Госпиталь, в котором произошла эта история, и фамилию «героя» рассказа, по понятным соображениям, я называть не буду.
После того, как начальника нашего госпиталя, достигшего предельного возраста состояния на военной службе, уволили - на вакантную должность назначили подполковника медицинской службы. Назовем его просто - N.
Где он служил до этого, и в какой должности никто не знал. Личному составу госпиталя, как это было принято в те времена, начальник медицинской службы армии его не представлял.
Возможно, начальник медицинской части госпиталя что-то знал о нем, так как встречал и провожал его в служебный кабинет. А для всех сотрудников госпиталя это был «кот в мешке».
Первую неделю с утра и до конца рабочего дня N сидел в своем кабинете и в секретной части. Возможно, знакомился с документами, отчетами или личными делами офицеров. В приемном отделении и лечебных отделениях не появлялся, врачей на беседу и для знакомства к себе в кабинет не приглашал.
Такое поведение нового начальника вызывало недоумение у врачей госпиталя. В конце недели начальник медицинской части на совещании предупредил, что в понедельник будет обход начальника госпиталя и чтобы все отделения тщательно подготовились к этому мероприятию.
Во время обхода все сотрудники от санитарок до врачей отметили, что новый начальник груб в обращении с персоналом и очень высокого мнения о себе. Сразу взялся наводить порядок, но не в обследовании и лечении больных, а во внешнем лоске (хотя во всех отделениях госпиталя был порядок). «Почему лампочка не горит в коридоре?», «Почему занавески в 5-й палате висят криво», «Почему в 1-й палате нет прикроватного коврика» и т.д.
Постепенно персонал узнал, что N имеет большую поддержку в штабе армии. Как шутили офицеры «ногой дверь в штаб открывает!». Со старшими начальниками и врачами госпиталя N разговаривал сквозь зубы. Короче, вел себя очень нагло и по отношению к личному составу госпиталя и даже командованию.
Но все врачи заметили, что в медицине он ничего не понимает и мыслит на уровне даже не фельдшера, а максимум санинструктора. Складывалось впечатление, что высшего медицинского образования у него нет.
Все сотрудники удивлялись, как он «дорос» до подполковника медицинской службы и за какие заслуги его назначили начальником армейского госпиталя в приграничном военном округе.
Правда, в работу лечебных отделений он никогда не вмешивался. Участия в консилиумах не принимал, доклады дежурных врачей не слушал, но каждый день обходил территорию госпиталя. Проверял, как команда выздоравливающих (в быту «КВ») солдат подметает аллеи, красит бордюры, поливает цветы и стрижет кустарник.
Примерно через месяц после вступления N в должность, в госпиталь поступил на лечение офицер из воинской части гарнизона. Как впоследствии оказалось, этот офицер с N были земляками - из одного села в Белоруссии.
Начальник госпиталя не видел его, а офицер тут же рассказал начальнику отделения, что «это же Пашка N» , который во время оккупации села служил в полиции, помогал немцам и даже, якобы, принимал участие в карательных операциях против местных жителей и партизан.
Начальник отделения и офицер всю информацию о N сообщили сотруднику КГБ, который курировал госпиталь. Через некоторое время N внезапно исчез. Говорили, что его арестовали и отправили в Белоруссию, где он якобы сотрудничал с немцами. Что с ним было дальше, в госпитале никто не знал. Но об этом случае долго судачил весь персонал от офицеров до санитарок.
P.S. У меня в архиве до сих пор сохранилась Почетная грамота « За достигнутые успехи в боевой и политической подготовке», подписанная N. Я хотел уничтожить ее, а потом подумал и решил, что это ведь тоже история – пусть лежит…
Праздник Святого Йоргена
Сейчас, наверное, только некоторые ветераны помнят чудесную комедию "Праздник «Святого Йоргена»", снятую режиссером Яковом Протазановым в 1930 году. Черно-белый, немой фильм озвучен только в 1935 году. В главных ролях в фильме снимались известные тогда актеры Игорь Ильинский и Анатолий Кторов. Я хорошо помню этот фильм. Озвученный вариант я смотрел перед войной в 1939 или 1940 году.
