Предыдущая глава здесь
Потекла своим чередом тюремная жизнь. Беспокойная, напряжённая, тоскливая, но ставшая уже даже привычной. Говорят человек может привыкнуть и приспособиться ко всему, выжить в любых условиях, если конечно он сам этого захочет.
Один киношный персонаж, склонный к чёрному юмору, сказал по этому поводу, что: "человек привыкает ко всему, даже к петле, подёргается немного, и затихнет". Малышев тоже можно сказать привык. Не к петле конечно, а к тюремной жизни.
Тем более, если смотреть со стороны, сиделось ему гораздо легче, чем многим. Не работает (авторитету не положено), модно и красиво по тюремным меркам одет, всегда чисто выбрит и опрятен, не голодает, менты не трогают, что ещё человеку надо? Сиди - не хочу. Ну а то, что у него внутри, со стороны не видно, да и рассматривать никто не будет.
Хозяин, надо отдать ему должное, слово держал, провёл профилактическую беседу с кумом, и тот больше к Малышеву не цеплялся, можно сказать не замечал. Хотя по отношению к другим зекам остался прежним: мстил за любую мелочь, пакостил, лишал свиданий и посылок, горбатого могила исправит.
Зима выдалась снежная и морозная. Часовые на вышках кутались в длинные овчинные тулупы, пытаясь согреться топали ногами в заскорузлых на морозе кирзачах, и хотя в них заправлены были ватные штаны, ноги всё равно жутко мёрзли, и не только ноги. Мороз забирался и под шапку-ушанку и под тулуп, а руки в тонких шерстяных перчатках, сжимавшие автомат, казалось примерзали к нему намертво.
Солдаты с тоской смотрели с вышек на "охраняемый объект", люто ненавидели и зону и её обитателей, ненавидели плохо отапливаемые казармы воинской части, проклятую службу, и так же как и зеки, постоянно считали оставшиеся до дембеля, месяцы, дни и часы.
Ночь. Малышев стоял возле окна и бездумно созерцал унылый тюремный пейзаж. В свете фонарей, расположенных по периметру, хорошо было видно, как на давно запрещённой всеми конвенциями спирали "Бруно", серебрился колючий иней. Ледяные кристаллы переливались и сверкали как бриллианты. От этого колючая проволока выглядела гротескно-красивой, и навевала ещё большую тоску.
Всё вокруг навевало тоску и сжимало душу: и сторожевые вышки, и озябшие часовые на них, и далёкий лай сторожевых овчарок. Даже не верилось, что где-то есть другая жизнь, беспечная и спокойная. Не верилось, что там, в той жизни, есть другие люди: счастливые, радостные, может быть влюблённые, и беспечальные.
В такие минуты Малышеву отчаянно хотелось туда, в ту жизнь. Может быть это были минуты слабости, все мы люди, а может быть просто неволя брала своё, она может заставить содрогнуться даже самого сильного человека.
Но такие минуты бывали редко, в основном печалиться и хандрить было некогда. Приходилось почти неотлучно находиться рядом с "Моряком", приглядывать за ним, следить чтобы во что-нибудь не вляпался.
"Монгол" поймал себя на мысли, что находясь постоянно рядом с авторитетом, общаясь с ним, он начинает его всё больше и больше ненавидеть. Лишь некоторых людей "Моряк" считал равными себе и достойными того, чтобы он с ними общался, все остальные "позорные мусора", так он именовал сотрудников колонии, и "овцы", то есть остальные сидельцы ниже него рангом.
А от его предвкушений как он будет на воле пользовать "шалав", а потом "бить им морды в кровь", "пить водяру и употреблять дурь", "Монгол" скрипел зубами, и с трудом сдерживал тошноту. Наверное это ненормально - равнодушно думал Малышев, но иногда ему очень хотелось "Моряка" просто убить, причём это случалось всё чаще и чаще.
Хотя кто знает, где она, грань между нормальностью и ненормальностью. Может быть желание уничтожить подонка, который считал себя "венцом творения", а остальных людей просто пылью под ногами, и есть самое нормальное и естественное.
Но во имя дела приходилось терпеть. Общаться с "Моряком" как ни в чём не бывало, улыбаться его дебильным шуткам, выслушивать его маргинально-садистские планы и мечты. Узнав его получше, "Монгол" пришёл к выводу, что уровень интеллекта его подопечного находится где-то между интеллектом двоечника семиклассника, и крепко пьющего слесаря-сантехника.
