Рожайте, женщины, рожайте… Государство велит. А потом у вас детей — отберут. Потому что ни в одной стране мира нет такого жесткого хейта со стороны общества на тему многодетных матерей-одиночек, их образа жизни, вины и ответственности за все.
К сожалению, многодетные одиночки — одни из самых бесправных существ в нашей стране.
Чаще всего это бьющиеся о чиновничьи стены, преодолевающие нищету, бытовые и жилищные трудности, измученные тётки, не самые приспособленные и пробивные, не самые образованные, иногда с мужьями, иногда без, которым все могут указывать, как им жить.
Да и будет ли рожать десятерых женщина в трудной жизненной и материальной ситуации, которая осознаёт, что ей никто не поможет?
Но сейчас вот в таких вот матерей-героинь планируют превратить всех. Не можешь, научим, не хочешь — заставим.
На днях известная акушер-гинеколог Наталья Осокина заявила, что в среднем женщина может плодоносить по 10-15 детей, если роды будут проходить ежегодно. Тут все сугубо индивидуально.
Специалист даже привела в пример крестьянку Васильеву, которая в 18 веке родила 69 детей. Большинство, конечно, были двойни и тройни. Беременной женщина ходила порядка 20 лет непрерывно. Прожила рекордсменка около 40, подтверждение того, что эта история не вымысел — только монастырские записи и информация о том, что однажды семью пригласили к Екатерине Второй и та щедро одарила многодетную мать.
Императрица тоже радела о демографии империи. Ну совсем как сейчас…
У Олеси Р. из Калининграда десять детей. То есть до крестьянки Васильевой она пока что не дотягивает, но недавно намеченный план Путина по росту народонаселения (7-8 детей на женщину) уже перевыполнила.
А теперь я расскажу, как и чем Олеся живет.
За 18 минувших лет всех этих детей у Олеси поочерёдно отняли. Несмотря на то, что сама она не курит и не пьет.
Часть удалось вернуть домой, на это потребовалось 3,5 года судов.
Мы впервые встретились в 2021. Олеся искала помощи.
Дети у неё от четырех браков. Двух гражданских и двух официальных. В свидетельствах о рождении вместо «отца» стоят прочерки. Олеся мотивирует это решение экономическими и личными причинами: матерям-одиночкам положены льготы, а ее мужчины брать ответственность за семью не спешили. Родительских прав на двух первых детей она была лишена ещё в 2005-м году.
«Дочке и сыну не давали садик, я устроилась туда по требованию опеки, но моих собственных детей все равно в сад не взяли, я заботилась о чужих, а своих в смену вынуждена была оставлять на подруг. Потому и уволилась по собственному, что мне поставили в вину. Я ушла неофициально работать к фермеру за зарплату в 2 раза больше и продукты, — вспоминает женщина.
Летом 2004 сломался котел отопления, денег на ремонт не было, в сентябре сотрудники опеки надавили, чтобы Олеся написала заявление на временное помещение детей в приют. Потому что зимой они могут замёрзнуть. Написала, потому что думала, что так лучше.
Сына и дочку отдали на усыновление в Германию, тогда такое случалось повсеместно, особенно в приграничном Калининграде. Денег на адвоката не нашлось, Олеся, как смогла, сочинила кассацию в суд, но все было напрасно.
Много лет спустя старшая дочь связалась с Олесей по интернету. По-русски девушка почти уже не говорит. Проживает в Канаде. Ее брат живет в Германии и с матерью не общается.
Лишившись старших, Олеся была беременна третьим ребенком, год скрывалась от опеки, чтобы младенца не отобрали. 12 лет старалась не привлекать к себе внимание…
В 2017-м загорелась проводка на чердаке многоквартирного довоенного немецкого дома, где она проживала на тот момент с пятью детьми. На учете по улучшению жилищных условий семья не состояла, т.к. не было средств заказать архивные справки на этот дом, в собственности семьи находилось 1/12 квартиры. Часть кровли обвалилась прямо на детские кроватки.
Государство выделило 80 тысяч матпомощи, из них Олеся отдала на восстановление кровли 60 тысяч. На оставшиеся 20 купила мебель и вещи детям.
Пока шёл ремонт, перебрались к тогдашнему гражданскому мужу и его брату-инвалиду. Квартира была холостяцкая, неухоженная, тоже после пожара. Родился младший сын. Через какое-то время муж запил, распустил руки, если что-то не нравилось — гнал вон. Олеся несколько раз вызывала полицию. Выписывали штрафы, которые платили из хлипкого семейного бюджета.
Вернуться в старое жилье было невозможно, ещё одна собственница — бывшая свекровь, продала свою долю гражданину, отсидевшему по особо тяжкой статье, соседствовать с таким было откровенно страшно.
От безысходности Олеся попросила опеку поместить ее с детьми в Центр поддержки и помощи женщинам в трудной жизненной ситуации. Она поверила рекламе таких центров для женщин и сама пошла в соцзащиту. Но, оказалось, что детей старше 4 лет туда не берут.
В центр ее согласились взять только с младшим сыном. На остальных уговорили написать заявление, чтобы временно разместили в приют. Да, она написала такое заявление, потому что ей объяснили, что так всем будет лучше.
Почему женщина не сопоставила, что произошло с ее старшими сыном и дочкой при точно таких же обстоятельствах? Ну вот не подумала…
Забрали детей легко, зато для возвращения поставили жесткие условия — выйти официально замуж за последнего гражданского мужа, к которому пришлось вернуться. Оба должны найти работу. Мужчина вдобавок встать на наркологический учёт. В квартире сделать ремонт.
