Рассказ 24. КАК КУКЛЫ ПЛАЧУТ
Читать, писать и считать научились мы рано, потому, что часто играли в школу. Ещё висели у нас в комнате две карты. На одной из них была изображена наша земля с её морями, океанами и всеми странами. На другой – звёздное небо. И то, как оно видится с той стороны земли, на которой мы живём, и которая называется северным полушарием. И как выглядит, если смотреть с другой её половины - южного полушария. По ним мы немного разобрались в географии и астрономии. Были у нас и книжки с рисунками, в которых много было написано о разных животных и растениях, и из них мы тоже немало интересного узнали. Умели и любили и всякие задачки решать.
Кроме этого учились мы танцам, музыке и рисованию. Танцам - в танцевально-хореографической студии, музыке - в музыкальной школе, а рисованию - в художественной студии. Для занятий танцами было у нас два костюма, белый и чёрный. Оба с красивыми пышными юбочками, кружевами и блёстками, к которым подбирались банты, украшения и носочки. К каждому костюму были ещё и особенные танцевальные туфельки с тесёмками. Наденешь такую туфельку, затянешь и завяжешь тесёмки, и станет она точно впору, совсем, как золотая туфелька на ножке у Золушки. Так одевались маленькие танцовщицы, когда разучивали разные танцы на занятиях, а для выступлений шились ещё и другие наряды.
Чаще всего, на них показывали «танец лунных котов». Становились девочки в круг, плавно двигались то в одну, то в другую сторону, и делали руками красивые движения. Танцевали этот танец в жёлтых костюмах с длинными юбочками и рукавами. Освещение в зале гасили, а на хоровод направляли луч света, тоже жёлтый, похожий на лунный. Светит он на сцену, девочки то под него попадают, то в темноту уходят, юбочки и рукава в лунном свете колышутся. Музыка звучит, и слышится в её звуке что-то похожее то ли на мяуканье, то ли на то, как на улице иногда ночью коты подвывают. Смотришь на хоровод, слушаешь музыку и кажется, что не девочки это на сцене танцуют, а ходят друг за другом, то в одну сторону, то в другую, коты по крыше, луна на них ярко светит, и от их шерстки своим жёлтым светом отражается.
В музыкальной школе вначале, как обычно, учили ноты, разучивали на пианино разные упражнения. В скором времени стали играть на нём простые вещи, потом более сложные. Давали нам в музыкальной школе и задания на дом. Как-то раз учительница, у которой мы занимались, сказала: «Придумайте к следующему занятию такую музыку, которую можно было бы назвать – Кукла плачет». На следующий день дома, стали мы её сочинять. Долго не получалось. Всё в музыке, как будто бы просто такие слова звучат: «Та-та-та, та-та-та, кукла плачет, кукла плачет». Слова слышатся, а ни плача, ни обиды, ни печали в музыке нет, и даже какой-то задорной и шутливой она оказывается. Похоже на то, что кто-то надо всем этим смеётся: «Кукла плачет, кукла плачет, вот забавно, вот смешно». Никак не выходит по-другому.
Пришлось нам на время занятие это оставить и гулять идти. После прогулки снова сочинять принялись. И как-то сразу всё получилось. Может быть, простенькое, и не очень стройное сочинение у нас вышло. Но слышался теперь в музыке звук такой, что казалось, где-то платье чуть-чуть шуршит. Тихо колокольчик звенел, и лёгкие маленькие ножки по полу постукивали будто бы в танце. Потом тоненький плач слышно стало - у-у-у-у, и голосок печальный откуда-то доносится. Грустит кто-то о чём-то и жалуется горько, только не понятно на что, слов не разобрать.
