"...походы с ним в магазин всегда были не самым приятным событием. Он бегал, хватал все подряд, что надо и не надо, не глядя, но при этом он знал эти магазины и что где лежит, а ее привозил туда, где она оказывалась впервые, да и не надо ей было все подряд, готовить-то потом ей! Он всегда ругался, что она долго. Она знала, что это не так. Он всё делал гораздо медленнее нее, но она никогда его не попрекала. Однажды она ему предложила пойти за покупками одновременно, с одним и тем же списком и равным количеством денег и сравнить..."
"Не все коту Масленица - будет и Великий пост!" - гласит народная пословица... ***
*** Ночь была неспокойная. Снились тревожные сны, от которых она резко просыпалась и долго потом не могла уснуть. Утром кружилась и шумела голова. Хотелось лежать и ничего не делать, но надо было вставать и готовить завтрак. Так было заведено.
1
В течение полутора лет каждое их утро начиналось одинаково. Она вставала, шла на кухню, включала чайник и ставила варить два яйца, исключительно всмятку. Так он любил. Иногда он просил еще две сосиски. Готовила кофе с молоком, резала хлеб, укладывала все на тарелочки: два очищенных яйца, две сосиски, обязательно кетчуп — в одну тарелочку; хлеб, масло, солонка с солью и кофе в персональной красивой кружке на блюдечке с голубой каемочкой — в другие, и несла ему на подносе в комнату. Он уже сидел за столом и смотрел телевизор — новости и все, что показывали, постоянно переключая каналы. Позавтракав, говорил ей спасибо, целовал и уходил на работу.
А она его провожала и встречала. И всегда ждала и тосковала, потому что любила. Он же всегда был занят. У него всегда было много работы. Он говорил ей, что зимой работы будет мало и они смогут уделять друг другу больше внимания.
Но в прошлую, их первую зиму, он собирал машину и все время проводил на автобазе. Он был занят серьезными мужскими делами. Он добытчик, кормилец, хозяин. А у нее не было работы, она стояла на бирже. Она готовила завтраки, обеды и ужины, чтобы он ел, как любил - все свеженькое, не разогретое. Он приезжал на обед, быстро ел у телевизора, целовал ее и снова убегал. Она собирала ему с собой обеды для его работников и напарников, либо кормила всех, кого он приводил — это ведь нужные для него люди! И молча потом за всеми мыла и убирала.
Вечерами он приходил грязный и усталый. После ужина ложился у телевизора, звонил по телефону и решал важные вопросы. Еще к нему непременно каждый вечер приходили два соседа обсудить дела дневные, попить чайку или чего покрепче и они говорили, говорили и говорили — шумно, громко и исключительно о своем . Она уходила в баню и стирала его мазутную одежду. Жили они в деревне, в доме без удобств. Воду носили из колодца со двора. Стиральных машин не было и стирала она руками, полоскала в ледяной воде, а что делать? Жили простой крестьянской жизнью. И так, всю зиму, она стирала, мыла, убирала, подавала, терпела обиды и все время его ждала, ждала, ждала, надеясь, что он сделает машину и это все закончиться. Он будет зарабатывать деньги, им будет легче, а главное - они будут чаще вместе.
Когда же им удавалось побыть вдвоем длинными зимними вечерами, то он как всегда, смотрел телевизор. Телевизор он мог смотреть круглосуточно и там было все самое важное и значимое. Они жили в маленькой проходной комнатушке, которую она называла про себя кинозалом, где еще едва помещались два кресла, диван и маленький столик. И свет там был очень тусклым, как в подземелье. Но когда они лежали рядышком на диване, держались за руки и он ее обнимал — она была очень счастлива этими минутами, проведенными вдвоем. Она его очень жалела, ведь он был обделен в жизни многими радостями. Он много рассказывал ей о своем интернатском детстве, неудачном браке, тяжелой жизни и, главное, одиночестве. И она старалась быть для него всем: и женой, и матерью, и любовницей и другом. Все, что она не дала другим в этой жизни - все она отдавала ему, своему любимому мужчине, с которым ее свела судьба в очень трудное для нее самой время. Для нее он был хороший, а если что-то и делал не так, то она все оправдывала и считала, что это кто угодно виноват, но не он. И все ему прощала. Если уж совсем было туго, то плакать старалась тогда, когда его не было. Она хотела, чтобы он видел ее только радостной и веселой.