В 2019 году Олеся родила близняшек… девятую и десятую.
Девочкам исполнилось месяц, когда опека забрала и их, и все ещё остававшегося у Олеси на руках самого младшего сына. Тоже из-за «неподходящих» условий проживания. Формальной причиной отобрания стал тот самый ремонт, все ещё находившийся в процессе. И муж, который закодировался, но на работу его с таким бекграундом не брали.
«Мне сказали: не отдашь детей добровольно, приедет уполномоченная и заберет, лишит прав – не вернешь», — обьясняет многодетная женщина.
Первый иск о лишении Олеси родительских прав в отношении двухмесячных дочерей и младшего сына был подан органами опеки через месяц после отобрания.
Суд лишил Олесю прав на троих младших детей и ограничил на пятерых старших. Но решение о лишении не вступило в законную силу. Областной суд в апелляции его отменил и оставил, как и было до этого, ограничение в родительских правах.
Все последние годы Олеся, как та лягушка в крынке с молоком, пыталась сучить лапками и биться за отобранных детей. Ее история прогремела на весь Калининград.
Четверых старших Олесе удалось вернуть через суд только в 2022 году. Она смогла наладить свою жизнь шаг за шагом. Ей помогли устроиться на работу, сейчас она проживает с детьми в большом благоустроенном загородном доме (купили на пожертвования простых людей) в пригороде Калининграда.
Но насчёт младших девочек и мальчика сказали так: сперва вы должны наладить с ними общение. Девочки же никогда не видели маму, они попали к опекунам в 7-ми месячном возрасте. Мальчик чуть старше. Если родительских контакт с матерью наладится, тогда другой разговор.
Для того, чтобы контакт наладился, дети должны как минимум познакомиться со своей настоящей матерью. Однако, приемная семья двух сестёр-близняшек и семья, где подрастает младший сын Олеси, выступили единым фронтом: детям не пойдёт на пользу, если они узнают о том, что они не родные. Круг замкнулся.
Опекуны девочек дали им новые имена. Хотя по закону и не имели права. Они же не официальные родители.
Семья обеспеченная, бытовые условия хорошие. У близняшек, которым уже по четыре года, есть ещё и младшая сестричка, родная дочь опекунов, которая появилась на свет менее чем через год после оформления сестер под опеку. Все трое девочек ничего не знают о прошлом. Им и не нужно знать, считают опекуны.
В 2022 году Олеся Р. добилась встреч с дочерями и сыном через суд — два раза в месяц по 2 часа, на основании статьи 75 Семейного Кодекса РФ: родители, лишь ограниченные в правах, имеют право на общение с малышами. Но на практике встреч с девочками нет совсем, а с мальчиком очень редкие.
«С самого начала опекуны писали заявления, чтобы от матери скрывали, где и у кого находятся дети. Она получила эту информацию через суд. Она отправляла личные письма опекунам, но те их игнорировали. Сейчас они прямо заявляют, что брали девочек с целью полноценного удочерения. Мать им мешает», — объясняет юрист.
Да, у опекунов свои резоны. И они снова и снова подают на лишение биологической матери родительских прав, чтобы официально удочерить девочек. У них своя правда. И до Олесиных обстоятельств им нет дела.
Что касается девочек и что будет, когда через годы они узнают, что приемные, в этом замесе и вовсе никто не думает.
Без согласования с самой Олесей и только на основе материалов дела опекунами была проведена платная заочная экспертиза ее личности, которую передали в суд. Документ был приобщен к делу.
Эксперт, который в глаза женщину не видел, написал, что Олеся «эгоцентрична», так как говорит и думает только о своих детях и о том, как хочет их вернуть. А о чем ей ещё нужно думать? О политике?
«Значит, когда опекуны отстаивают права на приёмных детей — это нормально, когда же об этом заявляет Олеся, это, с точки зрения экспертов, говорит об отсутствии в ней эмпатии и непонимании истинных потребностей детей», — рассказывают юристы.
Олесю обвинили даже в том, что защищать права детей ей помогают правозащитные организации, что ее опекают и помогают общественники. Вот если бы она сама все, в одиночку, тогда да, было бы круто. А с общественниками любой сможет.
Признаемся честно, если бы не общественники и не их поддержка, у Олеси, скорее всего, опустились бы руки. Как у тысяч таких же, как и она, находящихся в похожей ситуации…
Судьба Олеси — песчинка среди таких же несчастливых судеб. И можно говорить, что, мол, сама виновата, рожала и не думала, и что мужа нормального нет — все так. Это среднестатистический образ женщины, в принципе готовой становиться матерью-героиней сейчас. Как того требует государство. И это вполне положительный образ — зато Олеся хотя бы не пьет и не курит, не ведёт аморальный образ жизни.
Она любит своих детей и свою семью. Она такая, какая она есть. Но, если ее предоставить самой себе, полагаю, и детям, и ей самой, придётся сложновато в этой жизни.
Но эти дети уже есть на белом свете и их никуда не деть. Общественники готовы помогать. Потому что таких, как Олеся, пока что единицы. Я знаю множество многодетных семей, но после 3-4 детей — это всегда траблы, всегда борьба с опекой, всегда нужда и нищета…
А если многократно рожать вынудят массово? Что тогда?
