Сквозь густой сухой лес пролегал заброшенный тракт. Из колеи уже взрастали крохотные деревца. Время от времени виднелись протоптанные следы диких зверей. Не торопясь, небольшой караван продвигался вперед. Во главе трех повозок шел отряд из пяти мужчин. Вел их хмурый мужчина в потертом военном обмундировании.
– Откуда ты вообще эту дорогу знаешь, драмовец? – разрушил тишину еще совсем молодой караванщик, нервно семеня ногами.
– Эхо войны, пацан. Я убивал эльфов, пока ты еще под стол ходил.
– И почему ветеран Первой эльфийской наемничает в приграничных трактирах? – безынтересно подкинул тему для разговора второй солдат.
– Не твое дело, – резко и агрессивно пробросил проводник. – Скоро от тракта ничего не останется, по лесу вы без меня не пройдете. Не в ваших интересах меня злить.
– Ой-ой-ой, какие мы важные. Мы тебе деньги не за это платим, – ткнул драмовца в плечо старый матерый караванщик. – Ты за наши деньги хоть плясать будешь.
Ветеран приостановился и проругался про себя. Вся вереница остановилась вслед за ним. После короткого внутреннего спора, мужчина молча продолжил свой путь.
Солнце медленно опускалось за стволы деревьев. Лесные птицы разрывались в вечерней перекличке. Караван продолжал свой долгий монотонный путь. Тракт, как было обещано, переходил в лес. Время от времени все вместе солдаты вырубали пни повалившихся деревьев и скидывали с пути их многовековые ветви.
Уже привычный шум природы нарушило истеричное ржание последней лошади. Все остановились и обернулись. Лишь, чтобы увидеть, как животное в панике срывается с дороги. Дергаясь в сбруе, лошадь завалила повозку в канаву и вырвалась. Надрывчатый топот копыт и ржание доносились в тени. Солдаты моментально оголили оружие и медленно двинулись к последней повозке, пока извозчики успокаивали своих лошадей.
– Безопасный путь говоришь? – разгневанно прошипел старый караванщик. – Это все вычтем из твоей доли.
Ветеран никак не ответил. Его лицо излучало нечеловеческий страх. Рука, сжимавшая короткий меч, тряслась словно телега по брусчатке. Они приблизились к сошедшей с дороги повозке. Подошли к месту извозчика. Его безжизненное тело завалилось на бок. На скамье труп держала лишь длинная толстая стрела. Немой страх пронесся среди караванщиков. Это была эльфийская тяжелая стрела. Все осторожно осматривались по сторонам, не делая резких движений.
– На счет три мы все бежим в голову второй повозки. Спрячемся между ними, – прошептал старый караванщик, стараясь не шевелить губами. – Раз... Два...
На два драмовец сорвался с места, не дожидаясь остальных. Он с разбегу запрыгнул под вторую повозку и накрыл голову руками. Кидая в воздух ругательства, караванщик погнал вперед своих солдат. На этот рывок незримые эльфы уже были готовы. Несколько тяжелых стрел разрезали воздух. Молодому пацану повезло меньше всех. На полной скорости одна из них вонзилась ему в бок. Тонкие металлические пластины хрустнули, как и его ребра. Он не успел издать и звука, кроме звука падения его бездыханного тела.
Добравшийся до укрытия караванщик обернулся. С нескрываемым гневом и презрением он нагнулся под телегу.
– Что, блять, непонятно во фразе "на счет три", – не скрывая свои эмоции заорал он и потащил ветерана за шкирку из-под телеги. – Посмотри, что ты наделал. Что мне его матери говорить?!
Драмовец не отвечал. Он не переставал дрожать. Его лицо морщилось в попытке проснуться от кошмара на яву.
– Никакой ты не ветеран Первой эльфийской, так ведь?! – тряс его в руках караванщик.
– Дезертировал я, ясно! – тонким голоском прокричал драмовец. В ответ он получил закономерный смачный плевок. В след за ним последовал сильный точный удар.
– Если тебя не убьют эльфы, то я сам позабочусь об этом. Беги.
Караванщик схватил его за плечо и вытолкнул из-за повозки. Перепуганный "ветеран" рванул в лес. Он словно дикое животное в непонимании бежал от опасности. В надежде, что выживет.
Несколько коротких стрел, словно змеи, ужалили его. Ужасающая боль, от которой он бежал всю жизнь настигла его. Он споткнулся и кубарем повалился по земле. Выстрел попал ему прямо в спину. Дезертир лежал на животе в попытке отдышаться. Легкий шелест листьев. Кто-то небрежно схватил его за редкие волосы и приподнял голову. Что-то холодное коснулось его шеи. Он почувствовал вызывающие дыхание в свое ухо.
– Ihe, vain dhe, – легкий женский шепот. Затем лишь резкий жгучий порез. Из шеи медленно сочились остатки его жизни. С остатком его страха...