После первой трудной зимы прошла весна, прошло лето, потом осень и вот наступила вторая зима. Он снова работал. То ремонтировал постоянно ломающуюся машину, то решал накопившиеся важные дела, а она по-прежнему ждала. А потом поняла, что только тогда, когда веришь и ждешь, в отношениях присутствует и любовь, и вера и надежда.
Со временем он стал ласковее, внимательнее, заботливее и даже еще ближе и роднее. Он все чаще называл её Кисулей, а она его в ответ - Котиком. Так и жили они, как те кот и кошка из сказки - детей совместных не имели, а его детей, племянников хватало в избытке и все они просили участия и заботы. Что поделать - сказка про кошкин дом мудрая, она ее с детства любила, помнила всю заложенную в нее мораль и ни за что не хотела повторять чужие ошибки - уж лучше учиться на своих.
К тому же, она была искренне убеждена, что не зря старалась, ждала, верила, любила, заботилась и прощала. Содержала дом в порядке, трудилась в теплицах и на грядках, кормила всю живность: кур, гусей, собаку и кошку, а так же всех многочисленных родственников, друзей, знакомых и просто случайных приятелей, ведь у одинокого мужчины оказалось очень доброе сердце и широкая душа.
2
Так они и жили, такими были их отношения, когда началась эта масленичная неделя.
В газете она нашла рецепты блинов на каждый день Масленицы и решила баловать своего любимого. Пекла самые замысловатые блины, например, царские. Нужно было варить заварное тесто на сливках, потом отдельно взбивать сливки с сахаром, масло, желтки. Добавлять, взбивать, а потом печь. Эти блины не переворачиваются, их тронуть нельзя, сразу сломаются. Их надо подкидывать и на лету переворачивать. Она научилась и этому. Блины получились действительно царские. Ажурные, необыкновенные - что на вид, что на вкус. Намучилась же она, полдня потратила, но блины были этого достойны. Такие блины только царям подавать, да ему, ее любимому!
Вечером он пришел, как всегда, поздно. Усталый, недовольный. Сел у телевизора в ожидании ужина. Быстро поел. Блинов съел парочку и не заметил, что они царские. Фильм смотрел какой-то. Не было ни восторгов, ни восхищения. Она попыталась подать их с рассказом, с беседой, чтобы вместе попить чайку, но он шикнул на нее, мол, тихо, не слышно, что в телевизоре говорят. Больше ни о чем не говорили, спать легли молча. Когда он уснул, она тихо поплакала в подушку, а заодно и поняла, что если и соблюдать традиции масленичной недели, то блины стоит печь самые что ни ни на есть обыкновенные.
А рано утром он включил телевизор - ведущие в какой-то передаче пекли блины. Он начал толкать ее в бок: «смотри, учись!» Она попыталась отшутиться, мол, у меня уже лучше стоят на столе - царские! «Нет,- говорил он, - у них с рисом, с грибочками делают, а ты такие не умеешь!» «Я умею другие, какие не возьмутся печь твои ведущие, так как они очень трудоемкие и очень дорогие по продуктам!» Но он ее не слушал, перебивал, снова толкал в бок и твердил свое, мол, смотри, учись, а то и блинов не поем в Масленицу! Она обиделась и сказала, что вообще не будет печь никакие. Отвернулась и снова тихо плакала в подушку. Он и не заметил. Потом она встала и приготовила, как всегда, завтрак: два яйца всмятку, две сосиски с кетчупом, кофе с молоком. Блины он не стал есть.
Когда он ушел на работу, то она сама с огромным удовольствием съела свои блины. За это время они так настоялись, что от них исходил волшебный аромат. Да и такой вкуснятины она сама себе вряд ли испекла бы - блины были истинно царские!
В обед он кинулся: « А где мои царские блины?« И она напекла ему, но уже самые простые. Зато нафаршировала их творожной массой с изюмом, свернула конвертиком и полила сгущенкой. Молча подала. Для него ведь, все-таки любимого, делала. Очень вкусно. Понравилось.
И снова он уезжал по делам. А вечерами он играл с приятелями в нарды. Теперь он не скрывал - он ведь мужчина и у него могут быть свои увлечения. А она по-прежнему была дома одна и ждала. Дел в доме всегда было много, скучать было некогда. И дров наносить, и печку натопить, и связать, и пошить, и приготовить, и постирать - да мало ли в хозяйстве дел! Она трудилась, а сама все думала, когда же у него найдется время и для нее? Когда плакала, когда просто горевала от одиночества и тоски, но все ждала и верила, верила и ждала.
