— Таким образом, слияние «Дримнета» и «Трансатлантической Вещательной Корпорации» станет последним, решающим шагом к совершенно новой эпохе масс-медиа, как информационных, так и развлекательных! — Чангет Озобол жестикулировал и улыбался почти как человек, и это получалось у него почти естественно. В его исполнении улыбка была действительно похожа на проявление человеческого дружелюбия, а не на угрожающую пародию, как у большинства его соплеменников толленийцев, которым человеческая мимика давалась с большим трудом. — Наши услуги известны по всей галактике, и мы рады, что к дружной семье наших клиентов и партнеров присоединилась и Земля!
Собравшиеся, практически весь совет директоров ТВК, дружно зааплодировали. Милс ощутил, как на него наваливается бесконечное отчаяние и одиночество. Они сделал все, что мог, но этого оказалось мало. Все его усилия были просто сметены с доски. Можно сказать, их просто не заметили. Он проиграл. ТВК проиграла. Человечество проиграло…
Он хотел уйти сразу же после заседания совета директоров, но возбужденная толпа подхватила его, закружила, и он помимо воли оказался в банкетном зале, среди белоснежных скатертей, изысканных закусок и сверкающего шампанского в хрустале. Какое-то время он бесцельно перемещался в этом броуновском движении перегретого человеческого газа, в котором все вращалось вокруг одной, самой важной, молекулы: толленийца. Безволосая сиреневая голова Озобола возвышалась над толпой, как маяк, и Милс старался не приближаться к ней, лавируя между выпивающими людьми. Одни улыбались ему, другие смотрели сочувственно, как на человека, которому только что поставили диагноз о неизлечимой, хотя и не смертельной болезни.
— Это было неизбежно, — раздался низкий спокойный голос из-за спины Милса. Голос был негромкий, но удивительным образом прорезал шум, царивший в банкетном зале. Милс обернулся.
Рядом с ним с нетронутым бокалом шампанского в руке стоял Тулугаак Эгедсен, старейший член совета директоров, бывший мэр самого большого униполиса Гренландии, Илулисата. Милс знал, что Тулугаак не употребляет алкоголь, но предпочитает не выделяться на банкетах.
— Вы знаете, наш народ всегда славился своим независимым духом, — сказал Эгедсен. От норвежских предков он унаследовал рост и могучее телосложение, от инуитских — скуластое лицо с пронзительными глазами-щелочками, а вот невозмутимость древних гранитных скал родины ему досталась по обеим линиям. — Но даже у нас на референдуме больше восьмидесяти процентов проголосовали за передачу национальной сети «Дримнету». Кстати, вы знаете, что это буквально общегалактическое название? Толленийцы только переводят его на языки тех, с кем заключают договор.
Милс отметил, что Эгедсен использовал громоздкую конструкцию «те, с кем заключаютдоговор» вместо простого и короткого «партнеры». Сознательно или нет? Милс подозревал, что первое. Когда совет директоров принимал решение, Эгедсен был одним из четверых, кто не проголосовал «за», хотя всего лишь воздержался. Милс был единственным, кто высказался «против».
Один «против», трое воздержались и и семнадцать «за».
— Я по-прежнему считаю это огромной ошибкой, — сказал Милс. — Уверен, мы еще пожалеем об этом в будущем.
— Возможно, — сказал Эгедсен. — Но народ сказал свое слово. Какая разница, что об этом думаем мы, если большинство не испытывает ни малейших сожалений или опасений?
— Им просто промыли мозги! Купили за блестящие побрякушки, как дикарей!
Внезапно возбужденный гул голосов, позвякивание стекла и фарфора, шорох шагов и одежды вокруг стихли и в ударившей по ушам звенящей тишине Милс осознал, что последнюю фразу он прокричал во все горло. Эгедсен пристально смотрел на него. Милс никак не мог прочитать на похожем на каменное изваяние лице, какие чувства испытывает гренландец.
