А я ведь не всегда была такой замкнутой... Не понимаю, что случилось... В детстве и в начале подросткового возраста я могла сказать всё! Кажется, я уже писала, как однажды в третьем классе подошла к учительнице своего брата-первоклассника и спросила:
- А почему вы говорите "хэ", а не "ха"?
Как ни странно, мне объяснили, что говорить "хэ" правильно.
В театральной студии детская непосредственность развивалась на ура. А как же было иначе, если у нас регулярно были упражнения на раскол? Я однажды пропела на мотив "Ямайки" "Я Барби", и Светлана Владимировна призналась, что сама чуть не рассмеялась... Спектакль "Вперёд, Котёнок!" только укрепил это. Один момент в этом спектакле я всегда отыгрывала, как настоящая актриса, из-за ошибки партнёра на репетиции... Я играла Мотылька, который мечтал о крыльях. Крылья лежали на сцене, я шла за ними, но злодей отнимал их у меня. Однажды на репетиции я, как обычно, пошла за крыльями и поняла, что мальчик стоит и ничего не делает! Тогда я поступила по роли и забрала крылья. Светлана Владимировна очень похвалила. И я каждый раз надеялась, что партнёр опять ошибётся... А ещё в конце этого спектакля мы пели немного переделанную песню из новогоднего спектакля. Где-то в марте или в апреле Светлана Владимировна запела:
- Пусть исчезнет из мира ужасное...
А наш вариант припева начинался со строчки "Пусть на каждой помойке заброшенной..." Конечно, все поняли, что что-то не так, и Светлана Владимировна объяснила:
- Ой, у меня просто в голове другой вариант песни!
И я вклинилась:
- Всё ещё!
Сейчас ни за что бы так не сказала... И был ещё один момент, связанный с песней... Это моя любимая песня из "Аквариума", поэтому даже в цикле "Сон на миллион лет" я делаю к ней отсылки.
- Возможно, когда-нибудь мы сделаем (что-то там, не помню, что), - сказала Светлана Владимировна.
- Может быть, когда-нибудь! - прокомментировала я строчкой из песни.
Конечно, Светлана Владимировна не ругалась, ведь её цель была достигнута... Может быть, потеря детской непосредственности связана с уходом из студии?
Десять лет назад в семье были те же проблемы: квартиранты не платили. В какой-то день они должны были позвонить, но не позвонили. Я прогуляла школьную театральную студию, чтобы сделать родителям сюрприз... Позвонила в домофон...
- Здравствуйте, я дочь таких-то. Позвоните, пожалуйста, маме или папе.
- Мы таких не знаем!
Сейчас я бы испугалась и не стала бы продолжать разговор... Ещё и хамский тон был... Не умею я разговаривать с хамами... А тогда я ещё раз назвала ФИО родителей и добавила:
- Вы их прекрасно знаете. Вы должны заплатить за квартиру.
Позвонили... Заплатили... Мама вроде объяснила ситуацию Татьяне Юрьевне, а Татьяна Юрьевна меня отругала... За что, если я спасла семью? Но всё-таки не в тот момент детская непосредственность исчезла, потому что я всё-таки ещё просила учительницу географии дать мне возможность рассказать о Бразилии... Я ещё спрашивала, получится ли у меня переехать...
Возможно, всё изменилось, когда мы с мамой зашли в банк. Мама поставила меня у банкомата, а сама пошла по своим делам. Какой-то мужчина, ничего не сделав, отправился в конец очереди. Конечно, когда подошла моя очередь, мама не пришла. Я тоже пошла в конец. Так на меня накинулись сразу несколько человек!
- Вы будете совершать операцию? - строго спросила женщина, которая стояла за мной.
Что сказать? Что я не буду, а будет мама? Я обдумывала ответ, но вдруг мужчина, который встал в конец очереди, закричал:
- Я из-за вас не стал совершать операцию!
На меня накричала вся очередь... Я выбежала испуганная и с плохими мыслями... Мне до сих пор очень трудно общаться с незнакомыми людьми...