3
Однажды вечером он сказал, что с нардами пора заканчивать, а то все деньги проиграешь. Больше он ее не будет обижать своим невниманием и в воскресенье они вдвоем поедут гулять в парк на проводы Масленицы. Она не придала особого значения его словам, так как в воскресенье у него снова может что-нибудь сломаться в машине и он, позавтракав, просто пойдет заниматься ремонтом и даже не вспомнит о своем обещании, как и было не однажды.
Но в это масленичное воскресенье он вдруг соскочил резко с кровати, побежал на кухню, включил чайник и поставил варить яйца, а только потом включил телевизор. Она лежала в недоумении. А он молча налил себе чай, взял холодные вчерашние блины и сел завтракать. Она не понимала, что вдруг такое случилось. Потом он сказал, что сейчас он быстро съездит по делам, а через полчаса заедет за ней и они поедут в город, на Масленицу. Она удивилась и промолчала. Он стал одеваться, но вдруг решил по-другому: мол, давай сразу тоже одевайся, вместе поедем по моим делам, заодно заедем в магазин за продуктами и к двенадцати часам приедем на открытие праздника в парк. Она не стала спорить, быстро встала, но убедилась, что чувствует себя не очень хорошо. Надо измерить давление и принять лекарство, но он уже был готов и торопил, нервничал. Наспех собравшись, она спросила:
- Мы только в парке будем? Больше никуда не пойдем? Ни с кем не встречаемся? А то я одета не празднично, наспех. Брюки да свитер, тепло и под пальто не видно.
- Все нормально, давай скорее, я жду в машине! - был ответ уже за дверью.
Она глотнула два глотка чая из его кружки и побежала к машине — иначе начнет сигналить, как он всегда делал, а потом еще и отчитывать,что она долго собирается. Хотела взять свою сумочку, но подумала, что и так у нее голова ватная, еще потеряет, а там все документы и ее последние немногочисленные деньги.
На улице она услышала, как он уговаривал племянника ехать с ними, но тот не захотел. Племянник жил с ними все это время в другой маленькой комнатке. Они в проходной, а племянник - в дальней. И все это время он был частью их семьи и его присутствие в их жизни даже не обсуждалось, как и все заботы и хлопоты по дому. Парню было двадцать лет и у него была своя бурная жизнь. Она подумала: »А сказал, что только вдвоем поедем, что только ради тебя!» Но не стала себя накручивать и больше ни о чем таком думать.
Они поехали сразу в "Ленту" на Просвещения, хотя "Лента" на Савушкина была ближе и по пути. По Кольцевой получалось, как "в Жмеринку через Копенгаген", но может, дела эти самые где-то по дороге? Она молчала. Нет, о делах и не вспомнил, сразу в магазин приехали.
В "Ленте" он все подгонял »быстрее, быстрее!», нервничал, дергался сам и ее дергал, а у нее и так в голове все шумит, сил нет. И вообще, походы с ним в магазин всегда были не самым приятным событием. Он бегал, хватал все подряд, что надо и не надо, не глядя, но при этом он знал эти магазины и что где лежит, а ее привозил туда, где она оказывалась впервые, да и не надо ей было все подряд, готовить-то потом ей! Он всегда ругался, что она долго. Она знала, что это не так. Он всё делал гораздо медленнее нее, но она никогда его не попрекала. Однажды она ему предложила пойти за покупками одновременно, с одним и тем же списком и равным количеством денег и сравнить. Так он вышел на двадцать три минуты позже - по чеку видно время, она его сидела ждала, да и купить все он не смог. Молчал тот раз. А сейчас молчала она, праздник все-таки. Потом они поехали на Выборгскую базу. Как он сказал, мол, купим там в хозяйственном ведра, тазики, что тебе надо, ты же давно просила. Она возразила, что в прошлый раз там как раз не было того, что надо и ехать надо в другой магазин, но сделать это в другой день, не сегодня. Все равно он поехал туда.
(продолжение следует)
А КАК ВАМ ТАКОЙ КОТ? У НЕГО ТОЖЕ ЕСТЬ СВОЯ ИСТОРИЯ...