Казалось, этот бесконечный момент застывшего времени никогда не кончится, но тишину перекрыл глубокий сильный голос Чангета Озобола, почти точно угадывавший человеческий интонации:
— Позвольте сейчас пригласить вас в демонстрационный зал на просмотр недавно поступивших записей. Мы представим вам увлекательнейшие сцены из дворцового переворота на планете Немол-5, взгляд из боевой рубки имперского флагмана на сражение между Третьим Космофлотом Тубана и Объединенными Эскадрами Империи Уннас и многое другое! Прошу вас, проходите и занимайте места.
Все присутствовавшие на банкете сразу же загомонили, зашевелились и потекли в сторону раскрывшихся в дальнем конце банкетного зала дверей, обтекая неподвижно стоявших Милса и Эгедсена, как река обтекает два обросших мхом валуна.
Возможно, так оно и есть на самом деле, подумал Милс. Возможно, я действительно просто старый заросший мхом и водорослями булыжник, не способный вписаться в общее течение жизни.
Но почему мне кажется, что очень скоро это течение оборвется огромным водопадом?
Не говоря больше ни слова, он пожал Эгедсену руку, развернулся и, не оглядываясь, пошел к выходу, не глядя в глаза шедшей навстречу толпе.
Контакт с толленийцами впервые произошел одиннадцать лет назад. Исследовательский корабль, работавший в системе Сатурна, встретился с их автоматическим зондом на подлете к Титану. На налаживание общения не ушло много времени. Утолленийцев, программировавших зонд, был огромный опыт подобных контактов, расшифровки языков и понимания чужих культур. Два года шел обмен информацией с искусственным интеллектом зонда, а затем в Солнечную систему прибыл первый толленийский корабль.
К разочарованию многих, «великого скачка» не произошло. Оказалось, что правила Галактического сообщества запрещают передавать малоразвитым цивилизациям технологии, принципиально превосходящие их технологический уровень. Термин «малоразвитые» показался многим обидным, но это было стандартное галактическое обозначение для цивилизаций, не освоивших межзвездные путешествия.
Людям оставалось утешаться тем, что по прошествии определенного «карантинного срока» специальная межсистемная комиссия Галактического Совета решала, созрели ли очередные кандидаты для вступления в Сообщество, и, если решение было положительным, цивилизация получала лицензию на использование гипердрайва и бессрочный кредит на разработку и постройку собственного межзвездного флота.
Стандартный срок карантина для цивилизаций земного типа (со множеством отдельных государств и отдельными надгосударственными образованиями типа ООН) составлял около полутора земных столетий. Однако толленийцы приободрили невероятно разочарованных людей (ведь получалось, что никто не доживет до посещения иных миров). У них было решение, которое могло сильно сократить срок карантина. Людям просто следует как можно раньше приобщиться к галактической культуре, погрузиться в жизнь иных разумных видов, прочувствовать их способ мыслей, их философию и культуру.
У толленийцев было специальное устройство, которое транслировало заранее записанные мыслеобразы представителей иных видов непосредственно в мозг реципиента, который на время трансляции почти полностью погружался в жизнь обитателей иных миров, сохраняя, тем не менее, осознание своей индивидуальности. Таким образом можно было досрочно пройти цивилизационное психотестирование и получить одобрение межсистемной комиссии.
Так на Земле появился «Дримнет».
Конечно, ни о каком принуждении не могло быть и речи. Это было одним из базовых условий о предоставлении услуг «Дримнета». Толленийцы зарегистрировали его на Земле по всем правилам, как обычное средство массовой информации и развлечения, после чего стали повсюду монтировать передающие станции, которые ретранслировали передачи с геостационарных спутников. Каталог мыслепрограмм регулярно пополнялся специальными курьерскими кораблями, прибывавшими в Солнечную систему два раза в год. Любой желающий мог подписать контракт с «Дримнетом», после чего с него снимали индивидуальный ментальный отпечаток, по которому он мог подключаться к трансляциям в определенное время суток или когда угодно, в зависимости от условий контракта.