Как только он смог с таким уровнем довольно мощную группировку возглавить - думал иногда Малышев, видимо отсутствие мозгов с лихвой компенсировали звериная жестокость и железная воля "Моряка". Впоследствии Андрею ещё предстояло убедиться, что и команду "Моряк" подобрал под стать себе, бандиты в его группировке в массе своей, тоже лишним интеллектом обременены не были.
Хотя иногда на "Моряка" как будто что-то находило, и рассуждал он вполне здраво, и даже логично. Такая вот была разноплановая личность, если будет уместно так выразиться.
Когда "Моряк" устраивался "отдохнуть" в ШИЗО или в БУР, Малышев сам по-настоящему отдыхал. Почти всё свободное время проводил за чтением, в зоновской библиотеке было много хороших книг, или в беседах с отцом Алексием, с которым после той истории с заложниками, крепко сдружился.
Говорили о многом: о вере, о книгах, о стране, о жизни. По молчаливому согласию не касались только одной темы - прошлой службы. Андрей попробовал было заговорить о войне, но сразу почувствовал как изменилось настроение отца Алексия, понял, что о прошлом ему вспоминать не хочется, и больше попыток не делал.
Им нравилось общение друг с другом. Помимо специфических знаний и подготовки, оба были прекрасно образованы, образование "господ офицеров" всегда было на должном уровне, ещё со времён "их императорских величеств".
Оба могли поддержать разговор на любую тему, знаний и интеллекта было достаточно. Они всё больше привязывались друг к другу, и несмотря на разницу занимаемого в данном отрезке жизни положения, были, что называется на одной волне.
Малышев не рассказывал отцу Алексию, ни о задании, ни об истинной причине своего пребывания здесь, но Векшин был и оставался профессионалом, и Андрей не без основания считал, что если не обо всём, то о многом он догадывался.
После знакомства и последующей за ним дружбы, Андрею стало полегче, сжатая до упора пружина нервного напряжения, малость ослабла, он знал и чувствовал, что теперь не один.
Наверное каждому человеку, будь он трижды супермен и четырежды Терминатор, важно знать и чувствовать, что рядом есть тот, на которого он может полностью положиться, и доверять как самому себе. Пусть он никогда не прибегнет к помощи этого человека, но уже то, что он есть, здорово помогает верить, что всё будет хорошо.
В общем им по-настоящему хорошо было вместе, друзьям вместе всегда хорошо, и неважно говорят они о чём-то, или просто молчат. Одного Малышев не понимал. Не понимал решения Векшина круто изменить жизнь и уйти из любимой профессии. В том, что она была любимой и выбранной осознанно, не сомневался.
В активе группы "Максов", названной так в честь имени и одновременно позывного её командира, было немало славных дел, проведённых блестящих операций и выполненных сложнейших заданий, не меньше, чем у "Азиатов". Да, пережил страшное горе, потерял самых близких и любимых людей, но ведь смог выправиться. Отомсти и служи дальше.
Сражайся с нечистью насколько хватит сил и здоровья, уничтожай её, чтобы на долю сыновей и внуков меньше осталось. Уходить зачем? Почему? Минутная слабость? Конечно нет, такие решения спонтанно не принимаются. Разочарование в профессии? Неверие в свои силы? Тоже нет, вон как лихо расправился с бандитами захватившими заложников, мастерство и опыт как говорится не пропьёшь. Что тогда?
Этот вопрос не давал покоя, сидел занозой в мозгах, ответа на него не было. Решил спросить об этом отца Алексия напрямую. Как так получилось? Почему? Не тянет ли вернуться обратно? Он ведь специалист высочайшего класса, такие всегда нужны и востребованы.
Пусть даже не в своё подразделение, такого любая спецслужба с руками оторвёт, послужной список впечатляющий. С этой мыслью и отправился в храм, время послеобеденное, он должен там быть один, разговору никто не помешает.
Отец Алексий стоял возле кандило*, доставал и гасил пальцами огарки свечей, складывая их в специальный ящик. Огарков накопилось много, завтра пойдёт в город и отнесёт их в один из городских храмов на переработку. Малышев вошёл бесшумно, остановился возле дверей, и некоторое время молча наблюдал за священником.
И хотя отец Алексий стоял к нему спиной, и не видел вошедшего, тем не менее тихо и внятно сказал:
- Здравствуй Андрей! Ко мне, или Господу помолиться?
- Здравствуй Макс! К тебе, спросить хотел.
- О чём спросить? Не тянет ли меня обратно на гражданку вернуться? Почему ушёл? Злодеев на наш век хватит?
- Тьфу ты -, искренне удивился Малышев. Ты что, мысли читаешь? Как узнал?
