Бубякин бережно принял из моих рук бинокль, подул на линзы и вдруг как-то по-детски выпалил:
- Товарищ капитан! Мы ведь не струсим? Меня ведь отец не простит, если узнает, что мы сдались! У меня дед воевал снайпером. У него две медали…
Наивный вопрос бойца тронул меня до глубины души. Я отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы. Надо же? А я-то думал, что жара и солнце просушили меня до состояния воблы. И уж тем более не представлял, что могу пустить слезу. Впрочем, почему я должен стесняться? Может, это последние слёзы в моей жизни? К чёрту сопли! Я командир и отвечаю за жизни своих солдат. И пока есть хоть малейшая надежда на благополучный исход, обязан сделать всё, что в моих силах. И даже больше.
- Слушай, Володя. Поверь, твоему отцу не будет стыдно за нас. Ты ведь знаешь, русские не сдаются. И своих не бросают. Ни живых, ни мёртвых. Это закон, - я развернулся к солдату и посмотрел ему в глаза. - Ты всё понял? Веди наблюдение. Не отвлекайся. Нам нельзя проморгать начало атаки.
Боец кивнул и вдруг спохватился:
- Я ведь якут. Не русский я! И дед мой якут, и отец, и всё село - сплошь якуты. Как быть?
Мне стало смешно. Воистину, устами младенца… Взглянув на Бубякина, постарался объясниться:
- Мы здесь все «русские». Независимо от национальности. Русские солдаты. И деда твоего на фронте фрицы "русским" называли. И басмачи нас так называют. Так что ты русский якут. Понял? Будем считать нашу краткую политинформацию завершённой.
- Понял, товарищ капитан! Я – русский солдат. – Володя улыбнулся мне, - будьте спокойны. Я не подведу. Идите к нашим. Пора пацанов в чувство приводить. Во сне человек быстро перегревается. Как бы солнечным ударом не шандарахнуло!
Обмен сантиментами закончился, и я пошёл к спящим бойцам. Честно говоря, я впервые столкнулся с ситуацией, когда люди, едва присев на песок, тут же впали в спячку. Опустившись рядом с Леденёвым, я осторожно потряс его за плечо:
- Подъём… Просыпайся!
Сибиряк открыл глаза и энергично затряс головой, словно разгоняя кошмары, а заодно вспоминая слова:
- Командир… Ты? Извините, товарищ капитан. Вы? – Слабая улыбка тронула его потрескавшиеся губы. – Я уже думал, что всё. Конец нам. В натуре на автопилоте шагали.
На мгновенье мне показалось, что у него не всё в порядке с головой:
- Успокойся. И расскажи, что случилось? Мы даже стрельбы не слышали. – Я протянул парню фляжку с остатками воды, — Пей. Как вы оторвались от духов? Патроны остались? У вас ещё на четверых гранат пять было.
Леденёв с трудом встал на колени, отряхнул куртку и сделал большой глоток из фляги. Движения его были замедленными и неверными. Воспоминания явно давались с трудом:
- Остались. И гранаты, и патроны. Мы в конкретный бой не вступали. – По лицу сержанта было видно, что он только-только начал приходить в себя. - Я вообще ничего не понимаю! Мы прождали около двадцати минут и решили отойти по вашим следам на километр-полтора. Духов всё равно не было видно, а сильно отрываться от отряда нельзя. Потом, помню, нас догнал мальчишка, лет десять ему, не больше. Появился ниоткуда. Чесслово! Я даже сначала подумал, что у меня чердак от жары снесло. Пацан подошёл к нам метров на десять и кинул какую-то хрень нам под ноги. Мы упали, но взрыва не было. Только белый дым, вонючий, как дерьмо. Поднялись, а бачи-то и нету. Догонять не стали. Если по-честному, не смогли. Все до одного проблевались. Потом шли как в тумане. Хорошо ветра не было, следы не заровняло. По ним и шли. Помню, вас на бархане увидел, а дальше ничего не помню. Да! Джураев, он последним шёл, пару раз стрелял. Надо его расспросить. А где отряд? Якута вижу, а остальных – нет. Что-то случилось? Почему вы одни?