Земные телерадиовещательные корпорации, сетевые СМИ и независимые производители контента стали стремительно проигрывать конкурентную борьбу с «Дримнетом». Никакой, даже самый гениальный, фильм или реалити-шоу не могли соперничать с подлинным опытом обитателей иных миров, переживаемых в полных ощущениях. Конечно, не все было доступно; например, люди не могли воспринимать мыслепрограммы, снятые с обитателей газовых гигантов, дышащих метаном и живущих миллионы лет, или кибернетических разумов, состоявших из роев наноботов, но даже помимо этого, спектр впечатлений был просто невероятным.
«Дримент» скупал одну за другой медиа-компании, заменяя их вещательные мощности своими ретрансляторами, а тем временем улицы городов стремительно пустели. Закрывались кинотеатры, библиотеки, рестораны и кафе. Все больше людей подписывали договор с «Дримнетом», и единственным их желанием становилось побыстрее добраться домой после работы, чтобы подключиться к очередной трансляции. Число безработных, потерявших свое место в результате деятельности «Дримнета», росло, но огромные суммы, выплачиваемые «Дримнетом», позволяли правительствам обеспечивать вполне приемлемый безусловный доход всем гражданам.
Лишь немногие отдельные чудаки вроде Милса сомневались в правильности происходящего. Им казалось, что изначальная цель — вступление в галактическое сообщество и выход на звездные просторы — совершенно затерялась в погоне за новыми впечатлениями, и что вместо того, чтобы развивать инициативу и стремление к новым знаниям, мыслеграммы «Дримнета» просто лишают людей воли, погружают их в бесконечную погоню за чужими впечатлениями.
Толленийцы нанесли этим недовольным серьезный удар, когда объявили год назад, что благодаря успешному росту охватов «Дримнета» Межсистемная Комиссия готова сократить срок рассмотрения заявки Земли в несколько раз. Внезапно звезды из мифической утопии, отдаленной на полтора века, превратились во вполне реальную возможность через десятилетие-другое.
Милс на своем посту в совете директоров ТВК боролся как мог, но противостоять «Дримнету» было невозможно. Поражение было неизбежно.
Решение сформировалось, пока он ехал домой из офиса. Улицы мегаполиса, некогда кипевшие жизнью, были почти пустынны. Лишь изредка проносились машины стремившихся поскорее попасть на вечернюю трансляцию горожан. Милс до боли в суставах вцепился в руль, хотя никакого смысла в этом не было: действия водителя контролировал автопилот, который не позволил бы человеку совершить что-либо опасное для него или окружающих. Еще один небольшой бонус от технологий толленийцев. На передачу таких мелочей галактическое сообщество внимания не обращало. В принципе, можно было вообще полностью переключить машину на автоматическое управление, но Милсу хотелось сохранить хотя бы иллюзию того, что от него что-то зависит.
Загнав машину в гараж, он еще несколько минут посидел в ней, в последний раз обдумывая то, что собирался сказать семье. Потом вышел из машины и решительно прошел в гостиную.
Его жена Алисия и двое детей, тринадцатилетний Алекс и восьмилетняя Лена, полулежали в специальных креслах-капсулах, которые «Дримнет» предоставлял при подписании договора. Первые трансляторы представляли собой специальные шлемы, но со временем толленийцы доработали их с учетом человеческих особенностей, и теперь для приема мыслеграммы надо было просто опустить голову в специальный чашеобразный подголовник.
Сперва Милса захлестнула ярость, смешанная с обидой, и стремление немедленно выдернуть своих близких из этих коконов-пиявок, присосавшихся к их разумам. Однако посмотрев на спокойные умиротворенные лица жены и детей, он успокоился. Они сделали свой выбор.
Так же как он сделал свой. И несколько не произнесенных и не услышанных слов ничего не изменят.
Милс вернулся в гараж и принялся грузить в машину все необходимое. Ему предстоял нелегкий путь,в прямом и переносном смысле.
- Четыре больших парализатора на главных вышках, - сказал Эгедсен, передавая бинокль Милсу. - И еще несколько на крыше, по радиусу. Придется действовать очень точно, иначе нас обязательно накроют.