- Ну это-то как раз просто. Ты назвал меня моим прошлым именем, значит о прошлом и хочешь поговорить. Я это давно понял. Что ж, давай поговорим, пойдём ко мне.
Когда оба с трудом поместились за маленьким столом тесной камеры-кельи отца Алексия, и разлили по кружкам чай, Векшин сказал:
- Спрашивай "Азиат", объясню как смогу, и больше к этому разговору возвращаться не будем.
- Почему ты ушёл? Обратно не тянет? Тебя ведь учили, готовили, таких спецов немного, а вот работы для них выше крыши. Я знаю, что случилось с твоей семьёй, я тоже пережил нечто подобное, но отомстил и живу и служу дальше. Разве ты не понимаешь, что ты нужен там? То, что ты сможешь сделать, мало кто сможет. В малодушии тебя обвинять нелепо, в трусости тем более, объясни, почему?
- Почему? Знаешь, я сам себя часто об этом спрашиваю, и однозначного ответа не нахожу. Потому наверное, что почувствовал, что здесь я сейчас нужнее, да и в Господа по-настоящему поверил, до конца. Нет и раньше конечно верил, но не так, по-другому как-то.
- Ты говоришь таких как мы с тобой там немного. Согласен, но они есть. Там и без меня справитесь, а кто будет служить здесь? Ты думаешь здесь легче и проще? Уверяю тебя, это не так. Здесь ведь далеко не все убийцы насильники и подонки, много таких, кто просто оступился, кому не повезло, так обстоятельства сложились.
- В этой зоне и раньше священников не было, я первый. А теперь, после захвата заложников тем более никто не пойдёт. А здесь что, не люди? Многие в храм приходят, душу лечат. Что же бросить их?
- Ты мне про "Кузнечика" рассказывал. Парень как герой погиб, достойно погиб, встал на защиту друга. А не встреть он тебя, какая бы жизнь его ждала? Стал бы жестоким убийцей и губил бы такие же заблудшие души, как у него самого. В трудные минуты жизни, мы все у Господа защиты просим.
- Придёт такой в храм, а тут я. Может быть подскажу что-то, помогу на правильную дорожку выйти, посоветую. У меня тоже был тут такой как "Кузнечик". Мечтал говорит геологом стать, а так сложилось, что в криминал затянуло.
- Пришёл в храм, разговорились. потом ещё много разговаривали. Освободился, в геологическую партию рабочим устроился, учится заочно, сейчас письма пишет, благодарит. Утверждает, что это благодаря нашим беседам решил жизнь изменить. Вот так. Значит уже не зря я сюда попал, вернее Господь меня привёл.
- Даст бог ещё кому смогу помочь, таких "Кузнечиков" много. Честно скажу, иногда тянет вернуться. Насмотришься на здешних офицеров, у многих из которых офицерского осталось разве что форма, тошно становится. Я ведь хоть и священник сейчас, но всё равно русский офицер, и никогда им быть не перестану.
- Вот так "Азиат". Нужен я здесь. Служить отчизне по-разному можно, не только на поле брани. Поэтому и не ухожу. Как оно дальше сложится, один Господь знает, а пока буду делать что должен.
Векшин замолчал. Малышев понял его, и тоже молчал. Думал, о том, что ему в очередной раз очень повезло, что судьба свела его с этим удивительным человеком.
*******
Кандило* - лампада, большой подсвечник, стоящий перед иконой в православном храме.
*******
Книга "Перегонщик" уже на Литрес https://www.litres.ru/book/gennadiy-mastrukov/peregonschik-70015603/
*******
Мой телеграмм канал здесь
*******
Друзья! Прошу прощения за долгую задержку. Много "болячек" за жизнь накопилось, и особенно дают о себе знать осенью и зимой. Иногда неделями живу на обезболивающих, не до творчества. Прошу Вас не терять меня и отнестись с пониманием. Если у меня есть возможность и силы, я всегда работаю, а иногда писать, просто возможности нет. Благодарю, что терпеливо ждали меня, благодарю за участие, за добрые слова и пожелания! От души желаю Вам всего того, чего Вы желаете мне, и очень благодарен, что у меня такие замечательные читатели!
*******************************
Если новая глава понравилась, не забудьте оценить её лайком, поделитесь прочитанным с друзьями, а впечатлениями в комментариях.
Продолжение следует
С уважением Геннадий Мастрюков.
Поддержать автора можно по тел. 9807069265
Сделать это можно через мобильное приложение, или отправив смс на номер 900, с любой, приемлемой для Вас суммой.
Сердечно благодарен тем кто откликается. Всем Мира и Добра! И всегда помните, что: