Новый фильм Романа Михайлова... Как бы так объяснить, чтобы было понятно всем?
Знаете, как обычно на выступлении какого-нибудь стендапера звучит стандартная подводка к шутке: "а ведь у каждого было, когда..." и дальше какая-то банальность, вроде "спешишь на работу и никак не можешь найти второй носок в пару", чтобы установить контакт со слушателями? Ну вот тут тоже самое практически, выходит к зрителю Роман Михайлов и образно говорит: "А ведь у каждого такое бывало, когда вы крепко спите, видите какой-то муторный сон со слегка тревожащим вас сюжетом, но при этом таким интересным, что просыпаться не хочется - хочется досмотреть, чтобы узнать чем вся эта странная штука закончится. Но вы, конечно же, просыпаетесь, однако мыслями остаетесь в этом сне и пытаетесь тепеть сами додумать его, ведь там такой интересный сюжет, хоть кино снимай! Но при этом ваша логика проснувшегося человека сталкивается с нелогичной дымкой сновидения, и даже если вы придумаете в итоге законченную историю, всё равно в ней останется что-то неясное, странное и не от мира сего. Неправильное и тревожащее, хоть и очаровательное. У всех же такое бывало, ну?". И зрители кричат: "Да, да, бывало!". Вот те, у кого такое бывало поймут этот фильм даже без всяких толкований от кинокритиков. А те, у кого такого никогда не было... Ну, я не знаю, попробуйте что ли на досуге?
Я предыдущий абзац специально такой вот тяжеловесной конструкцией написала, чтобы наиболее наглядно пояснить, что же там такое в фильме у Михайлова просходит. У него вот эти вот чудеса рекурсии: сон во сне, во сне, во сне и фильм в фильме, в фильме, в фильме, - смотрятся куда легче, кстати, чем их пытаешься описать. Переход на каждый последующий "уровень" сюжетной матрёшки происходит почти незаметно для зрителя, возможно, потому что все они находятся очень близко и логично друг в друга перетекают. Роман все-таки математик, о пересекающихся множествах знает много. Да и вообще благодаря структуре фильма, а так же упоре на сновидческое, становятся более понятны и предыдущие фильмы Михайлова. Сам режиссёр много раз так и говорил, что это, мол, не фильмы на самом деле, а "пять снов, с пересекающимися одними и теми же лицами, как обычно бывает в сновидениях". С такого ракурса, - тем более, когда показали совсем уж наглядно, - становится понятнее, куда на самом деле провалился Муля (в исполнении Евгения Ткачука) из "Сказки для старых", между какими мирами ходит Младший Брат (сам великий и ужасный создатель-сновидец) и функции мужичка с собакой, который бродит по заброшенным деревенькам еще с "Наследия" тоже становятся более прозрачными. Словом, какая-то своебразная логика в этой "вселенной Михайлова" начинает просматриваться. Точнее, эта вселенная начинает напитываться нашим вниманием, попытками проснувшегося сознания создать логически связи между странными происшествиями в сновидении, и выстраивает саму себя.
Кроме того, будет нечестным не упомянуть то, что с каждым новым фильмом Михайлов определенно "набивает руку" и эти фильмы у него получаются всё лучше во всех смыслах, - и как кино, и как история, и как творческое высказывание. Если "Сказка для старых" и "Снег, сестра и росомаха" казались такими вырванными кусочками большого полотна, как бы из ниоткуда в никуда, то "Наследие" имеет более четкую структуру, а "Отпуск в октябре" даже презентует нам своеобразную закольцовку сюжета. И, конечно же, всё вместе сплетается в волшебный алхимический узор.
О, еще важное замечание, о котором хотела сказать отдельно! Обычно, когда киношники снимают фильм про свою работу, выходит какая-то невозможная "вещь для своих", именно этим очень раздражающая. И даже самые известные и распиаренные на широкую аудиторию фильмы, вроде "Бёрдмэна", как-то неуловимо отдают таким преисполненным самолюбования капустником-междусобойчиком, к тому же закрытым, куда обычным смертным хода нет. Михайлову же благодаря вот этому эффекту фильма в фильме удается удержаться на грани, показав кино очаровательным и со стороны съемочного процесса, и со стороны восторженного зрителя перед экраном, и даже со стороны залетных типков, которые подглядывают за происходящим чуть ли не через дырку в заборе. Возможно, это этому еще и помогает то, что сам он вовсе не профессионал, а любитель - во всех смыслах слова, особенно в самом важном. А возможно, сновидческая тема всё так удачно мягко сглаживает и здесь.
Невозможно снимать хорошее кино без любви к нему, как к завораживающему нелогичному шаманскому таинству, которое так и остается до конца непознанным. Но в котором принимают участие все, и зритель в том числе, когда встречает финальный взгляд героини прямо в глаза, и думает о том, что возможно за ним тоже так наблюдают.