Несколько слов о содержании фильма. Действие происходит в одной из европейских стран. Накануне церковного праздника Святого Йоргена, где его невесте должны были вручить большой денежный приз, вор Коркис с дружками совершает побег из тюрьмы. Увидев, сколько денег должна получить невеста, он вместе с бандой решает обокрасть храм.
Коркиса незаметно впускают в храм и запирают дверь. Но он попадается на глаза полиции и вынужден притвориться инвалидом. Церковная процессия, подходящая к храму, застаёт Коркиса врасплох. Но он быстро переодевается Святым Йоргеном и выходит навстречу толпе, жаждущей чудес.
Он «исцеляет» своего подельника Шульца и отпускает грехи всем бесплатно. Власть имущие и служители церкви, увидев «чудеса», которые творит «святой» откупаются от него и Коркиса. Невеста Святого Йоргена и подельник Шульц с крупной суммой денег покидают город.
Главная суть комедии заключается в том, что Коркис нагло выдает себя за "святого", способного творить чудеса. Дуэт артистов Кторов - Ильинский был неподражаем. От игры актеров зрители получали подлинное наслаждение.
Чего стоит одна сцена чудесного "исцеления" Коркисом мнимого инвалида Шульца. Сплошной хохот стоял в зале, когда Ильинский, выделывал невероятные па с остатками костыля.
…А теперь расскажу историю, которая произошла в Алма-Атинском госпитале, где я служил начальником неврологического отделения. Случилась она вскоре после моего приезда в Туркестанский военный округ.
Однажды мне в кабинет позвонили из приемного отделения и попросили срочно посмотреть больного, доставленного из поселка Отар, где размещалась учебная дивизия и готовили младших военных специалистов.
В приемном отделении я увидел лежащего на кушетке бледного солдата с закрытыми глазами. На обращения он не реагировал, молчал. Я проверил рефлексы, двигательную, чувствительную сферы. Параличей не было, на уколы он реагировал адекватно.
Его положили ко мне в отделение. В палате лежали ещё трое солдат, которые с интересом и некоторым страхом смотрели на него, как на мертвого.
Из приемного отделения его принесли на носилках, так как стоять и идти он не мог. Уложили на койку, переодели, но на все наши действия он не реагировал. Я начал детально расспрашивать сопровождающих, всё, что им известно о пациенте.
Доставившие солдата сержант и два солдата рассказали мне, что в дивизию он прибыл совсем недавно. Ничем себя особенно не проявил, занимался, как все остальные. Взаимоотношения в отделении и во взводе нормальные. По характеру общительный, спокойный. Информация была небогатой. А меня особенно интересовали события, предшествовавшие проявлению болезни.
Оказалось, что во время боевых стрельб на полигоне из автоматов, он, по неизвестной причине, оказался около мишеней, по которым велась стрельба.
Очевидно, испугавшись, что его могут случайно убить он упал в какой-то окоп и потерял сознание. Кто его увидел среди мишеней и подал сигнал тревоги, я уже не помню.
Стрельбы прекратили, доложили командованию. Санитары на носилках принесли его на огневую позицию. Ранен он не был. Но стоять, идти, говорить не мог.
Его доставили в медицинский батальон, а затем сразу же повезли в Алма-Ату. После повторного тщательного осмотра я понял, что это обыкновенная истерическая реакция.
Когда я учился на Высших академических курсах при Военно-медицинской академии имени Кирова, нас учили, что лечить таких больных надо «барбамил-кофеиновым растормаживанием». Нам тогда даже «повезло» - показали одного такого больного.
Внутривенно медленно вводится раствор барбамила и кофеина с одновременным громким и понятным внушением, что должен делать больной по команде врача.
Во время и после внутривенной инъекции лекарств и моих громких команд:
- Сидеть! Встать! Стоять! Идти! Имя! Звание! Взвод! - он встал с койки, сначала неуверенно, а затем смело пошел по палате и заговорил.
Пытался взять костыли, которые поставили около кровати, но я не разрешил давать их ему. Медицинские сестры, санитарка и больные с удивлением смотрели на происходящее. Доставили солдата в палату на носилках, а он тут же пошел!
Кто-то из больных на радостях закричал: «Пой!», «Танцуй!»... А санитарка сказала:
- Вот теперь у нас в отделении свой святой Йорген есть.