Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана...
(Лермонтов М.Ю.)
Йын-радипал – «лапидарный» задом наперёд.
Otiose (Отиозе) – неторопливый (лат.), бесполезный (англ.).
Быстрофикс – пост «вдогонку» с быстрым примечанием ради исправления ошибок в предыдущем посте.
Субстанция в реке времени не была однородной – походила то на воду, то на туман, то на лаву, закручивалась водоворотами и разделялась на нити-ручейки, которые тут же сплетались в косички. Течение её завораживало, и Отиозе готов был любоваться зрелищем бесконечно, веками, не отрываясь. Да он, собственно, и не отрывался, даже не шевелился. Ветер постепенно заносил созерцателя пылью, которую смачивал дождь и высушивало солнце.
За долгое время Отиозе покрылся каменной коркой, и теперь казался настоящим утёсом. На грудь его спадала густая борода из перепутанной скальной растительности, а пещеры глаз и прочих отверстий почти терялись в наслоениях лишайника.
Казалось, ничто не могло вывести созерцателя из неподвижности, но вдруг откуда-то возникло неудобство – слабая щекотка в правом ухе. Передёрнувшись всем телом, он встряхнулся так, что во все стороны брызнули камни и дрогнула земля. Тут же на его плече кто-то сероватый и совсем лёгонький подскочил и заорал:
– Эй, поосторожнее!
Сфокусировав внимание на этом попрыгунчике, утёс радостно громыхнул:
– А, старый друг! Давненько я тебя не видел, Йын-радипал! Всё бегаешь? Садись рядом, отдохни.
Его вздох чуть не отнёс состоящее из мельчайших капелек воды существо в сторону. Выругавшись ёмко и коротко, оно перебралось к Отиозе под шею, туда, где можно было укрыться под косматой бородой.
– О, ты научился новым выражениям! – воскликнул созерцатель. – Где подцепил?
– ...где нас нет, – лаконично ответил его друг. – У людей.
Отиозе хохотнул, с шуршанием посыпались мелкие камешки.
– О, конечно, я должен был догадаться! Где ещё может обретаться такой, как ты, мечтающий обогнать время, как не среди тех, кто вечно торопится. Ты ведь по-прежнему хочешь жить стремительно и свободно, я прав?
– Конечно.
– Тогда ты выбрал неверный путь. Составь мне компанию, сам убедишься, сколь ничтожны те, рядом с которыми ты болтаешься. Замечаешь вон тот блик на поверхности?
– Где? – Йын-радипал шевельнулся у него на груди, вытянул из округлого тела побелевшую от любопытства длинную шею и завертел головой, как перископом.
– Да вон же, вон! О, ты же иначе видишь, для тебя это скорее не блик, а крупный костёр или пожар.
– Пожар в лесу. И никакой реки.
– Лес, как символ времени, хм... Прошлый раз это было что-то другое. Пески времени?.. – Отиозе нахмурился, вспоминая.
– Прошлый раз это была пустыня, – подтвердил его друг. – Кстати, вот. – Он достал откуда-то из собственных глубин здоровенный стеклянный предмет. – Часы.
Утёс опять грохнул смехом:
– Поймал-таки время? О, какой молодец! Да и по мелочам, смотрю, не размениваешься! Уж часы так часы! Сколько же там? Пара минут небось, а? – поддразнил он.
– Не угадал, – просиял владелец гигантских песочных часов. – Много больше! И лучше так, чем ничего.
– В смысле? Твоя лаконичность, друг, порой ставит меня в тупик.
– Конечно, все пески времени невозможно заключить в сосуд, но лучше таскать сколько-то с собой, чем смотреть на реку в ожидании, когда мимо проплывёт труп твоего врага, – раздражённо выпалил Йын-радипал, темнея. Он не любил, когда его упрекали за краткость.
– Хых! Трупы моих врагов проносит мимо каждый день. Есть только один враг – человек, разрушитель по самой сути своей. Ты же видишь этот блик... Тьфу ты, пожар! Значит, род людской в очередной раз вот-вот исчезнет.
– В пламени?
– Если пламя, – прикинул Отиозе, – то, скорее всего, у них там война. Ядерная. Вовремя ты оттуда убрался.
– Вот пошлют они тебе подарочек... – его собеседник хмыкнул и крепче вцепился в спасительную бороду, потому что утёс фыркнул и тут же содрогнулся всем телом:
– Куда им. Вон, гляди, уже гаснет. Разве что быстрофикс изобретут.
– Чего-о? Какой такой ещё быстрофикс? – от удивления и без того насыщенно-серый Йын-радипал стал почти чёрным в синеву, а заодно растерял всю свою лаконичность. – То есть я-то ладно, я-то как раз знаю, что это такое, не зря ж у них столько болтался. А вот где ты успел нахвататься человеческих словечек? Сидишь здесь веками, медитируешь, пока меня по свету носит. Или... – От неожиданной догадки он даже чуть посветлел. – Или тоже иногда шляешься к людям?!
– Ну ты скажешь, – прогудел Отиозе. – К ним? Вот ещё. Ветер, вездесущий ветер иногда словечки приносит. Вот и «быстрофикс» принёс. Играют блики... то есть для тебя, конечно, пожары. Пожары занимаются и гаснут, и так раз за разом.
