Назначили день операции, было очень волнительно. Накануне вызвала заведующая, озвучила все риски и дала подписать бумаги. На этой беседе меня удивило одно - вид анестезии. Говорилось, что операция не сложная и анестезия может быть буквально только на живот. В моем случае был предложен общий наркоз, через маску!
Пришел анестезиолог и озвучил, что анестезия будет, всё-таки, спинальная (как на кесарево). Ну, соответственно, врачам виднее - спорить не стала, подписала все бумаги. «Пойдешь первая, в 5 утра будь готова.»
В помощи одеть чулки медсестра отказала, ссылаясь на то, что у нее от нас уже пальцы болят. На мое возмущение, что собственно могу и родить с такими то проблемами, мне ответили грубо: «Не родишь! Надевай сама, как хочешь!»
Утро, 10 августа, было волнительным. Чулки натянуть смогла только в положении сидя, из-за этого их функция сошлась к нулю.
«Бородина!»
Пора...
Уже на знакомом мне лифте, на знакомый этаж, в родовую, проводила меня все та же, знакомая медсестра той смены.
Мне выдали медицинский халат, шапочку и усадили на одинокий стул в коридоре. Прохладно, приглушённый свет. Слева вход в операционный блок. Идет операция, понимаю что кесарево. Справа весёлые женщины врачи обсуждают бытовые вопросы своей жизни. Их смех - глоток чего то позитивного и успокающего, в эту минуту. Из операционного блока выкатили каталку: на каталке женщина с приятной и усталой улыбкой, ее взгляд не забуду никогда - это взгляд матери, нежный и любящий, на тот момент для меня не изученный. Этот взгляд был направлен в ноги, где лежал маленький комочек счастья.
«Бородина!?»
Резко прервал мои наблюдения врач, вернув меня в волнительную реальность. Это был высокий и крупный мужчина, лет 45-50. На тот момент я подумала, что я буду в надёжных руках - это был анестезиолог. Меня проводили в операционную. Грубая, не разговорчивая, молодая медсестра начала установку катетера и остальную подготовку к операции.
Как с собакой...
Меня уложили, установили катетер. Зашёл анестезиолог - «Голову прижимаем. Спину сгибаем, сидим. Начинаю. Почувствуешь тепло в обеих ногах.»
Резкая и острая боль в правую ногу, чувствую тепло. Лежу. Ноги онемели, медсестры ворочают их, как им угодно. Поставили ширму. Анестезиолог стоит в голове. Начали.
Под контролем узи врач начинает вводить иглу в живот, в процессе понимаю по разговорам, что подобную операцию здесь делают не часто. Забыли деталь, которая называлась переходником. Внимание, забыли! В итоге минут пять лежали с иглой в животе, а врачи спорили между собой, как правильно делать операцию. И ничего не происходило! В этот момент мне стало плохо - не то от иглы в животе, не то от всего происходящего и услышанного. Аппараты подключённые к моей руке стали пищать - чувствую онемение затылка, отключаюсь. Анестезиолог начинает пальцем стучать мне по лбу: «Дарья! Даша! Не волнуемся! Все хорошо.» У меня паника, от сильного волнения постоянно кусаю губы. Понимаю, что ничего хорошего, пытаюсь мысленно себя успокоить. Между проходившей мимо медсестрой, которая принесла тот самый переходник, и анестезиологом состоялся мини-диалог. М: «Почему она такая бледная?!» А: «Ну взбледнула!». Я улыбнулась.
«Дарья! У нас экстренная ситуация, вашей дочери процедура не нравится, она теряет пульс. Подпишите бумаги на экстренное кесарево.» Такой фразой прервала мою улыбку врач-узи за ширмой. Подписала. Разрез - фонтан воды! Слышу, как много льётся воды, очень много.
Не ревет. Не слышу. Почему моя дочь не кричит...
«Давай малышка, ну-же! Давай! Давай!» Приятный и волнительный голос сопровождал действия врачей, которые приводили в чувства нашу дочь.
Слышу два слабых крика. Начинаю плакать.
«Вес - 1980 г. Рост - 46 см. Девочка!»
Дочку сразу увезли в реанимацию, меня оставили в операционной завершить операцию. Ко мне подошла заведующая и поздравила с рождением дочери.