Милс посмотрел в бинокль на ретрансляторную станцию. Ажурная антенна возвышалась над приземистым зданием, обнесенным высоким проволочным забором. Через равномерные промежутки у ограды стояли вышки, на вершине каждой из которых было установлено устройство, похожее на огромного жука с пышным веером усов-антенн: парализатор, призванный остановить любого, кто без спроса попытается проникнуть к ретранслятору. Такие же жуки, ночуть поменьше, располагались на крыше машинного зала ретранслятора.
После того, как подпольщики взорвали несколько ретрансляторов, «Дримнет» принял меры по защите своей собственности. Сначала эти меры только насмешили бойцов сопротивления: обычный забор, какие-то странные штуковины на вышках, и никакой охраны. Ни единого толленийца, или хотя бы человека! Однако вскоре выяснилось, что в поле действия парализаторов не срабатывают дистанционные взрыватели, теряют пробивную силу пули и снаряды, а люди мгновенно теряют сознание. Подполье потеряло несколько групп, после чего пришлось разработать новую тактику, опробовать которую сейчас и собирались Милс и Эгедсен с товарищами.
Командование подполья пыталось отговорить их от участия в операции, аргументируя тем, что они слишком важны для всего движения, чтобы рисковать ими в отдельной акции, но Милс заявил, что с его стороны будет просто подло отсиживаться за спинами тех, кто идет проверять его предложение. Когда же его поддержал обладавший огромным авторитетом Эгедсен, командованию пришлось уступить. Гренландцы составляли самую мощную и влиятельную фракцию в подполье.
— Ребята из технической группы уверены, что все сработает как надо, — сказал Милс. — Они проверяли на компактных моделях, и получали зазор в десять-пятнадцать минут, пока парализаторы меняли частоту управления. Значит у нас должно быть как минимум минут семь.
— Ладно, — ответилЭгедсен. — Чему быть, тому не миновать. — Он нажал кнопку портативной рации и сказал: — Всем группам: внимание! Группа ноль, вы первые, затем все по плану. Начинаем по моему сигналу! Как поняли, прием!
Получив подтверждения от всех боевых групп, Эгедсен переглянулся с Милсом и отчетливо произнес в рацию:
— Взлет! Повторяю всем бортам: Взлет!
Все прошло даже удачнее, чем они надеялись. Специальные направленные излучатели заглушили управляющие частоты парализаторов, и боевые группы успели вывести из строя всех«жуков», прежде чем те снова заработали. Вышки взорвали выстрелами из гранатометов, а малые парализаторы на крыше расстреляли снайперы, всадив в каждый по несколько пуль пятидесятого калибра. Группы проникновения, ожидавшие на границе пятисотметровой зоны, немедленно бросились к станции, прорезали забор, взломали дверь и проникли в машинный зал. Сигнал тревоги уже должен был поступить на центральный терминал охраны, так что у них оставалось не больше двадцати минут до того, как на место прибудет смешанный отряд быстрого реагирования из толленийских техников и спецназовцев-людей. Если дойдет до столкновения с ними, то дело уже не обойдется парализаторами, а подполье изо всех сил стремилось избежать потерь среди людей, даже тех, кто сотрудничал с «Дримнетом».
Молодой подпольщик из технической группы вскрыл кожух на одном из приборов ретранслятора и принялся ловко отсоединять разноцветные провода и целые шины, подключая ихвместо этого к принесенному им самодельному устройству. Это устройство должно было внедрить в ретранслятор одну программу, на которую подполье возлагало большие надежды. Милс посмотрел на подпольщика. Его фамилия была Ванчич, он был родом из семьи эмигрантов откуда-то из Восточной Европы. Как и многие другие, они переселились в Гренландию во время наступления Великой Пустыни. Совсем мальчишка, типичный «компьютерный гик». Казалось бы, естественный «исходный материал» для «Дримнета»… Но вот он здесь, вместе с Милсом и другими не сдавшимися.
— Готово, — сказал Ванчич, и нажал несколько кнопок на своем приборе. - Передача займет четыре минуты.
Милс кивнул.
— Что там у вас? — спросил он в рацию у Эгедсена.