– А быстрофикс?
– А как замахнутся людишки ошибки мироздания поправить — вот тебе и быстрофикс.
Йын-радипал обалдело помолчал, потом встрепенулся:
– Да... Ладно, мне пора.
Тёмная масса водяных капелек отделилась от громады утёса. Ветер подхватил её, мягко огладил ладошками округлые формы и повлёк прочь.
– Хоть бы «до встречи» сказал, – пробормотал созерцатель.
Впрочем, он привык к тому, что его друг частенько опускал в разговоре упоминания об очевидных вещах. А что может быть очевиднее следующей встречи? Там, где друг касался скалы, остался влажный след, но это была просто вода, а не слезы – ведь Отиозе ничуть не расстроился. Прошла минута, и он вновь уставился на реку времени, заворожённый её прихотливым течением.
Йын-радипал радостно отдался на волю воздушных потоков и оглянулся только раз. Поколебался, не возвратиться ли – всё-таки они виделись редко и успевали сказать друг другу всего ничего. Ему хотелось обсудить многое, но непривычно было трепаться от души. Кроме того, мечта звала в путь. Пусть там у людей происходит всякое, но существа они изобретательные, рано или поздно найдут способ обогнать время. И он будет тут как тут. А Отиозе... что ж, Отиозе никуда не денется.
Путешественник вгляделся в серую недвижимую глыбу там, на опушке леса, и улыбнулся – созерцатель явно уже занимался привычным делом, а именно – созерцал. Ничего, в следующий раз они обязательно...
Что-то, напоминающее шальную искорку, взвилось из почти потухшего очага пожара, сверкнуло ярко, разошлось разноцветными кругами. Атомная бомба? Нет, она не могла бы прорваться сюда, наружу. Какое-то иное оружие, или, возможно, не оружие, а наоборот, нечто сказочно-прекрасное. Люди часто придумывали всякое новое, интересное...
Радужные волны наливались светом всё сильнее. Застыл на полувздохе ветер, замерли верхушки качающихся деревьев, солнце в ужасе сжалось в точку...
– Так вот ты какой, быстрофикс! – прошептал поражённый Йын-радипал.
Полуослепший от вспышки Отиозе ещё успел заметить, как испаряется вещество из русла реки, исчезает само время.
Йын-радипал, конечно, не видел реки, для него это был лес, рассыпавшийся серым пеплом безвременья. Вслед за лесом распался в ничто утёс, и осталось только бескрайнее лазурное небо.
Но... Как же? Как же так? А следующий раз? Они ведь так и не договорили! И... он даже не сказал ему «Прощай». А ещё мечта. И... и что теперь? Йын-радипал почернел от горя, всхлипнул раз, другой, содрогнулся так, что в глубинах тела раскатисто громыхнуло... и почувствовал что-то колкое. Он пошарил внутри себя, наткнулся на острые частички и расстроился окончательно – песочные часы разбились от сотрясения. Не осталось ничего!
Йын-радипал разразился рыданиями.
Со слезами вниз устремился смешанный с осколками песок времени, залежавшийся в закрытом сосуде и оттого накопивший чудовищную энергию. Невидимое русло осиротевшей реки подхватило его вместе с дождём, жадно впитало бурлящую силу, вскипело, смывая с берега остатки камней и растительность, и понесло свои воды дальше, туда, где люди снова изобретут что-нибудь интересное.
На берегу не осталось ни пылинки, ни травинки, и небо сияло безоблачной чистотой.
«О, а здесь, внутри, гораздо интереснее, чем снаружи!»
Подхваченный стремительным потоком времени Отиозе едва успевал разглядеть миры, сквозь которые скользил. Ощущать себя разреженным скоплением частичек, кем-то вроде призрака, было непривычно. Будучи однородными, эти частички постепенно сближались, но течение то и дело закручивало их и раскидывало в разные стороны. Бывший утёс стал надеяться, что сумеет вновь обрести цельность, вот только найти бы тихое местечко... А ещё он ужасно беспокоился, как пережил катаклизм его друг.
«Ух ты!» – подумал Йын-радипал, неожиданно обнаружив себя в лесу. Ласковый ветерок играл его каплями, чуть заметно подталкивая в сторону тропинки. Привычно отдаваясь на волю стихии, путешественник остро пожалел, что нет больше огромного добродушного созерцателя, к которому так приятно было иногда заглянуть. Горестно вздохнув, он быстро собрал себя в кучку и тёмным облачком двинулся вперёд. Как бы хотелось увидеться ещё хоть разок!
Оба достигли точки встречи одновременно – один добрался до уютной полянки, другой по ниточке отдельного ручейка приплыл в омут.
Посреди полянки воздвигся утёс, а у его груди примостилась небольшая тучка. На дне омута устроилась каменная глыба, а облако... оно тоже было там.
Отиозе, впитав в себя впечатлений больше, чем за всю предыдущую жизнь, не скучал по насиженному местечку на берегу. Йын-радипал не торопился за своей мечтой, никуда она не денется, а вот друг...
Время текло лениво, будто и вовсе остановилось. Наконец-то его стало достаточно, чтобы наговориться всласть.
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!