Картина более-менее прояснилась. В том смысле, что всё окончательно смешалось в моей голове.
- Ты вот что, Серёга! Буди бойцов. Отряд нас ждёт в старом кишлаке. Мы с Бубякиным за вами вернулись. Духи уже здесь, за тем барханом. Я тоже не пойму, что им надо? Не стреляют и не атакуют. Может, живьём взять хотят? Короче, поднимай людей. Я к якуту. Что-то он руками размахался. Зря не станет. Ты поднимай остальных-то. Поднимай! Пока очухаются, время пройдёт. А его у нас не так уж и много.
***
Песок нагрелся до состояния пекла. Пожалуй, что в преисподней попрохладней будет. Мне к месту вспомнилась телепередача Сенкевича. Он рассказывал, как бедуины варят кофе на песке без огня. Скорее всего, наш песок подошёл бы для подобного сюжета. Надо же? Какая чушь лезет в голову. Я оглянулся назад и увидел, что братья-чеченцы и Джураев проснулись и пьют воду. Молодец, Леденёв! Теперь нас шестеро. А это уже сила! Есть и гранаты, и патроны. Немного, правда, но бой мы дадим. И сдаваться не будем. Так что дед Бубякина сможет нами гордиться.
***
Солдат лежал на самом гребне бархана. Он слышал мои шаги, но не поворачивался, а продолжал осматривать вражеский бархан. Я не стал забираться наверх, а просто лёг рядом, головой на уровне подсумка с магазинами. Якут осторожно сполз вниз и повернулся ко мне лицом:
- Товарищ капитан! У них началось движение. Наверное, готовятся к атаке. На правом фланге окопался снайпер. Он видел меня, но не стрелял. Странно всё это. – Боец посмотрел в небо и тихо-тихо спросил. - Как вы думаете, отобьёмся?
Если честно, то я не знал, как всё сложится дальше. Но и ответить по-другому просто не мог:
- Ты сомневаешься? Не стоит. Однозначно отобьёмся. Здесь отличная позиция. До нас им бежать метров сто, если не больше. На такой дистанции мы многих положим. А если остальные продолжат, то у нас ведь и гранаты есть. Так что не переживай. Отобьёмся!
Солдат оценил мои аргументы и успокоился. Глаза его потеплели, и в них появилась уверенность в благополучном исходе боя. Он поднялся на гребень и уже сверху посоветовал знакомым голосом таёжного старейшины:
- Надо бы ребят поторопить. Чтобы успели приготовиться. У них головы ещё не полностью заработали. Тупят пацаны.
Я безмолвно кивнул и направился к группе Леденёва. Они продолжали сидеть на том же самом месте, однако их лица уже выражали готовность к действиям. Я присел рядом и обвёл их взглядом. Мне захотелось сказать им что-нибудь ободряющее, но не нашёл слов. Пауза затянулась, и Джураев взял инициативу на себя:
- Нам куда?
Несмотря на сложность нашего положения, их заряженность на бой вызвала у меня откровенную радость:
- Готовы? Ну и ладно! Сделаем так: братья занимают позицию на правом фланге, Серёга и Джура на левом. Там у духов что-то происходит. Зашевелились, короче. Они пока не знают нашей численности и поэтому не атаковали нас сразу. Думаю, что первая атака будет разведкой боем. Поэтому надо беречь гранаты. Да и патроны тоже. Стрелять только наверняка и только короткими очередями. На раз-два. Если нет вопросов, то по местам. Дистанция между позициями двадцать метров. Нет! Лучше пятнадцать, чтобы можно было друг друга слышать. Всё. Я пошёл.
Младший брат встрепенулся и придержал меня за рукав:
- Извините, товарищ капитан. А к нам придут на помощь? Мы ведь сами не знаем, сколько духов за тем барханом.
Продолжение следует.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа "Баловень" опубликованы на портале "Литрес.ру" https://www.litres.ru/