, что она открыта.
«Это может быть ловушкой».
Пальцы сжали клык посильней.
Ничего. У него есть оружие.
«Я иду к тебе, Джек!»
Стоило Фреду зайти внутрь — как на него набросились тени.
— Лазутчик, лазутчик!
Словно сотня летучих мышей, теневые создания вцепились в волосы и рубашку, царапая, кусая, вопя...
Взмах, визг!
Клык куда большей твари разогнал кровожадную мелюзгу. Шипя от боли, Фред через силу побежал, чувствуя, как уходит время. Одна комната, вторая, третья... Птичьи клетки и подсохшие кишки...
— Джек!..
Он узнал его сразу. Несмотря на седину в рыжих волосах. Несмотря на щёки, ставшие запавшими вместо пухлых. В одной из комнат, прямо на голом полу, сидел Джек Пресли, его Тыквенный Джек, ставший совсем взрослым.
...А вокруг него лежали тушки голубей и невиданных крылатых тварей.
Почти не моргая, с каменным лицом, Джек брал очередную тушку и взрезал её ножом, выпуская ленточки коротких кишок, а после — складывал их в окровавленную чашу.
Подавив ужас, Фред рванул к другу.
— Джек, ты слышишь меня? Это я, Фред!
Он не ответил. Руки продолжили работать.
— Джек...
— Он тебя не узнает, — скрипуче сказали позади. Фред ахнул и обернулся, сжав клык. — Теперь он мой. Сла-а-авный внучек. Помощник!
Безумная Беатрис хихикнула.
«Эта ведьма заколдовала его!»
— Верните его! — закричал Фред.
— Нетушки, — усмехнулась Беатрис, выпуская сотню морщинистых рук с птичьими коготками.
Фред увернулся и что было сил ударил одну руку клыком. Ведьма взвизгнула, отскочила — и тут же напала снова.
— Джек, очнись!..
«Он должен узнать тебя. Должен вспомнить, кто он», — шепнул пьяница Джек в голове.
— Джек Пресли, очнись! — заорал Фред, бросаясь к другу.
На груди качнулась тыквенная головка. Кажется или ресницы Джека шевельнулись?
— Джек!
Одна из ведьминых рук прошлась по груди, срезая нитку с крохой-тыквой. Фред упал, чувствуя, что погибает. И тут...
Маленькая тыква подкатилась к птичьему трупику. Бледные пальцы коснулись её оранжевого бочка.
— Тыквенный... Джек... — прохрипел Фред, и Безумная Беатрис застыла как изваяние.
Потому что седоватый парень в центре комнаты неожиданно вздрогнул — и отшатнулся от мёртвых тварей.
— Что? Что я здесь...
Он поперхнулся, заметив жуткую старуху и Фреда. В глазах его мелькнуло понимание, но не успел он сказать и слова, как Беатрис завопила раненым кабаном:
— Нет, нет, нет! Убью, паршивец!..
Птичьи когти выросли, готовые терзать Фреда; он ещё успел зажмуриться, как вдруг...
— Нет, Беатрис.
На пути старухи выросла знакомая фигура.
— Ты отпустишь их, — твёрдо сказал пьяница Джек. — Он спас друга. Он прошёл испытания.
— Не-е-ет, — завыла Беатрис.
Кажется, она вопила что-то ещё, кажется, пьяница Джек ещё обернулся, чтобы подмигнуть Фреду. Когда его подхватил смерч, сознание ускользнуло, сменяясь на крепкий сон...
Часы на Ратуше пробили полночь. Кучка разряженных гуляк, что шли с хеллоуинской вечеринки, не сразу увидели, что у ступеней валяются два парня: один страшно исхудалый, другой — страшно израненный.
— Скорую, быстрее!
На их счастье, карета скорой помощи оказалась неподалёку. Вскоре оба потерпевших отправились в больницу.
— Эй, Джек, — слабо позвал Фред.
— Что?
Фред улыбнулся.
— С днём рождения.
Друг расхохотался.
А позади скорой, храня в себе тлеющий уголёк, летела тыква...
Автор: Яна Демидович