– Лен, ты, видимо, уникальный человек, раз так умеешь со всеми найти общий язык! – сказала мне Полина.
Уникальности тут нет, есть другой секрет.
И я вам его раскрою.
...Я живу в маленьком городке, работаю в доме престарелых, работу свою люблю, у пожилого поколения многому учусь.
Есть у меня муж Евгений и сын Витя. Наши старики, слава Богу, живы. Здоровья бы им побольше! Живут далеко, сами себя обслуживают и вполне бодры.
Как-то раньше я не задумывалась, счастлива ли?
И решила, что да.
Понять мне это помогла старая знакомая, Полина.
Встретила я её нежданно-негаданно. Почему меня так удивила эта встреча? Потому что Полина из тех мест, где живут все наши. Мы с Женей сами оттуда родом. Когда поженились, переехали, и сто лет Полину не видели.
Она хорошо знает нашу родню.
– Ты проездом? – спросила я после того, как мы долго обнимались и радовались встрече.
– По делам фирмы, через час автобус.
Присели мы на скамеечку в сквере, и Полина начала жаловаться, как у неё всё плохо. Дня не проходит, чтобы она со свекровью не поругалась.
Съехались они, объединив квартирные деньги, и теперь мучаются. (Я сама Полину отговаривала тогда от этого шага, но она не послушала).
Денег не хватает, сын оболтус, у Полины болячки.
При вопросе о муже Полина вообще безнадёжно махнула рукой…
Свои жалобы закончила так:
– Лена, я тебе завидую белой завистью, что у тебя такие чудные отношения со всеми родственниками, даже со свекровью, которую мало кто терпит на работе, да и среди соседей, из-за её характера!
Что правда, то правда. Моя свекровь Фаина Тимофеевна не подарок. Склонна всё драматизировать и видит мир в чёрно-белой гамме. Работает главным методистом в центральной библиотечной системе и на пенсию идти не планирует, несмотря на горячие мечты молодых специалистов сдвинуть её.
– У вас с мужем словно медовый месяц затянулся! – продолжала свою речь Полина. – Лен, ты, видимо, уникальный человек, раз так умеешь со всеми найти общий язык!
На что я честно ответила:
– Никакой уникальности и секрета нет. Сама посуди. Мой Евгений моряк. Мы с ним часто расстаемся, потом встречаемся на несколько недель или дней. Каждая встреча как первое свидание.
Живем мы весь год, кроме отпусков, тут, в нашем микроскопическом городе, в сотнях километров от всех родственников. Они успевают соскучиться настолько, что за то время, которое мы можем уделить каждому, мы не то что поругаться не успеваем, но даже обменяться новостями толком!
И знаешь, Полина, я ещё мудрых людей слушаю.
В моей группе есть одна бабушка 89 лет. Умная, подвижная, бодренькая. Так она категорически отказывается съезжаться с кем-либо из своих детей. А их у неё четверо! Ты себе можешь такое представить?
– И сдали её в богадельню… – проворчала Полина.
– Это её решение. Они, кстати, очень трепетно к ней относятся и каждый готов взять её к себе. Стоит ей только намекнуть… Когда я затронула эту тему – мол, Лукерья Ильинична, вашим детям, наверное, было бы спокойнее, если бы вы жили у кого-то из них под присмотром. У вас идеальные отношения с сыновьями, дочкой, невестками и зятем. И эта мудрая женщина ответила мне: «Детка, голубушка моя. Потому и идеальные наши отношения, что живем мы каждый за своей дверью, друг друга не стесняем, свои порядки не наводим на чужой жилплощади. Если я дрогну и так поступлю, значит, отберу у себя счастье умереть любимой бабушкой. Я хочу остаться в памяти светлым человеком, чью смерть бы искренне оплакивали, а не стать надоевшей всем бабкой, кончины которой ждали бы все с нетерпением. Перееду я к детям только тогда, когда не смогу сама до туалета дойти, душ принять и кашу себе сварить. Точка!»
Полина приуныла.
– И что, у нас это беспросветно?
– Ну почему же. Вам ещё не поздно разъехаться, – сказала я.
– Моя свекровь начнёт говорить, что мы её бросили на старости лет.
– Она ещё оценит свободу. И потом, вы же её навещать будете. Верно?
Я уж не знаю, воспользовалась ли Полина моим советом.
Но правота Лукерьи Ильиничны, на мой взгляд, в этом вопросе, очевидна.
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. С теплом, Ольга.