"По старой дружбе"
Краснов
Просыпаюсь, лежа на открытом ноутбуке. Шея страшно болит, а глаза слезятся. Вчера мы так долго переписывались с Сашкой, что, кажется, я заснул на середине разговора. Ей понравилось то, какими словами я называл Венерину, она присылала много смеющихся смайликов и даже придумала несколько новых уничижительных прозвищ для нее. В отличие от моих школьных ровесников, она думает не только о себе и способна поддержать любую беседу, волнующую меня. Казалось бы, девушки не в восторге, когда им говорят о других девушках, но только не Сашка. Она знает обо мне все, и она мне доверяет. Как и я ей. Скоро мы встретимся. Очень скоро. Осталось потерпеть совсем недолго.
Умываюсь и иду обратно в комнату с желанием дочитать роман, который посоветовала мне Сашка, но застываю в коридоре. Из гостиной раздаются звуки дурацких иностранных попсовых песен, и это очень странно. Если родители идут вечером на какое-либо мероприятие, их потом не видно и не слышно добрую половину дня. Но не сегодня.
Осторожно открываю дверь, и тут же встречаюсь глазами с мамой. На ней бежевое платье, которое я раньше никогда не видел, и туфли на высоком каблуке. Она растягивает губы в улыбке и манит меня рукой.
— Посмотрите, кто проснулся! — весело говорит она и поворачивается к незнакомой мне женщине, восседающей во главе стола. Ее шея обмотана нитями с крупными перламутровыми жемчужинами. Отца не видно. Зато в комнате присутствует молодая особа, прячущая лицо за кофейной чашкой. Ее личико настолько маленькое, что ей почти удается скрыть его полностью.
— Вообще-то обычно он встает рано, — говорит мама, обращаясь к даме в жемчугах, и начинает вальяжно двигаться в мою сторону, — но сегодня случилось настоящее чудо, и мой дорогой сын решил как следует выспаться.
Она подходит ко мне совсем близко и говорит приглушенным голосом.
— В каком ты виде? Я же просила Виолу отнести в твою спальню рубашку! Она этого не сделала?
— Утро, — бормочу я.
— У тебя на щеке отпечаталась клавиатура, — мрачно сообщает мама.
— Вчера допоздна писал реферат, — вру я. — Утро, мама, утро субботы!
— Так, — мама выпихивает меня из комнаты в коридор и возмущенно изгибает брови. — Приведи себя в порядок и возвращайся в зал. У нас гости, и я не могу развлекать их одна!
— Ты принялась за старое? — интересуюсь я. — Или ты думаешь, что я не заметил, что твоя подружка привела свою дочурку?
— Как ты со мной разговариваешь? — мама театрально прижимает руку к груди. — Оденься и возвращайся к нам! И слышать ничего не желаю!
Опустив голову, плетусь в свою комнату. Задерживаюсь возле кухни и обмениваюсь приветливыми взглядами с Виолой. Она тут же вытирает руки о передник и семенит ко мне.
— Не вздумай, — шепчет она мне и тут же испуганно оглядывается по сторонам. — Знаю, что ты хочешь сбежать, но не делай этого. Пожалуйста. Твоя мама отыграется на мне. Сегодня она дала мне четкое указание следить за тобой. Рубашка на вешалке в твоем шкафу. Брюки рядом.
Я устало киваю и продолжаю движение по направлению к моей комнате.
— Она ничего, — тихо говорит Виола мне в спину. — По крайней мере, симпатичнее прошлой. Может попробуешь…
Она не успевает договорить, потому что я плотно закрываю за собой дверь и прижимаюсь к ней спиной. Виола, конечно, не виновата, и меня сразу же атакует чувство вины. Кто виноват, так это мама. Готов поспорить, что она и сама не рада принимать гостей с утра. Всё ради меня. Откуда у нее эта навязчивая мысль свести меня с кем-то? Почему бы не дать мне самому сделать выбор?
Рубашка на мне висит мешком. Не люблю носить подобную одежду дома. Это, как минимум, странно. На брюки я и смотреть не могу. Надеваю потертые серые джинсы с огромными дырами на коленях. Возможно, кто-то когда-то упал в них с велосипеда, а потом продал мне. Я бы не удивился.
Когда я захожу в комнату, здороваюсь с дорогими гостями и шествую по залу, чтобы занять свободное место, мама окидывает меня пронзительным взглядом. Ее глаза останавливаются на моих коленях, и она морщит нос.
Как только я усаживаюсь на стул, наливаю себе кофе и тянусь за бубликом, мама громко говорит:
— Познакомься с моей дорогой подругой. Это Калерия Андреевна.
— Что ты, просто Калерия. Мне же не сто лет!
Они тихонько хихикают, и мама продолжает:
— А это Ульяночка. Она собирается поступать в МГУ. Думаю, вы найдете общий язык.
«Ульяночка», похоже, так и просидела все это время с кофейной чашкой у лица. При упоминании ее имени, она решает поставить чашку на стол. Наверное, у нее уже онемела рука. Она посылает мне быстрый зашуганный взгляд и снова хватается за спасительную чашку. Да уж, мне ее жаль.
— Значит, Даниил, — говорит Калерия, перебирая пальцами жемчуга на шее, — как же так получилось, что такой красавец вечером в пятницу пишет рефераты вместо того, чтобы… Как это у вас называется? Оттягиваться на полную катушку?
— Спроси что-то полегче, — отмахивается мама, как будто вопрос задали ей. — Он ходит только в школу и библиотеку. У нас скоро книжные полки закончатся! Иногда мне кажется, что он запирается в своей комнате и придумывает лекарство от рака!
— Я не писал реферат, — вставляю я.
До моих слов никому нет дела.
— Моя точно такая же, — наклонившись вперед, сообщает Калерия. — Мне приходится выгонять ее из дома силой! Как-то раз я отвезла ее на вечеринку в честь дня рождения ее одноклассницы и сидела в машине два часа рядом с подъездом. И, не поверишь, дважды я ее ловила и отводила обратно!
— Боже… — подает голос несчастная «Ульяночка».
— Мы – подруги по несчастью, Лерочка. Мы просто обязаны сжечь их рефераты и отвести их за ручку в клуб!
— Я НЕ ПИСАЛ РЕФЕРАТ!
На этот раз мне удается привлечь их внимание. Все взгляды обращены на меня, и я перестаю контролировать свою речь.
— Я не писал реферат, — повторяю я, — я разговаривал со своей девушкой.
Никто не рискует прервать тишину, кроме колонок. Но и там Эд Ширан издает последний протяжный вопль и затихает.
— Да, у меня есть девушка. Но не думаю, что это проблема для Ульяночки. Говорят, в МГУ полно красавцев-парней, которые обратят на нее внимание.
— Да, это так, — растерянно произносит Калерия. Ее пальцы больше не теребят жемчуга.
— Кто?
Я робко поднимаю глаза на маму, она серьезно смотрит на меня, забыв о том, что иногда необходимо моргать. Если я скажу ей правду, она начнет приглашать сразу несколько подружек с дочками. Или даже с дочками-близняшками. И о антидепрессантах нельзя забыть. Она накинется на них, как собака на кость. Девушка сына – безликий аватар из интернета. А когда она узнает о том, что Сашка не из богатой семьи. О-о-о…
— Венерина, — это раздражающее слух слово определенно выскакивает из моего рта. Невероятно. — Лена Венерина.