Рисовать мы стали, как только немного научились держать карандаш. Вначале это были разные чёрточки, завитки, волнистые линии, точки. Казались они нам очень красивыми, нравились сильно, и рисовали мы их с большим желанием. Когда немного подросли, стали изображать солнышко, цветочки, потом домики, деревья, бабочек и всяких зверушек. Ещё через какое-то время, девочек и мальчиков, тётей и дядей. Нам вообще всегда интереснее было рисовать, что-то своё, хотя любили мы и книжки-раскраски раскрашивать, всякие фигурки из альбомчиков обводили, бывало, и рисунки из детских книжек перерисовывали. Когда посмотрели по телевизору фильм о русалочке, долго рисовали русалок. И со светлыми волосами, и с рыжими, и с каштановыми, и с черными. В красной, сиреневой, синей, желтой, и всяких других цветов, одежде. Голубоглазых, зеленоглазых, кареглазых и черноглазых. Худеньких и полненьких. С длинными хвостами и короткими. Русалок на берегу, на песке, плавающих в море, русалок в подводном царстве, с морскими звёздами, рыбами, дельфинами и морским царём с длинной бородой. Целые хороводы русалок.
Вот, чего у нас не получалось, это хорошо рисовать то, что вокруг нас было. Как говорят художники, рисовать с натуры. Сколько мы не старались нарисовать часы, которые стоят на столе, или нашу кошку Дусю, не очень у нас это выходило. Рисуем раз, рисуем два, рисуем три. А всё выходят у нас и часы не такие, и Дуся не такая. Просто какие-то часы получаются и какая-то кошка, а не наш будильник, и не наша Дуся.
Собрали мы тогда карандаши, ластики, краски, кисточки, бумагу, и пошли дальше этому делу учиться в художественную студию. Дали нам там мольберт, это такая доска с наклоном, на которой рисовать удобно. Стали мы с учителем рисования заниматься. С ним нам повезло очень. Он и сам хорошие картины рисовал, и детишек любил, и учить их умел. Вот помог он детям к мольбертам бумагу, так как надо, прикрепить. Показал, как правильно, краску водой разводить, чтобы и рисовать легко было, и не растекалась она. И первое задание дал. Сказал, чтобы каждый из ребят, нарисовал то, что ему хочется. Взялись все дружно за дело.
Кто собачек рисует, кто домики. Кто маму с папой. Кто и маму, и папу, и себя с ними вместе. Один мальчик кораблик изобразить решил. Правда непонятно, как он плывёт. Море внизу нарисовано, а кораблик почему-то в воздухе висит. Может быть, конечно, мальчик этот не простой кораблик рисовал, а воздушный. Ксюта букет цветов нарисовала. Красивые цветы, яркие такие. И у других детей хорошие рисунки вышли. Только ни собачек, ни домиков, ни мам с папами, ни, конечно же, моря и кораблей, в студии не было.
Значит, опять мы не с натуры рисуем. А то нарисовали, что видели раньше и запомнили. Или и не видели даже, а просто придумали. Поэтому, хотя и хорошие рисунки у всех получились, всё равно немного не такие, как хотелось бы. И собачки, и домики, и кораблик, как-то больше на игрушечные похожи, чем на настоящие. Все нарисованные мамы почти одинаковые. И папы тоже. Только глаза, и волосы разного цвета. А ещё у одного папы усы чёрные, а у других вообще никаких нет. И Ксютины цветочки, хотя и красивые, но не на клумбе, ни в цветочном горшке, таких не увидеть.
Но вот на одно из занятий принёс наш учитель вазу с фруктами. Фрукты, правда, тоже не настоящие, но так хорошо из чего-то сделаны и раскрашены, что от тех, которые есть можно, и отличить нельзя. Их специально для художественных студий делают, чтобы можно было с их помощью ребят учить с натуры рисовать. Если их положить куда то и срисовывать, то они как раз этой натурой и окажутся. Увидели мы там два красных яблока, две груши, жёлтую и зелёную, апельсин, киви и банан. Ваза была самая настоящая, из синего стекла и с узорами. Поставил учитель её на стол, взял из неё апельсин, яблоко и зелёную грушу, и рядом с вазой их положил.
Стали рисовать. Всё занятие прорисовали. У кого хуже получилось, у кого лучше. Нам наш рисунок понравился. Взяли мы его домой. Через несколько дней выбрали в большом магазине простую, но красивую рамку, широкую такую, и в тёмный зелёный цвет выкрашенную. Вставили в неё Ксютин рисунок и на стену повесили. Висит картина на стене в комнате. Смотрим мы на неё, и кажется, что она всегда тут была. И комната уютная, потому, что в ней эта картина висит. И как мы раньше жили без этой картины непонятно.
Продолжение следует.