Начну с моего прапрадеда Петра Александровича (Петр Александрович Бахрушин прапрапрадед моего мужа - "Воспоминание обо всем...)) - "невысокий, плотный, он унаследовал наружность и характер деда Алексея Федоровича. Но значительно отрезвленный здравым смыслом матери. Писал дневники, вел журналы своих вояжей. На портрете 1852 года приветливо улыбается франтовато одетый европеец. В это же время сделан портрет моей прапрабабушки Екатерины Ивановны Митрофановой, "с него смотрит немного удивленная молодая женщина с модной прической и талией "в рюмочку", в голубом муаровом платье, отороченным тяжелым гранатовым бархатом (фото в музее).
(Небольшое отступление автора канала "Воспоминание обо всем..."
Екатерина Ивановна Бахрушина, урожд. Митрофанова (1822 – 1898).
Жена (1841) Петра Алексеевича Бахрушина (1819 – 1894), московского купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина, почётного гражданина города Зарайска, директора правления Товарищества кожевенной и суконной мануфактур «Алексея Бахрушина и сыновья», выборного Московского биржевого общества, гласного Московской городской думы (1877-1892), благотворителя.
Дети: Наталия, в замужестве Ершова (1842 – ?); Дмитрий (1844 – 1918) - прапрадед моего мужа ("Воспоминание обо всем..."); Александра, в замужестве Максимова (1845 – 1914); Алексей (1849 – ?); Алексей (1853 – 1904); Николай (1854 – 1927); Константин (1856 – 1938); Евгения, в замужестве Богомолова (1856 – после 1940); Александр (1858 – ?); Елизавета, в замужестве Акинфова (1861 – 1893); Мария, в замужестве Сидорова (1865 – ?)).
В это время она была матерью восьмерых детей, к которым впоследствии прибавился еще десяток. Она же есть на фото подаренном бабе Кате с надписью: "Милой моей внучке Катеньке Кузнецовой на память . Екатерина Бахрушина 06.09.1891 года".
"Петр Алексеевич , как и его отец был нрава веселого и умел проводить резкую черту между делом и досугом. Работать любил весело. Крепкая шутка всегда была готова сорваться с его губ. Он понимал и знал рабочих и они знали и понимали его". Не было случая, чтобы он отказал кому-то в помощи. После смерти отца Петр руководил кожевенным заводом. С момента постройки в 1864 году суконной фабрики он передает руководство заводом Александру Алексеевичу. С 1894 года Петр владеет мощной суконной фабрикой, которую унаследовал от него мой прадед Дмитрий Петрович. За братом Василием оставались амбары и вся кожевенная и суконная торговля. После смерти Петра капитал "Товарищества сыновей Алексея Бахрушина" был разделен в 1894 году.
Средний брат Александр Алексеевич прожил 92 года, из них тридцать последних лет был бессменным гласным Московской Городской Думы. Его, Петра и Василия Бахрушиных в думе очень ценили: "они мало говорят, но много делают, их денежный вклад для нужд Москвы огромен".
Было постановление Думы о помещении навечно в зале заседаний портретов Александра, Василия и Петра к этому времени уже не было в живых. Эти портреты теперь в Театральном музее.
Сохранился дагерротип и миниатюрный масляный портреты. Они в Театральном музее. На первом Александру Алексеевичу 25 лет. Он франтоват, в черном сюртуке, в высоком крахмальном воротнике и модной золотой цепью, жена его с пухленькими губками, причесанная гладко, с круглыми карими глазами.
Другой портрет сделан через 20 лет в 1871 году в чужих краях, он в светлом сюртуке аглицкого сукна и с аглицкими бакенбардами. В 1820 году Александр Алексеевич предпринял длительную поездку за границу, чтобы детально ознакомиться с новейшими достижениями западноевропейской промышленности. Он осматривал кожевенные производства Англии, Франции, Германии, брал на заметку стоящее. Записи делал на французском языке свободно, на английском менее свободно. Основная мысль сводилась к тому, чтобы ничего не покупать и все продавать, т.е. все необходимое выделывать у себя на заводи и здесь же перерабатывать отходы. Таким образом возникла собственная клееварка, мыловарка, а затем и мощный суконный завод.
До 1856 года семья продолжала жить скромно, жили под одной крышей вместе три брата со своими семьями, каждый на своей половине.
Позже Петр построил себе дом рядом с суконным заводом (Кожевнический переулок, до 4/5) и напротив него был дом Василия, а еще позже внуки и правнуки возводили себе прекрасные особняки.
Как правило, Бахрушиным строил архитектор Гиппиус, а купцам Морозовым Шехтель, который очень ревниво относился к проектам коллеги, он зло критиковал построенный для Константина Петровича (моего двоюродного прадеда) особняк на Новокузнецкой улице дом 25/2 (теперь там Российская прокуратура). Дом действительно несколько перегружен архитектурными украшениями. Но Гиппиус еще всем рассказывал про 1500 чугунных роз выкованных на ограде. Это мне рассказала Наталия Александровна Филаткина.
Для Алексея Александровича Гиппиус построил особняк в готическом стиле, теперь там Театральный музей. У Алексея Петровича был прекрасный дом на Воронцовом поле, есть фото его интерьера - библиотека и Алексей Петрович на фоне книжных шкафов, но где этот дом, не знаю, были и другие особняки.
"Рост капитала мало отразился на образе жизни Александра Алексеевича, как и его братьев. Они всегда помнили о тяжелых днях семьи и считали своим долгом помочь как можно большему числу людей. Порой кто-то из братьев лелеял мечту, не встречающую единодушного одобрения тройки. Тогда он осуществлял ее из своих личных средств и часто тайно от близких". Александр Алексеевич подчеркнуто чуждался "сильных мира сего" и был абсолютно равнодушен к "царским милостям". Вместе с тем, высоко ценил честь избрания его и братьев почетными гражданами города (таких людей было в Москве всего двенадцать), к орденам относился спокойно. Ездить во дворец на царские приемы в мундире мануфактур - советника в орденах не любил".
"Александр Алексеевич был патриотом и держал всегда в поле зрения пользу России, исповедуя формулу Белинского: "Любовь к Отечеству должна быть вместе с любовью к человечеству". Он был открытый враг реакционных правительственных мероприятий, но одновременно презирал пустозвонный российский либерализм".
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Спасибо, что прочитали.