Собственно говоря, и Музей Кирова появился в нашем городе незадолго до начала войны. В ноябре 1938 года его открыли в особняке Кшесинской. В квартире же на Кировском проспекте, где когда‑то жил Сергей Миронович, музеефицированной спустя многие годы и хорошо известной сегодня, продолжали жить его вдова Мария Маркус, а также две ее сестры. Одна из них — Софья Маркус — в конце 1930‑х годов занимала должность заместителя директора музея по научной работе.
— О военных страницах в жизни музея известно не очень много. Летом 1941 года коллекция, а также большинство вещей из квартиры Кирова вместе с архивом Института истории партии были отправлены в Казань и Челябинск, — рассказывает Татьяна Сухарникова, директор Музея Кирова. — По вопросам, связанным с эвакуацией Марии Львовны Маркус, Ленинградским обкомом принималось особое постановление, подписанное вторым секретарем Алексеем Кузнецовым. Вдова уехала в Казань.
Кстати, именно события времен войны дали повод к появлению мифов о том, что на прилегающей к особняку территории зарыт клад, спрятанный самой Матильдой Кшесинской. По мнению директора, появление этой легенды вызвано тем, что при консервации и подготовке особняка к бомбежкам были сняты и закопаны в саду скульптуры из экспозиции и очень ценные стекла из окон. Впоследствии их возвратили на прежние места. Так что искать здесь клад бесполезно…
С началом Великой Отечественной войны численность сотрудников музея сократилась более чем в пять раз — с 80 до 15. Шестнадцать человек ушли на фронт, кто‑то отправился в эвакуацию. Почти все, кто продолжал работать, — немолодые женщины. Они фактически находились в особняке Кшесинской на казарменном положении.
— Что же касается квартиры Кирова, то она во время блокады находилась под опекой музея. В ней в самое страшное время, с осени 1941-го по весну 1942 года, жила и работала заведующая фондами (хранитель) музея, в прошлом выпускница Бестужевских курсов Наталья Энман, — рассказывает кандидат исторических наук старший научный сотрудник Юрий Соколов. — Там оставались некоторые предметы мебели, на полу лежал ценный паркет. Если бы квартира долго пустовала, жильцы этого или соседних домов могли пустить их на дрова: был жуткий холод.
Историку довелось ознакомиться с дневниками, которые в годы войны вела Наталья Энман. В частности, она писала, какого напряжения сил ей стоило дойти до другого берега Невы. Там, возле современного здания Университета культуры, находилась столовая, где питались сотрудники музея.
После первой блокадной зимы Наталья Энман вернулась к себе домой, на улицу Рубинштейна. Но продолжала регулярно инспектировать квартиру Кирова.
Наряду с другими ленинградцами музейщики участвовали в работах по очистке и благоустройству города. А еще они выезжали в госпитали и на передовую, вели беседы с солдатами. Сдавали кровь, которая была так необходима для лечения раненых бойцов. И, конечно же, делали все возможное, чтобы cпасти музей от разрушения, чтобы он смог как можно скорее возобновить работу.
И уже 1 декабря 1944 года, через десять месяцев после полного освобождения Ленинграда от блокады, в особняке Кшесинской открылась выставка «Киров с нами!». Согласно официальным документам, она была приурочена «к десятой годовщине со дня злодейского убийства С. М. Кирова».
— О том, с какими трудностями при подготовке этой экспозиции пришлось столкнуться работникам Музея Кирова, свидетельствует хотя бы тот факт, что система отопления не работала, даже не было радиаторов. А на календаре — поздняя осень. — говорит Юрий Соколов. — Чугунные радиаторы удалось найти в Петродворце, в одной из разрушенных школ. После чего городские власти помогли музейщикам с топливом.
Выставка проработала восемнадцать дней. За это время ее посетили восемь тысяч человек, было проведено 164 экскурсии.
…После завершения Великой Отечественной войны особняк Кшесинской находился на ремонте. Музей хотели открыть весной 1946 года, к 60‑летию со дня рождения Кирова. Однако к этому времени полностью завершить работы не удалось. Полноценная экспозиция была открыта только осенью.
В марте 1955 года Ленинградский обком партии принял решение о музеефикации квартиры Сергея Мироновича Кирова. С тех пор уже почти семьдесят лет музей работает в доме № 26 – 28 по Каменноостровскому (прежде Кировскому) проспекту.