— Пока тихо, — раздался спокойный голос гренландца. — Но это не надолго. От шестой базы десять минут на вертолете.
— Они знают, что у нас есть ПЗРК, — сказал Милс. — Думаешь, рискнут?
— Скоро узнаем, — ответил Эгедсен. — Поторопитесь.
Милс посмотрел на Ванчича.
— Вы слышали,— сказал он. — Надеюсь, все сработает как надо.
Ванчич пожал плечами.
— Загрузка идет по графику, — сказал он, не отрывая взгляда от небольшого экрана. — Осталось совсем немного.
И в этот момент снаружи начали рваться первые ракеты, выпущенные с штурмовых вертолетов «Дримнета».
*****
— Превосходный материал! Один из лучших за последнее время. Вас недаром назначили управляющим этого сектора. Думаю, и следующее повышение не за горами.
Чангет Озобол молча выслушивал похвалы, только чувствительные антеннки на висках шевелились, что у толленийцев говорило о тщательно скрываемом возбуждении. Его план сработал! Никто поначалу не верил, что из столь примитивных существ можно извлечь какую-то дополнительную прибыль. Предполагалось просто обработать из по стандартной процедуре и загрузить в хранилища для включения во всеобщую сеть в качестве простых ячеек памяти. Но он убедил руководство рискнуть… И победил.
— Я подумал, что мы сможем как-то использовать варварскую энергию этих дикарей, раз уж среди них нашлись стольяростные противники. Было бы расточительством просто их утилизировать. Но, признаться, я и сам не предполагал, что мой план окажется настолько успешным.
— О, вы даже не представляете себе, уважаемый Чангет! Ваша «История сопротивления» стала настоящим хитом во многих мирах! Этот самый Милс и его дружки-бандиты теперь одни из самых популярных героев Галактики. Кроме того, как это ни странно, подобные трансляции оказывают благоприятное воздействие и на счетные и запоминающие ячейки. Продуктивность увеличивается до пятнадцати процентов, а в случае некоторых близких видов даже до двадцати пяти! — Начальник дважды моргнул боковой глазной перепонкой, смахивая голубоватую слизь, выделившуюся от избытка чувств. — Скажу вам по секрету, ходят слухи о том, чтобы предоставить вам место в расширенном совете архонтов… Так что вы можете в ближайшем будущем оказаться моим коллегой, уважаемый Чангет! И я буду несказанно рад!
Чангет трижды дернул плечами, демонстрируя почтительное согласие.
— Но вернемся к будничным делам, — сказал начальник. — Я полагаю, что в целом погрузка идет по плану?
— Четыре миллиарда ячеек уже отправлены в Центр Памяти, — ответил Чангет. — И мы ожидаем, что если не произойдет каких-либо неожиданностей, оставшиеся три миллиарда будут погружены в ближайшие два земных года. К сожалению, несколько десятков миллионов были утрачены в процессе обработки, но в целом потери не превышают стандартных оценок. Что же касается моего проекта, до для него выделены специальные районы с некоторым количеством свободных и частично подключенных ячеек, чтобы сохранить у подполья стремление к действиям.
— Прекрасно, прекрасно, — сказал начальник. — Знаете, ваша последняя идея с якобы отправленным на орбитальные ретрансляторы вирусом, который должен отключать ячейки просто изумительна. Я жду не дождусь, как дальше развернутся события.
Чангет Озобол скромно прикрыл носовые щели.
— Увы, должен признаться, что идея не моя, — сказал он. — Подпольщики все придумали сами. Конечно, никакие их вирусы нашим ретрансляторам навредить не могут, но мы действительно отключили часть ячеек, чтобы их не разочаровывать. Так они продолжат действовать с максимальной энергией.
— О, да, конечно.— Начальник помолчал. — А что вы там говорили о неожиданностях? Не подпольщиков ли вы имели в виду?
Чангет Озобол даже удивился.
— Что вы, конечно же нет, — сказал он. — Я имел в виду плохую погоду и солнечные штормы. От подпольщиков никаких неожиданностей быть не может. — Он задумался— Разве что в плане отличного развлечения.